Читать интересную книгу Гололед - Дмитрий Колесов

Старший инструктор, хитрый хохол, предложил мне пострелять на зачет и попробовать сдать нормативы для снайпера ротного обеспечения. Взял на слабо. И я ничтоже сумняшеся, этакий военный орел, выполнил нормативы на хорошо и загремел на месяц переподготовки с "партизанами". Это обещало мне в дальнейшем повышенный интерес от призывной комиссии городского военкомата Москвы. А в этом месте, на должностях были люди в больших званиях и с ними не забалуешь.

Сказать честно, мне на сборах понравилось, иди туда как пошлют, работай от забора и до обеда, подальше от начальства поближе к кухне… Однако игнорирование железного правила армейцев — инициатива наказуема, обошлось мне в лишний месяц сборов.

Еще в Солнечногорске, мне переслали письмо с Сахалина — моя тетушка в сорок лет родила здорового парнишку. Семеныч, отец, настоял на имени Иван. Я обалдевал — новый кореец Иван Семенович. Да, нарочно не придумаешь. Семейство Колесовых собиралось поменять южный город Сахалина, на северный Крыма — Симферополь. Где они уже прикупили времянку с неплохим земельным участком. Уезжать с Сахалина семья Колесовых рассчитывала своим ходом, этим летом, на козлике (ГАЗ 69) Семеныча. Тетушка писала, что этот старый азиат совсем с ума сошел, может всю ночь просидеть и смотреть на Ванюшку. Хотел пойди в декретный отпуск по уходу за ребенком — кормящий отец выискался. Вообщем, сахалинский якорь был ими поднят окончательно и бесповоротно.

На работе, как ни странно, все шло нормально. Только командир Борельская поворчала, что все так и смотрят, где работать абы не работать. А я окунулся в привычный ритм: работа — учеба, учеба-работа. Однако взял слово с Валентины Ивановны, о предоставлении мне обязательного отпуске летом. Во-первых до армии (осенний призыв) хотел бы все отгулять и во-вторых помочь Семенычу в его вояже Сахалин — Крым. В качестве второго водителя, как однако вовремя я получил права.

Но человек предполагает, а начальство на него возлагает. Мне было поставлено встречное условие — учиться на третьем курсе вечернего, за третий дневного. И затем перейти на четвертый дневного, тем самым обеспечив отсрочку от призыва на два года. Хотя был вариант договориться с военной кафедрой и вообще откосить от призыва на законных основаниях.

Техническую сторону обеспечения перехода брала на себя Валентина Ивановна, а я должен был сдать экзамены, зачеты, курсовые… без троек. На вопрос: "Как это можно суметь", мне посоветовали перебраться жить в свою каптерку или в библиотеку. Сталинской закалки человек, точнее бериевской.

Так я начал посещать занятия третьего курса дневного отделения и попутно досдавать за второй курс. Свободный студент называется. В лаборатории на мне осталось только обеспечение отдела жидким азотом. С этим я справлялся в ночную смену, заполняя три сорока литровых дьюара в промежутках между сном. Ожижитель был отлажен, как часы, поэтому я ухитрялся спать реагирую на любой посторонний шум в работе установки и спать крепко. К Новому году, я сдал все за второй курс, но прихватил хвостиков за третий. Но это было уже не критично — появился свет в конце туннеля. Молодость, если ее преимущества использовать целенаправленно, способна совершать невероятное. И это правда. Второй семестр третьего курса у меня прошел фактически без напряга. А я так вжился в догонялки и стал понимать — что нужно делать, а что — ну его на.

Когда я встал почти вровень с сокурсниками дневниками, стало хватать время и на приятельские отношения. Особенно с девицами. Мой камерлюк (кладовка — бытовка) много видел такого, что его вполне можно было покрасить в багряный цвет. Все-таки нравы в студенчестве…особые, упрощенные. Кто-то меня заложил Валентине Ивановне и она в течении часа делала мне внушение, закончив сакраментальным: "не пойман не вор", но если попадешься — получишь "на полную катушку".

Летнюю сессию сдал на оценки "хорошо". Таким образом выполнил план минимум и был зачислен на четвертый курс дневного. Вернее переведен с четвертого вечернего курса. Ох уж эта Валентина Ивановна.

