Вслед за огненной полосой по водной глади заскользила светящаяся ультрамарином цепочка слов, выведенных каллиграфической вязью… по крайней мере, казалось, что тонкие кружевные отрезки — строчки, состоящие из слов. Вязь так же направилась к туману, но на границе развернулась параллельно берегу и осталась в пределах видимости. Прилетевшая следом белая пунктирная полоса прошила синюю надпись и тоже улетела под полог тумана.
… Колдовство набирало силу. Кайлеан уже не притрагивался к воде, но разноцветные линии — прямые и закрученные серпантином, сплошные и пунктирные, без остановки расчерчивали поверхность озера замысловатой сеткой, а между ними в сложной, но явно существующей системе укладывались непонятные закорючки, схемы, рисунки и несколько раз я даже видела химические формулы.
Однажды я ощутила, что боль от крапивных ожогов возвращается, но Кайлеан, не прекращая колдовать, чуть дёрнул подбородком в мою сторону, и боль немедленно стихла. Всё это время, творя немыслимой сложности ворожбу, он продолжал держать контроль над моим состоянием! В который раз я восхитилась искусством Кайлеана, осознавая, что вышла замуж за высшего мага… и что всё это время сидела доверчивой букашкой на его всемогущей длани… да, в сущности, и продолжаю сидеть.
Такой сильный… но такой милый… и такой красивый… и… мой?..
Тут Кайлеан повернулся, с укоризненной улыбкой покачал головой и кивком указал на туман… он явно уловил исходящие от меня телячьи нежности, и они его отвлекали.
Нельзя было на него смотреть.
— Извини, — пробормотала я и поспешно перевела взгляд на Имангру.
… Сейчас мы сейчас освободим маму и папу, и я с гордостью представлю им Кайлеана. Может быть, мама даже о нём что-нибудь слышала, раз Эрмитания — самое сильное королевство Конфедерации. Наверное, по ту сторону правящий дом Эрмитании известен всем… Интересно, что думает мама про Карагиллейнов…
И тут мне показалось, что в ровной белесости вдали появилось некое затемнение.
Я вздрогнула, вытянулась столбиком и вперила напряжённый взгляд в туман.
Вскоре стало очевидно, что мне не померещилось. В центре стены обозначился темнеющий овал, туман по краям овала клубился и вращался. Чем дольше я вглядывалась, тем больше проявляющееся пятно напоминало вход в подпространственный туннель — как это обычно изображают в фантастических фильмах.
— Кайлеан… — робко позвала я. — Там дыра какая-то появилась…
Кайлеан, склонившийся над водой, приподнял голову.
— Портал открывают, — спокойно сказал он. Потом, прищурясь, вгляделся. — Издалека идут… кривым путём, сквозь измерения. Хорошо, у нас фора есть. — Знаки полетели из-под его рук с удвоенной скоростью.
Я знала, что не должна была отвлекать, но всё же спросила, сглотнув слюну:
— Это Мортен?
— И не один. С компанией, надо думать.
Мортен и его ковен… Опять! Опять они возникли на моём пути, и как же мне не хотелось с ними встречаться!.. По правде говоря, я трусила. Самоуверенные, насмешливые, безжалостные лица предстали перед глазами как живые. Сердце начало движение в пятки, усидеть на месте я не могла. Вскочив, я нервно зашагала туда-сюда по берегу, тревожно вглядываясь в открывающийся портал. От напряжения чудились какие-то пятна… они то появлялись, то пропадали… и наконец… вытянутые тени возникли среди клубящегося тумана. Вначале показалось, что это снова подводит зрение. Но спустя некоторое время тени преобразовались в шеренгу нечётких пока человеческих силуэтов.
— Идут, — кусая губы, произнесла я. — Раз… два… три… четыре… пять… шесть… семь… Их пятеро и ещё кто-то… Кто?
Кайлеан вышел из воды.
— Скоро узнаем. — И с каким-то мрачным сожалением добавил: — Хотя некоторым подозрениям лучше бы остаться подозрениями.
— Их семеро… а ты один.
— Не первый раз. И у меня всё готово.
