— Ты встал на ее сторону против собственного отца? — рявкнул Эйвери.
— Вы больше мне не отец!
Голос Фэррелла стал тише, и он продолжил с убийственным спокойствием:
— Я уезжаю из этого дома и буду жить в Йорке, где скоро женюсь. Я не жду вас, сэр, ни на свою свадьбу, ни к себе домой. Теперь же я оставляю вас, и делайте все что хотите.
— Но, мальчик, ты же видишь, мне нужна лошадь. Сюда приедет лорд Сэкстон…
Фэррелл кивнул:
— Да! Лорд Сэкстон приедет. На вашем месте, сэр, я бы нашел нору поглубже и спрятался в ней.
Он развернулся на каблуках и направился к выходу, бросив через плечо:
— До свидания, сэр.
Набив желудок, Эйвери обулся и натянул плащ поверх своей мятой одежды. Подняв высоко воротник, чтобы спрятать лицо, он вышел из дома с надежно припрятанным в кармане тощим кошельком. Не зная, когда он сможет вернуться домой, Эйвери нес с собою кувшин эля и остаток ветчины, который завернул в тряпку и засунул под мышку. Ветер усиливался, пронизывал холод, и, несмотря на то что было чуть больше полудня, стемнело так, словно по какому-то зловещему предзнаменованию иссяк свет весеннего солнца.
Некоторое время Эйвери бесцельно бродил, затем остановился на мосту. Когда он убедился, что за ним никто не следит, он быстро перешел мост и резко свернул с дороги. Согнувшись под пролетом моста, Эйвери начал пробираться сквозь глухой кустарник, росший вдоль воды, задержавшись ненадолго на том месте, где нашли Тимми Сиэрса. На затылке у него зашевелились волосы, потому что болтали, что убийство совершил Кристофер Ситон. Если это правда, а девка брюхата ребенком от янки, то янки вполне может броситься на поиски того, кто предал ее. От этого тревога Эйвери лишь возросла.
Поговаривали, что старина Бен Моуз соорудил для себя убежище где-то в густом подлеске на болотах выше города. Если бы Эйвери удалось найти это убежище, то он мог бы пересидеть там гнев как Ситона, так и Сэкстона и в то же время всегда быть под рукой на случай, если потребуется Тэлботу или шерифу.
Пришпорив коня на последнем крутом повороте перед Сэкстон-холлом, Фэррелл Флеминг тяжелыми ударами каблуков погнал его вперед. Экипаж стоял перед усадьбой, и лошади были в мыле от той гонки, которую задал им Тэннер. Лакей выводил ландо, а Китс подбежал к большой карете и уселся на место кучера. Взявшись за поводья, он направил четверку в сторону конюшен, чтобы освободить место для ландо перед входом.
Подскакав к дому, Фэррелл натянул удила своего коня и спрыгнул на землю прежде, чем остановилось животное. Он бросился к дверям и резко распахнул их, отчего чуть не опрокинул Пейна, который подошел к двери, чтобы открыть ее перед хозяином.
— Лорд Сэкстон… — воскликнул Фэррелл, увидев, что тот, кого он искал, несется большими шагами через коридор к башне. За ним, отдуваясь, спешили Банди и Тэннер, которые пытались поспеть за взволнованным человеком.
— У меня сейчас нет времени, Фэррелл, — резко произнес лорд Сэкстон, лишь слегка замедляя шаг, — Эриенн не вернулась домой после того, как отправилась повидаться с вашим отцом, и я боюсь, что ей может грозить опасность. Я должен ехать.
Банди и Тэннер сумели обойти лорда Сэкстона и поспешили занять кучерское место, на ландо. Лорд Сэкстон пошел вслед за ними, однако Фэррелл поймал его за руку:
— Ее там нет, милорд.
— Что?
Хозяин усадьбы остановился, и зловещая маска повернулась к молодому человеку.
— Что вы сказали?
