Читать интересную книгу Лекции по общей психологии - Лев Ительсон

Далее возникло счисление по определенным предметам, когда соответствующий предмет стал обозначением определенного количества. Например, «рука» означало «пять», «палец на другой руке» — шесть, «нога и две руки» — пятнадцать, «человек» — двадцать (а на Новой Гвинее число 10 обозначается словом «крокодил» — десять следов от когтей крокодила на песке).

Н.Н. Миклухо-Маклай рассказывает, что у папуасов «излюбленный способ счета состоит в том, что папуас загибает один за другим пальцы руки, причем издает определенный звук, например, «бе, бе, бе»... Досчитав до пяти, он говорит: «ибон-бе» (рука). Затем он загибает пальцы другой руки, снова повторяя «бе-бе-бе», пока не дойдет до «ибон-али» (две руки)» и т.д.

Потом возникают особые обозначения для чисел, но сначала определенных предметов. Например, в языке меланезейцев 10 кокосовых орехов обозначаются «а buru», 10 рыб — «а 1о1а» и т.д. Затем только отделяются чисто числительные и т.д.

Аналогично, по-видимому, категория отношений во времени развивалась из отношений в пространстве. А из отношения во времени, в свою очередь, развивалась категория причинности. Об этом свидетельствует и история языка, в частности, его средств для выражения пространственно-временных отношений — предлогов. Как отмечает лингвист JI.П. Якубинский, «В русском языке нет, например, ни одного временного предлога, который по своему происхождению не был бы пространственным... ср. хотя бы такие предлоги, как за, по, к и др., и это — закон для всех языков, знающих предлоги и послелоги». О том же свидетельствуют первобытные языки. Так, Леви-Брюль указывает, что почти все первобытные языки настолько же бедны средствами для выражения временных отношений, насколько они богаты в выражении пространственных отношений». О том же, наконец, свидетельствует и исследование древнейших произведений искусства. Так, например, исследование «Илиады» и «Одиссеи» показывает, что «Времени Гомер вообще почти не чувствует. Длится продолжительное время война, но восприятие это дано почти только отрицательно как усталость, как стремление на родину» (А.Ф. Лосев).

Сказанное подтверждают данные онтогенеза, т.е. развития психики у ребенка. Например, исследования развития речи показывают, что ребенок раньше всего овладевает глаголом и существительным (т.е. категориями действия и предмета). Затем в его речи появляются прилагательные (т.е. категория свойств, качеств). Еще позже — наречия, причем наречия места возникают до наречий времени (В. Стерн). О том же говорят наблюдения психологов, что уже к началу второго года жизни ребенок в состоянии приблизительно определить пространственные признаки вещей — их положение, расстояние, форму и величину. Он различает близкое и далекое, большое и малое, круглое и угловатое, верхнее и нижнее, переднее и заднее. Но даже к шести годам ребенок еще не вполне ясно разбирается в значении слов «минута», «час», «неделя», «долго», «скоро», «давно», «раньше» и т.п. (К. Бюллер).

Отчетливо виден этот параллелизм фило и онтогенеза категорий и в развитии категории причинности. История языка свидетельствует, что причинные союзы «зато», «из-за», «поэтому», «оттого», «отчего» и т.д. образованы были из пространственно-временных предлогов «за», «по», «от» и местоимений «тот», «этот», «то». Тот же путь развития мы видим у ребенка, который еще в 6-7 лет часто употребляет причинные союзы в значении временной последовательности явлений: «Человек упал на улице, потому что сломал себе ногу», «Я пошел купаться, потому что после я был чистый». «Я потерял мое перо, потому что я не пишу» и т.д. (Пиаже).

О том, что категории появляются лишь в ходе интеллектуального развития ребенка, свидетельствуют знаменитые «феномены Пиаже».

Напомним некоторые из них. На глазах у ребенка переливают воду из широкого сосуда в узкий. Ребенок утверждает, что воды стало больше (так как уровень ее повысился). Детям показывают два глиняных шарика одинаковой величины и веса. Затем придают одному из них форму колбаски или блина. Дети утверждают, что в размятом «глины больше, так как эта вещь длиннее», в вытянутом «глины меньше, так как эта вещь тоньше» и т.д.

Такого рода феномены свидетельствуют, что у ребенка до 5-6 лет еще не сформированы категории объема (или количества) вещества как устойчивого относительно неизменного свойства вещей.