Он наставил руку на озеро, произнёс длинную фразу и поверхность преобразилась. Вода будто затвердела и по цвету стала напоминать тёмно-серый окислившийся свинец. А линии и рисунки утратили разноцветье и заблестели светлым серебром. Имангра стала напоминать огромный металлический поднос, расчерченный и испещрённый рунической филигранью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Идём. — Кайлеан потянул меня к озеру.
— Мы пойдём по воде? — изумилась я.
— Не по воде. Это теперь поле для игры.
Поверхность воды действительно затвердела и даже не прогибалась под нашим весом.
— Для игры? — переспросила я, с трудом поспевая. Кайлеан, держа меня за руку, передвигался странным скользящим манером строго по определённым участкам и с каждым шагом продвигался на два.
Он оглянулся в хищном и весёлом оскале, сверкнули белоснежные клыки.
— Для лучшей на свете игры — битвы мага.
Туман по мере нашего приближения отступал назад, а силуэты в открывающемся портале становились всё чётче… я вглядывалась в них… но вот наконец туман отступил настолько, что показалась заветная скала.
— Вон там можно забраться, там выступы удобные, как лестница, — заволновалась я.
— К хатшепсуту лестницу, — сказал Кайлеан, обхватил меня за талию, одним летучим прыжком перенёсся на остров и там отпустил. Среди деревьев светилось что-то большое, бледное, непонятное… я, позабыв всё, бросилась туда.
… Огромный кусок прозрачного льда неровной цилиндрической формы… и два человека, застывшие в этом льду.
Отец, рванувшийся вперёд в боевом порыве, и мать — оседающая, раскинувшая руки, с запрокинутой головой…
Я в ярости ударила по льду кулаками… потом пошла вокруг страшной композиции, вглядываясь.
Тонкий тёмный извилистый канал тянулся от вены на материнском предплечье к выходу на поверхность льда…
Позади раздался голос Кайлеана:
— Здесь Мортен берёт родственную кровь для поддержания физической формы. Твоя мать жива.
— А отец?
— Этот лёд не убивает. У нас его называют «льдом правосудия» и заклинание используют в основном судейские. Такому заключению в Эрмитании подвергают особо опасных магов-преступников, если требуется обезвредить, но сохранить жизнь.
— В Эрмитании? — Я обернулась.
— Эрмитанский след в этой истории очевиден. Одно к лучшему: я знаю, как управиться с этой штукой.
Он поднёс ко льду указательный палец, на конце пальца обнаружился чёрный изогнутый коготь, которым Кайлеан — с отвратительным скрипом ножа по тарелке — прочертил глубокую рваную полосу в прозрачной толще.
Полоса заискрилась.
— Отлично. Разрушение началось, но процесс длительный. Теперь надо только ждать. Впрочем, время пролетит незаметно, — Кайлеан кивнул на овал портала. Фигуры в нём стали совсем чёткими, я уже различала характерные особенности и понимала, что третий слева — это Мортен, а по правую руку от него как обычно, шествует Ксения Михайловская.
Но страх испарился.
— Я их больше не боюсь, — произнесла я вслух. — Зло надо остановить.
— Зло предоставь мне, я с ним на короткой ноге. А ты должна оставаться в безопасности. Я тут кое-что предпринял… — Он повёл меня к береговой линии.
По граниту теперь извивалась широкая и глубокая трещина, от которой исходил грозный гул. Я осмотрелась. Похоже, трещина опоясывала остров вкруговую. Воздух над ней дрожал, из недр взлетали золотисто-огненные искры, обозначая призрачный барьер.
— Призвал свою стихию, — пояснил Кайлеан. — Тебя она пропустит беспрепятственно, но не пересекай границу. И родителям втолкуй, чтоб оставались в круге.
— Как бы мне хотелось иметь хоть каплю магии… Нападать я не умею, но смогла бы оттянуть хоть сколько-нибудь внимания на себя, обороняясь.
Он покачал головой:
— Ни в коем случае. Главная цель Мортена — ты. Не хочется пугать, но ты стала его идеей-фикс.
— Да? — в сомнении спросила я. Быть идеей-фикс Мортена мне не хотелось. — С чего ты взял?
Его глаза блеснули.
— С того, что я его понимаю… в этой части. Оставайся здесь, не разговаривай ни с кем кроме родителей, и не переступай охранную черту.