Его голос потерял привычную хрипотцу, но по-прежнему звучал глухо из-под отверстий.
Фэррелл убрал руку и потер лоб:
— Как бы мне не хотелось этого, боюсь, что мэр сдал Эриенн шерифу.
Лорд Сэкстон зарычал, задыхаясь:
— Зачем я не убил этого!..
С удивительным проворством он развернулся на каблуках, взмахнув тяжелой тростью, словно саблей.
— А Тэлбот? Где он?
— Кажется, шериф сказал, что Тэлбот уехал.
— Куда ее отвезли?
— Я не знаю, — нерешительно ответил Фэррелл.
— Куда они поехали?
— Простите, — со стыдом признался Фэррелл. — Я был на кухне и не видел.
Некоторое время голова лорда Сэкстона в кожаной маске покачивалась из стороны в сторону, как у рассвирепевшего быка, ищущего увертливого противника. Выпрямившись, он прогремел в сторону экипажа:
— Банди!
Тот спрыгнул с кареты и подбежал к нему:
— Да, милорд?
— Отправьте людей на быстрых лошадях в Карлайл, Уэркингтон, на дорогу в Йорк, по всем направлениям! Пусть расспрашивают о… — Он повернулся к Фэрреллу с молчаливым вопросом, и юноша выложил требуемые сведения:
— Городской наемный экипаж. Они взяли его без кучера.
— Тэннер!
— Да, милорд? — Он уже стоял в дверях.
— Я пока остаюсь здесь. Заложите карету и будьте готовы к выезду в любую минуту.
— Да, милорд.
— Банди, — снова повернулся к слуге лорд Сэкстон. — Мне надо написать кое-какие письма. Проследите, чтобы на дорогах Сэкстон-холла была выставлена охрана, и будьте готовы сопровождать меня.
Он повернулся и пошел обратно в большой зал, следом за ним двигался Фэррелл.
— Чем я могу помочь, милорд? Она моя сестра. Я должен что-то сделать.
— Вам это предстоит, Фэррелл, — заверил его лорд Сэкстон. — Мне необходимо, чтобы кто-то отправился в Уэркингтон, нашел капитана «Кристины» Дэниелса и передал ему письмо.
— Но это же корабль Ситона. Как же… — Казалось, Фэррелл был смущен. — Зачем вам помощь янки, если Эриенн… То есть я хочу сказать…
Он не смог подыскать слов, чтобы закончить свою мысль. Если лорду Сэкстону ничего не было известно об измене жены, Фэррелл поклялся, что от него он об этом не узнает.
— Конечно, я поеду. Я сделаю все, чтобы помочь.
Пройдя в покои, расположенные за большим залом, Сэкстон отодвинул кресло от письменного стола, взял гусиное перо и пергамент и после этого на какое-то время застыл с пером в руке. Внезапно он с рычанием откинулся в кресле:
— Этот проклятый Эйвери! Он родился в рубашке, если мне не удастся спустить с него шкуру!
Вспомнив о присутствии Фэррелла, лорд Сэкстон поглядел в его сторону:
— Простите, Фэррелл. Я не хотел вас оскорбить.
— Будьте покойны, милорд, — искривив губы, ответил молодой человек. — Я принял решение прежде вас. Я больше не считаю мэра близким мне человеком.
В последующие часы вокруг владений Сэкстона начались передвижения, которые привлекли внимание лорда значительно позже. Банди поскакал по фермам подбирать людей для охраны поместья. Хотя никто не отказался от службы своему лорду, Банди обязал их молчать, чтобы неосторожным словом не усугубить положение леди Сэкстон в заточении. Однако к тому времени, как сгустились сумерки, не осталось, пожалуй, ни одного человека, который бы не слышал о судьбе леди. Пока мужья чистили мушкеты и точили косы, жены решили съездить на своих повозках во все деревни, городки или на ярмарки, куда можно было добраться за один день и вернуться обратно. Они поклялись, что не допустят изгнания своего лорда с его законных земель.