— Рон, мы единственные, кто может это прекратить! Пожалуйста… Рон… нам нужна змея, мы должны убить змею! — говорила Гермиона.
Но Гарри знал, что чувствовал Рон: погоня за очередным Хоркруксом не могла удовлетворить жажду мщения; он и сам хотел драться, хотел наказать их, людей, убивших Фреда, и он хотел найти остальных Уизли, а в первую очередь удостовериться, полностью удостовериться, что Джинни была не… — но он не мог позволить этой мысли сформироваться у себя в голове…
— Мы будем драться! — воскликнула Гермиона. — Нам придется, чтобы добраться до змеи! Но сейчас давай не забывать про то, что мы должны сд–делать! Мы одни можем это кончить!
Она тоже плакала, и пока говорила, вытирала лицо своим порванным и обожженным рукавом. Делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться, и по–прежнему крепко держа Рона, она повернулась к Гарри.
— Тебе надо выяснить, где сейчас Волдеморт, потому что змея вместе с ним, правильно? Давай, Гарри — загляни в него!
Почему это было так просто? Возможно, потому, что шрам горел уже многие часы, стремясь показать ему мысли Волдеморта? Гарри закрыл глаза, подчинившись приказу своей боли, и тотчас все крики, и удары, и прочий разнобой сражения — все приглушилось, словно он был далеко, далеко отсюда…
Он стоял в центре заброшенной, но странно знакомой комнаты, с отстающими от стен обоями и заколоченными, кроме одного, окнами. Звуки сражения за замок были приглушенными и отдаленными. Через единственное незагороженное окно были видны далекие вспышки света там, где стоял замок, но внутри комнаты все было темно — свет давала лишь одна–единственная масляная лампа.
Он катал волшебную палочку между пальцами, глядя на нее, но все его мысли были о Комнате в замке, о скрытой Комнате, которую лишь он единственный нашел, о Комнате, для нахождения которой, так же как и для нахождения Тайной Комнаты, нужно было быть умным, и хитрым, и любознательным… он был уверен, что мальчишка не сможет найти диадему… хотя эта дамблдорова кукла зашла много дальше, чем он когда–либо ожидал… слишком далеко…
— Мой Лорд, — произнес надтреснутый, полный отчаяния голос. Он повернулся: в самом темном углу сидел Люциус Малфой, одетый в рванье, все еще сохранивший следы наказания, полученного им после последнего побега мальчишки. Один его глаз заплыл и был закрыт. — Мой Лорд… пожалуйста… мой сын…
— Если твой сын мертв, Люциус, это не моя вина. Он не пришел и не присоединился ко мне, как остальные слизерины. Может быть, он решил подружиться с Гарри Поттером?
— Нет… никогда, — прошептал Малфой.
— Ты должен надеяться, что нет.
— Не… не боитесь ли вы, мой Лорд, что Поттер может погибнуть от чьей–то еще руки, не от вашей? — дрожащим голосом спросил Малфой. — Не будет ли… простите меня… более разумным вам прекратить сражение, войти в замок и искать его с-самому?
— Не притворяйся, Люциус. Ты желаешь остановки сражения, чтобы ты мог выяснить, что стало с твоим сыном. И мне не нужно искать Поттера. До окончания этой ночи Поттер сам придет, чтобы найти меня.
Волдеморт еще раз кинул взгляд на волшебную палочку в своих пальцах. Она его беспокоила… а с теми вещами, которые беспокоили Лорда Волдеморта, следовало разобраться.
— Иди приведи Снейпа.
— Снейпа, м-мой Лорд?
— Снейпа. Сейчас же. Он мне нужен. Есть одно… дело… которое он должен выполнить. Иди.
Испуганный, Люциус покинул мрачную комнату, едва не споткнувшись по пути. Волдеморт продолжал стоять неподвижно, крутя между пальцами волшебную палочку и не сводя с нее взгляда.
