– Потрясающе! – отреагировала на слова Рэндома вошедшая в кухню Хэйзел. – Этого нам только не хватало. Пьяная охотница за скальпами и сексуально озабоченная легенда. При одном взгляде на вас имперские солдаты описаются от страха.
– Я преклоняюсь перед храбростью этого мужчины, – сказал вошедший следом за Хэйзел Оуэн. – Я бы не осмелился подходить к Руби Джорни ближе чем на три метра без бича в руке.
– Я всегда говорила, что все аристократики – извращенцы, – парировала Руби. – Я бы предложила тебе выпить, но у меня только одна бутылка.
– А я бы не прочь присоединиться к тебе, – сказала Хэйзел. – Хотелось бы выпить хоть чего-нибудь мало-мальски пристойного.
– О да, – согласился Рэндом. – Насколько я помню, ты всегда имела слабость к хорошей выпивке.
– Насколько ты помнишь? – удивленно взглянула на него Хэйзел. – Но я не имела счастья знать тебя раньше.
– Но это было не так давно, в Мистпорте. Один мой приятель узнал меня и пригласил на ужин. Я согласился, потому что был чертовски голоден. Мой приятель был хозяином, а ты прислуживала его жене. Им не хватало слуг, и тебя попросили подавать блюда на стол.
Руби подняла голову, и на ее лице появилась издевательская улыбка.
– Значит, ты прислуживала знатной даме, Хэйзел?
– Черт побери, как ты запомнил меня? – с ненавистью глядя на Рэндома, спросила Хэйзел.
– У меня прекрасная память на лица. Кроме того, ты несколько раз пролила вино мне на брюки. А это была последняя пара моих приличных брюк.
– Ты прислуживала в богатом доме? – вновь спросила Руби.
– Я сказала, что прошу меня извинить за это, – нахмурилась Хэйзел.
– Нет, ты не извинялась. Ты сказала, что…
– Неважно, что я сказала! Давай закончим этот разговор.
– Неужели ты прислуживала какой-то стерве? – не унималась Руби.
– Конечно, – сказал Рэндом. – И в платьице, которое на нее надели, она выглядела очень хорошенькой.
– Держу пари, что да, – сказала Руби.
– Если вы не прекратите болтать, я прикончу вас, – пригрозила Хэйзел.
– Советую прислушаться к ее словам, – предостерег Рэндома Оуэн.
– Не беспокойся, милочка, – с гадкой улыбкой сказала Руби. – Мы унесем твою тайну в могилу.
– А теперь я хочу спросить тебя кое о чем, Рэндом, – сказала Хэйзел, всем своим видом показывая, что прежняя тема закрыта. – Мы с Оуэном вспоминали о твоих военных кампаниях. Ты поднимал восстание на десятках планет, командовал огромными армиями. В какое-то время у вас был собственный звездный флот. Скажи мне, откуда ты брал деньги? Война – это дорогая штука. Люди, провиант, оружие. Кто оплачивал армии и звездолеты? Ведь ты, по-моему, никогда не отличался сверхъестественным богатством. Так кто платил по счетам?
– Добрые люди, – ответил Джек Рэндом. – В основном. Остальное я добывал там, где мог. Во все времена были люди, которые хотели свалить власть или хотя бы бросить ей вызов. Политические группировки, религиозные конфессии, бизнесмены, которые рассчитывали нажиться на войне. Молодые аристократы, которым не светило наследство или не хватало острых ощущений. В Империи всегда были пробивавшиеся наверх, готовые продать ближних ради сиюминутной выгоды. А я старался не задавать лишних вопросов. В конце концов, я не раз говорил себе, что лучше потворствовать меньшему злу, чем большему. Если бы эти негодяи сами дорвались до власти, я обернул бы оружие против них. В мое время не было нехватки в смельчаках-идеалистах, согласных сыграть роль пушечного мяса. Хватало и денег. Я брал только то, что требовалось для дела. И если иногда вступал в сделку с дерьмом и доверял негодяям, то не особенно переживал из-за этого: пролив столько чужой крови, я уже не был невинным агнцем. – Он с улыбкой посмотрел на Оуэна и продолжил: – Ты удивлен этим, Искатель? Извини, я опять разочаровал тебя, но такова жизнь. Во всяком случае, моя жизнь. А теперь, если вы не возражаете, я немного прогуляюсь. Надо размять старые мускулы, прежде чем мы снова полезем в грязь. Желаю вам приятно провести время.
Он, ни на кого не глядя, вышел из кухни. Старый повстанец сказал все что думал. Он не сомневался, что после его ухода о нем снова пойдут пересуды. Он предпочитал не присутствовать при этом. Отойдя на почтительное расстояние и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он остановился и достал из кармана плоскую серебристую фляжку и сделал большой глоток. Это была безвкусная, бесцветная жидкость. Алкоголь был ему противопоказан, но без хорошего тонизирующего средства он чувствовал себя полной развалиной.
Взглянув на фляжку, он тихо вздохнул. Когда-то он считал, что боевые наркотики – это удел трусов и дураков, но время рассудило по-другому. Сейчас ему порой казалось, что из этой фляжки он черпает смелость. Он не стремился вновь стать легендарной личностью, но его смелость и решительность была нужна новым друзьям. Они преодолели немало трудностей, впереди их ждали еще более серьезные испытания. Без его опыта они не обойдутся. Джек опять вздохнул, вновь поднес фляжку к губам и опустил ее, не сделав глотка. Завернув крышку, он убрал фляжку в карман.
Джек пошел по длинному полутемному коридору, и эхо его шагов глухо разносилось под каменными сводами. У него исчезла слабость в ногах, дыхание стало легче. Все, что ему было нужно, – это короткий отдых и еще пара глотков любимого снадобья, и тогда он снова не уступит никому в драке. Вспомнив, каким отчаянным забиякой он был в молодости, Рэндом улыбнулся. Когда кто-то бросал косой взгляд на его даму или на него самого, когда просто хотелось доказать, что ему нет равных, он без тени сомнения доставал меч из ножен. Он стрелял из любого оружия, мог управлять всем, что летало, и преподносил уроки военного искусства любым генералам, с которыми сходился на поле боя. Свою легенду он ковал день за днем, от планеты к планете, и Империя боялась его так, как не боялась никого другого.
Но это было давно. Война многое отнимает у человека, и прежде всего молодость. Он постарел, стал тяжел на подъем. Но по-прежнему хотел быть одним из первых. Люди верили в него, надеялись, попросту не могли без него обойтись. Какое-то время осознание этой необходимости давало ему приток новых сил. Но годы шли, одно поражение сменялось другим, он начал сильно пить, потом переключился на наркотики и, в конце концов, на боевые наркотические препараты. Сначала для этого были причины, оправдания, а потом осталась одна неутолимая потребность. На Туманном Мире он научился обходиться без них, так же как обходился без смелости или чести. Жизнь уборщика была простой и непритязательной, и он с благодарностью принял ее. Капельки снадобья было достаточно, чтобы холодным утром его сердце работало без перебоев. Или для каких-то чрезвычайных ситуаций – как, например, сейчас, когда он вообще не чувствовал себя Джеком Рэндомом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});