Отсюда же видно, что категории могут быть охарактеризованы по-другому как общие устойчивые, относительно неизменные свойства вещей или явлений.

Неизменные относительно чего?

Вспомним пример с кубиком из одиннадцатой лекции. Сколько н1' перемещай его, кроме положения в пространстве, все его остальные свойства (цвет, форма, размер, тяжесть и т.д.) останутся неизменны. Поэтому мы считаем, что при любых перемещениях кубик остается тем же предметом, той же вещью. Овидий когда-то писал, что уезжая далеко, человек меняет небеса, но не душу. То же относится к любой вещи, предмету. Перемещаясь, они меняют свое положение в пространстве, но не свойства.

Напомним теперь, что неизменность определенных свойств относительно определенного преобразования (трансформации) называется инвариантностью соответствующих свойств к этому преобразованию, или, что то же, инвариантностью данных свойств к операциям, которые порождают такую трансформацию. Сами же не-изменяющиеся свойства называют инвариантами.

Таким образом, свойство объекта сохранять все свои качества при перемещении в пространстве закрепляется в категории вещи, предмета. Аналогично, например, количество объектов не меняется при их перестановке. Эта инварианта закрепляется в категории числа. Таким же образом выделяются категории качества, размера, массы, формы, пространства, времени и др.

Соответственно, можно рассматривать категории как общие инварианты реальных объектов к определенным практическим преобразованиям.

Как же обнаруживаются эти инварианты и формируются соответствующие категории?

Для примера возьмем уже рассмотренный опыт с пластилиновыми шариками. Пока ребенок говорит относительно колбаски, полученной из раскатанного шарика, что в ней «глины меньше, потому что эта вещь тоньше», мы видим, что он еще не сознает сохранения вещества (шарика) при изменении его формы. Именно это свойство объектов, инвариантное к преобразованию его конфигурации, закрепляется в категориях объема, вещества, массы, веса.

Непонимание ребенком сохранения количества вещества при изменении его конфигурации означает просто, что у ребенка еще не сформировались соответствующие категории.

К 7—8 годам, наоборот, ребенок начинает воспринимать сохранение количества вещества при любых изменениях конфигурации тела, как само собой разумеющийся факт. Что это означает? Это означает, что у ребенка сформировалась самостоятельная категория вещества. Она автоматически упорядочивает, организует то, что он видит и думает, так что ребенок уже «видит» («ему очевидно»), что вещества (глины) остается столько же, как ее ни разминай.

Но попробуем все-таки поднять эту работу к уровню сознания. Спросим ребенка, почему он считает, что глины осталось столько же. Как показывают опыты Пиаже, дети дают ответы трех типов: а) предмет только удлинился (или укоротился) и легко восстановить его прежнюю форму, б) предмет удлинился, но то, что он приобрел в длине, он потерял в толщине, в) ничего не прибавлено и не убавлено.

Если присмотреться к этим ответам, то оказывается, что они отражают идеальные операции, уже известные нам по анализу процессов классификации. Например, последний аргумент представляет операции идентичности (прямую и обратную): Л+Л=Л и А-А=0. (Ничего кроме А не добавлено к А и не убавлено, значит/! остается тем же Л). Аналогично, второй аргумент выражает схему операций композиции и инверсии, а первый аргумент — операции инверсии.

Итак, обнаружение категориальных отношений происходит с помощью тех же операций над классами, которые устанавливают отношения множеств (композиции, инверсии, идентичности, тавтологии, ассоциативности). А эти операции, как мы видели, складываются, в свою очередь, из процессов эмпирического анализа — синтеза — сравнения — абстрагирования — обобщения. Последние же коренятся в практике и суть перенесенные в голову действия расчленения — связывания — взаимозамены — отделения — объединения, осуществляемых не рукой, а словом.

Механизм везде один. Меняются лишь уровни и способы его функционирования. Так, например, процессы анализа, синтеза и т.д. на уровне классификации объединяются уже в определенные системы — операции, которые устроены так, что позволяют обнаруживать общие свойства объектов, инвариантные относительно определенных преобразований. То есть уже неощутимые собственные объективные свойства и отношения вещей и явлений, которые они проявляют лишь при взаимодействии, т.е. при операциях над ними.