В последующие часы вокруг владений Сэкстона начались передвижения, которые привлекли внимание лорда значительно позже. Банди поскакал по фермам подбирать людей для охраны поместья. Хотя никто не отказался от службы своему лорду, Банди обязал их молчать, чтобы неосторожным словом не усугубить положение леди Сэкстон в заточении. Однако к тому времени, как сгустились сумерки, не осталось, пожалуй, ни одного человека, который бы не слышал о судьбе леди. Пока мужья чистили мушкеты и точили косы, жены решили съездить на своих повозках во все деревни, городки или на ярмарки, куда можно было добраться за один день и вернуться обратно. Они поклялись, что не допустят изгнания своего лорда с его законных земель.
Сознание медленно возвращалось к Эриенн. Сначала она поняла, что ей неудобно и холодно, а потом ощутила, как ей режет запястья и рот. Она подняла голову и обнаружила, что лежит на соломенном тюфяке на старой кровати, который был покрыт неаккуратно подоткнутым по краям одеялом. На стенах зияли пятна отвалившейся штукатурки, а остатки стекол в оконных проемах не могли защитить от свежих ветров. Возле расшатанного стола сгрудились стулья, как будто их стащили сюда и бросили как на помойке. Единственным входом в помещение была, очевидно, тяжелая деревянная дверь с зарешеченным оконцем, однако на двери не было никакой ручки, вероятно, чтобы у Эриенн не возникло желания попытаться выйти отсюда. Рядом с дверью находилось небольшое помещение, в котором угадывался клозет. Его дверь была распахнута и висела на сломанной петле.
Эриенн рывком приподнялась на локте, и комната закачалась у нее перед глазами от приступа пульсирующей боли в голове. Она вспомнила, что такое же состояние у нее было после падения в ручей. Вслед за этим воспоминанием Эриенн, теперь уже твердо и ясно, припомнила и то, как Кристофер спрыгнул с лошади в развевающейся накидке, которая скрывала под капюшоном его лицо, и, не обращая внимания на холодную воду, бросился через ручей, чтобы поднять ее на своих руках с литыми мускулами и вынести из ледяной трясины. Она вспомнила тепло его тела и завораживающий мужской запах, который преследовал ее в течение всех месяцев жизни с лордом Сэкстоном.
Сознание проснулось, и до Эриенн дошел весь смысл происходящего с нею. Ее пленили, и было совершенно нетрудно представить, с какой целью. Они потребуют от Кристофера Ситона, чтобы он сдался в обмен на ее освобождение. Эриенн понимала, что если это произойдет, то едва ли они останутся в живых.
Она стала извиваться до тех пор, пока не села на краешек кровати, затем подняла руки и принялась вытаскивать кляп, который по-прежнему распирал ее щеки. Эриенн содрогнулась, когда тряпка подалась вперед и задела больное место в районе челюсти. Отшвырнув кляп прочь, Эриенн зубами впилась в шнур, стягивающий ее запястья. Освободившись, она потерла красные полосы, которые ярко свидетельствовали о том, насколько крепки были ее путы. Темный синяк на подбородке ей удалось рассмотреть в ведре с водой, стоявшем возле окна, и Эриенн осторожно подвигала челюстью, чтобы понять, есть ли более глубокие повреждения. Их не оказалось, однако Эриенн сомневалась, что сможет выдержать еще один такой удар и сохранить кость невредимой.
Скрежет шагов по каменным ступеням за дверью возвестил о прибытии визитеров, и Эриенн выпрямилась в ожидании своего тюремщика. Ключ загремел в замке, затем раздался громкий щелчок, толстая дверь отворилась вовнутрь, и на пороге появился Аллан Паркер. Сразу же за ним вошел еще один мужчина, который нес в руках поднос с накрытой чашкой и половиной буханки черного хлеба.
— Добрый день, миледи, — приветствовал ее Паркер, пребывая в добром расположении духа. — Надеюсь, вы спали хорошо.
Не обращая внимания на пылающий взор, Аллан подошел ближе и склонился над нею, изучая багровый кровоподтек над линией челюсти.
— Мне надо было предупредить Фентона, что у него тяжелая рука. Он довольно грубо исполняет деликатные поручения.
Не придумав ничего, чтобы ответить, Эриенн просто отвернулась от шерифа, отказывая ему в любезности. Второй визитер расставил стулья, поправил стол и поставил на него поднос. Уловив многозначительный кивок головы старшего, он быстро покинул помещение, не сказав ни слова и плотно прикрыв за собою дверь.
— Бросьте, Эриенн, — успокоил ее Аллан. — Не надо ссориться со мною. Вы знаете, что мое отношение к вам было всегда несколько больше, чем просто нежным, и мне тяжело видеть вас в таком состоянии из-за сложившейся ситуации. Вам, конечно, придется некоторое время побыть здесь, пока мы не разыщем этого Ситона.
Эриенн наконец взглянула на него. Ее слова казались подходящими к случаю:
— Неужели вы думаете, что Кристофер когда-нибудь сдастся банде грабителей и убийц?
— О чем вы, мадам? — притворился изумленным Аллан. — Мы действуем в рамках закона. Кристофер Ситон — убийца, а вы — его любовница.
— Вы принадлежите банде убийц, которая разоряет эту землю в течение многих лет! — бросила гневное обвинение Эриенн.
Паркер слегка приподнял брови:
— Приходится как-то жить, мадам.
— Жить! Вы называете это жизнью? — Она иронично огляделась вокруг. — Скрываетесь, словно перепуганные зайцы.
— Лишь до тех пор, пока не будет пойман ястреб, миледи, — непринужденно ответил Паркер. — Мы слишком часто испытывали на себе его когти, чтобы, имея с ним дело, забыть об осторожности, а теперь у нас есть приманка, с помощью которой мы заставим его опуститься на землю.
— Кристофер никогда не попадется в вашу западню! Он знает, что это означает его смерть и, без сомнения, мою. Вы не станете более терпеть ни его, ни меня!
— Ситона, конечно, не станем! Но вы, очаровательная Эриенн, совсем другое дело.
Он провел рукою по ее спутанным волосам, но когда Эриенн резко тряхнула головою, чтобы избавиться от его нежностей, снова опустил руку.
— Прошу вас обдумать то сложное положение, в котором вы оказались. Через несколько дней возвращается лорд Тэлбот, и думаю, что его настойчивость станет крайне суровым испытанием для ваших сил. Даже мне не удается противиться ему. Его могущество простирается далеко за пределы нашего края. А есть еще и другие люди.
Эриенн подняла бровь в молчаливом вопросе.
— Те, которые внизу, — пояснил Паркер. — Они видят предназначение женщины лишь в одном, а уж это умение они практикуют усердно. Они склонны к жестокости, и несмотря на то что являются отличными, бойцами, в любви от них проку мало.
— Итак, я оказалась между сладострастным, жеманным лордом, с одной стороны, и сворой похотливых волков, с другой, — фыркнула Эриенн. — Мне трудно оценить, какой вариант менее отвратителен.