И наконец, в день сдачи последнего экзамена, я совершал посадку в Хабаровске на борту Ту-114 следующего рейсом Москва-Хабаровск. И таким образом сбегая от товарищей военкомов города Москва. Паранойя — здоровое чувство. Впереди было два месяца, можно сказать счастья. Рейс Хабаровск — Южно-Сахалинск на АН-10. И утром следующего дня меня встречали в аэропорту Колесовы. Кадиллак Семеныча впечатлял, двухдверный ГАЗ 69, был переделан на трехдверный с полнометаллическим кузовом и задней двухстворчатой дверкой. Между боковыми сиденьями задней части кабины, вплотную к передним сиденьям, было установлено одноместное сиденье с обзором назад. А за дуги автомобильного кузова и пол крепилась детская коляска на расчалках из мощных резиновых шлангов. Все очень по уму. В переделанных ящиках боковых сидений, можно было уложить, по четыре двадцати литровых канистры для бензина. Ведь жрет козлик невпроворот — 20 литров на 100 км. Легко.

Как оказалось, Колесовы собрались ехать в Крым налегке. с минимумом одежды и еды, но максимумом пеленок и детского питания. Все вещи были отправлены контейнером еще две недели назад, ждали только моего приезда.

— Мы с Семенычем долго трепали друг друга за плечи, радуясь встречи. Расцеловались с тетушкой. А потом я, с непонятным самому себе умилением, смотрел на племянника. Этого белобрысого азиата с серыми глазами, осваивающего автомобильную люльку.

Стартанули мы утром, через два дня, по направлению к Холмску. Куда прибыли через пару часов и успели на погрузку грузового судна отправляющегося в Ванино. В Ванино пришли к утру, рейс проходил с легкой бортовой качкой на пологой волне. Иван проспал весь путь, с перерывами на питание. Вот что значит морское имя — Ваня, порт Ванино. И уже в полдень начался наш автомарафон в солнечный Крым, длиной в 11 000 километров.

Дорогу из Ванино в Хабаровск проскочили в тот же день. Трасса на Читу проходит по безлюдью, по тайге, предгорьям и через сотню мостов множества рек. Еще на Сахалине, Семеныч с усмешкой посмотрел на меня и спросил:

— А свой укорот, когда будешь забирать? — Я чувствовал себя, как размазанная сопля.

— А нужно?

— Конечно, поедем по тайге, а моя ижевка не удобна в кабине. Да и два ружья, лучше одного.

Все же он не знал о моей второй стрелялке. Съездили. Я их забрал из тайника и с гордостью показал свой нарезняк. Семеныч оценил.

В Хабаровске заночевали, заправились бензином: в бак, канистры. И за час до рассвета отправились по московскому тракту к первому промежуточному пункту — Чите. До нее добрались за двое с половиной суток, где и заночевали на нормальных кроватях в приличном двухместном номере гостиницы, а уже с утра двинули на Улан — Удэ.

Распорядок следования для нас с Семенычем установился следующий: четыре часа за рулем, четыре отдых на правом сиденье. Опять за руль на четыре часа и на правое кресло. Вахта-подвахта. Ночью восемь часов спим или в задней части кабины на надувных матрасах, или в постелях домов попутных селений.

У тетушки с Иваном Семенычем был свой график и они не скучали, но часто просили сделать остановку у того или иного красивого места. Иркутск — Красноярск-Томск-Новосибирск-Омск- Челябинск-Уфа-Казань-Горький-Москва. А какие только мы реки не проезжали: Амур, Лена, Енисей, Обь, Иртыш, Ангара, Ока, Волга…а Байкал!

Право не нужно долбить массы трескучими патриотическими лозунгами. Заставлять их конспектировать классиков марксизма-ленинизма и заучивать на зубок ничего не говорящие цифры планов по валу национального продукта. Или проникаться величием того, что мы строим коммунизм и живем в обществе развитого социализма.

Достаточно совершить путешествие из Сахалина в Крым и вы патриот своей страны навсегда. Какое величие природы и пространства, каким могуществом и волей должны обладать народы страны, что бы распространить свой ареал на такущее невообразимое огромадье. Обихаживая его и защищая, от самого грозного Тихого океана до самого синего Черного моря. Полноводные водные артерии и тайга Сибири, беспредельные хлебные нивы Украины, нескончаемые сады и виноградники Крыма. И это все богатство — наше.

В Москве задержались на неделю, мы все прекрасно поместились в снимаемой мною комнате. Соседи не переставали сюсюкать восхищаясь Главным гражданином Советского Союза — Иваном Семеновичем Колесовым. Его папаша чуть не лопался от гордости и закармливал доброхотов красной икоркой, омулем и лососевым балыком. И как-то незаметно испарилось пару литров шестидесяти градусной настойки на кедровых орешках. За что Семенычу было жестко поставлено на вид супругой.

Задержались в столице не для отдыха, а нужно было скупить все для строящегося дома: для отопления и подогрева воды, сантехнику, электрику, столярку, обои, краску, лаки, предметы быта и т. д. и т. п.