— Есть лишь один путь, Нагини, — прошептал он и оглянулся, и там была большая, толстая змея. Она была подвешена в воздухе, извиваясь грациозно внутри зачарованной защитной сферы, которую он создал для нее, мерцающей, прозрачной сферы — нечто среднее между сверкающей клеткой и баком.
Ахнув, Гарри дернулся назад и открыл глаза; в тот же момент на его уши обрушились скрежет и вопли, удары и грохот битвы.
— Он в Воющей Хижине. Змея с ним, вокруг нее какая–то магическая защита. Он только что послал Люциуса Малфоя, чтобы тот нашел Снейпа.
— Волдеморт сидит в Воющей Хижине? — вне себя от ярости повторила Гермиона. — Он даже… он даже не сражается?
— Он не думает, что ему нужно сражаться, — ответил Гарри. — Он думает, что я скоро приду к нему.
— Но почему?
— Он знает, что мне нужны Хоркруксы — он держит Нагини при себе — естественно, мне придется отправиться к нему, чтобы подойти поближе к этой штуковине…
— Хорошо, — произнес Рон, расправляя плечи. — Значит, тебе нельзя идти, он этого от тебя ждет, он этого хочет. Ты стой здесь и смотри за Гермионой, а я пойду и сделаю ее…
Гарри его перебил.
— Вы двое оставайтесь тут. Я пройду под плащом и вернусь, как только…
— Нет, — возразила Гермиона, — гораздо разумнее, если я возьму плащ и…
— И не думай об этом, — рявкнул на нее Рон.
Гермиона успела добраться только до «Рон, я точно так же могу…», когда гобелен наверху лестницы, где они стояли, был оторван и отброшен в сторону.
— ПОТТЕР!
Двое Упивающихся Смертью в масках стояли в проеме, но, прежде чем их волшебные палочки были хотя бы подняты, Гермиона крикнула: «Glisseo!»
Ступеньки под их ногами сложились, образовав пандус, и она вместе с Гарри и Роном съехала вниз. Они были не в состоянии управлять скоростью скольжения, но мчались так быстро, что оглушающие заклятья Упивающихся Смертью пролетели высоко над их головами. Они просвистели сквозь скрывающий лестницу гобелен внизу и крутанулись на полу, врезавшись в противоположную стену.
— Duro! — крикнула Гермиона, указав волшебной палочкой на гобелен, и они услышали два громких, тошнотворных шлепка — гобелен обратился в камень, и преследующие их Упивающиеся Смертью врезались в него.
— Назад! — заорал Рон, и они втроем прижались к двери, когда стадо письменных столов галопом прогромыхало мимо них, направляемое бегущей МакГонагалл. Она, похоже, их не заметила; ее волосы были распущены, на щеке виднелся порез. Когда МакГонагалл свернула за угол, они услышали ее крик: «В АТАКУ!»
— Гарри, надень плащ, — сказала Гермиона. — На нас не обращай внимания…
Но Гарри накинул плащ на всех троих; хоть они и были уже большими, он сомневался, что кто–либо заметит их лишенные тела ноги сквозь забившую воздух пыль, падающие камни и мерцание заклинаний.
Они пробежали вниз по следующей лестнице и оказались в коридоре, полном дуэлянтов. Портреты по обе стороны от бойцов были забиты фигурами, наперебой дающими советы и ободряюще кричащими; Упивающиеся Смертью, в масках и без масок, дрались со студентами и учителями. Дин захватил палочку, ибо он находился лицом к лицу с Долоховым, а Парвати — с Трэверсом. Гарри, Рон и Гермиона тотчас подняли свои палочки, готовые нанести удар, но дуэлянты вертелись и метались так интенсивно, что любое пущенное ими проклятье имело хороший шанс попасть в своего. Пока они стояли наготове, ища возможность действовать, раздалось громкое «Уиииииииииии!», и, глянув вверх, Гарри увидел летящего над ними Пивза. Тот бросал стручки Плетегруба на Упивающихся Смертью, и их головы внезапно оказались покрыты слоем извивающихся зеленых клубней, словно жирными червями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});