Но если уж вашим детям пришлось как-то столкнуться с подобными ситуациями (в кинофильме, в чьём-то рассказе), объясните им, что может случиться, когда бороться невозможно, сделать ничего нельзя и единственно, что остаётся, — это холодно отстраниться от злых, недостойных людей, почувствовать себя выше их, так как другой защиты больше нет. Конечно довольно трудно растолковать всё это детям. Пусть они не всё поймут, но важно чтобы вы подчеркнули исключительную редкость проявления этой эмоции особые обстоятельства, при которых допустимо презирать других.
И, в-третьих, хотелось бы остановиться на так называемом, житейском высокомерии, ничем не оправданном и основанном на ложных мотивах собственного превосходства. Мы уже упоминали о тех случаях, когда взрослые позволяют себе выражать презрение к знакомым в присутствии детей. Но сейчас мы поговорим о несколько других ситуациях: когда воспитатели, педагоги, врачи, медсестры и другие лица, связанные с детским учреждением (особенно они, но также и остальные лица на служебных постах: чиновники, продавцы, администраторы и т. д.), считают возможным выразить своё презрительно отношение к родителям, считая их недостойными воспитывать (возможно, справедливо считая), при их же детях. Нельзя забывать, что наше отношение к недостойным отцу или матери совсем не совпадает с отношением к маленьких детей. Им это настолько тяжело переносить, что может вызвать у чувствительных детей психическую травму. Разбираться с родителями только конфиденциально, если — есть на это права. Но всё-таки при этом унижать даже «самого недостойного» родителя презрением не стоит, и делу это не поможет, скорее наоборот — разведёт мосты понимания. Ведь проявление чувства презрения требует совершенно исключительных обстоятельств, но мы говорили об этом.
Добавим ещё, что чувство презрения может оказаться полезным, если его направить на собственный страх, но это скорей метафора: «презирать свой страх», ведь вернее всё же его преодолевать — это эффективнее, не так ли?
ВРАЖДЕБИЯ — СТРАНА ДРАЧУНОВ
…Когда дети проснулись утром, Даша почувствовала, как в неё опять проникает холод от этой противной Высокомерии; а Миша вскочил с постели, закричал и замахал руками.
— Ты что? — удивилась Даша.
Надо сказать, что Даша и Миша никогда не говорили друг другу: «С добрым утром!», а Натали об этом даже не догадывалась. И мама, и папа, и бабушка им всегда говорили: «С добрым утром!», и ребята считали, что только взрослые обращаются к детям с этим приветствием (или же наоборот), а дети друг другу так не говорят.
— Ты что? — спросила ещё раз Даша.
— Очень хочется подраться с этими высокомерами, они на нас так смотрели, будто они люди, а мы — нет.
— Подожди до вечера. Вернётся Натали и опять отправит тебя в Высокомерию, — с ехидством заметила Даша.
Миша сразу скис, перестал размахивать руками и пошёл умываться. Правда, в ванной он опять оживился, стал ладонью перерубать струю воды. Было очень приятно, хотя и набрызгал вокруг предостаточно. Когда после него в ванную вошла Даша, сразу раздались вопли. Прибежала мама…
Дело кончилось тем, что Мише пришлось вытереть пол. Но тут случилось неожиданное: Даша помогла ему. Миша, когда они вернулись в детскую, вопросительно посмотрел на сестру.
— Ты же воевал там с высокомерием, да? — был ответ-вопрос.
«А Дашка уже начинает понимать без слов», — удивился про себя Миша.
…Вечером появилась Натали и сразу с беспокойством оглядела ребят.
— Добрый вечер, дорогие дети, как вы себя чувствуете? — спросила она быстро.
— Натали, ты запомнишь, наконец, что надо говорить по-русски, — слова Миши прозвучали резко и грубо. Они как бы повисли в воздухе, как острые бесформенные предметы. Присутствие их ощущалось всеми, хотя Миша уже ничего не говорил. Даша покраснела и опустила глаза. Немного забеспокоился и Миша.
Пауза продолжалась совсем недолго, но Даше показалось, что Натали молчит целую вечность. «Натали, наверное, не хочет показать нам своей обиды», — подумала девочка.
— Простите, пожалуйста, это уже привычка. Я буду стараться не переходить на французский, — она ещё немного помолчала, потом улыбнулась и спросила: — Куда мы отправимся сегодня? — и уже достала свой великолепный веер.
— Мне хотелось бы попасть туда, где все дерутся на шпагах. Вжик, вжик уноси готовенького; вжик, вжик, кто на новенького? — полупропел полупрокричал Миша.
Натали в это время, очень удивившись, взмахнула веером.
…И вот они уже в стране, которая называлась…
— Враждебия, — убитым голосом произнесла Натали. — Я не хотела вас сюда приглашать. Это ужасная страна. Здесь все враждуют и всё время дерутся.
По улицам, полуразрушенным и каким-то разорённым, ходили воинственные люди, обвешанные разного рода оружием: шпагами пистолетами с вытянутыми дулами, даже луки со стрелами были у многих.
— У них есть оружие и из вашего времени. Они ухитрились подобрать его из разных времён. И теперь очень гордятся этим, — грустно сказала Натали, и голос её даже задрожал от возмущения. Это было совсем не похоже на спокойную, прекрасную Натали.
— Посмотрите, что делается вокруг, — сказала Натали, и дети выглянули из-за заброшенного сарая, куда их тут же затащила Натали.
— Ну, как, нравится? — спросила Натали у Миши. Дашу она даже спрашивать не стала, потому что девочка дрожала от страха.
— Здесь даже воздух какой-то не такой… Что-то в нём есть… Отравленный что ли? — залепетала Даша.
— Да-да, — подхватила Натали. — Он отравлен, он именно отравлен враждой, здесь каждый — враг всем, никто никому не верит, все подозревают друг друга.
— А, может, тут будет турнир на шпагах, — всё-таки не сдавался Миша. — Я бы тоже принял в нём участие, — совсем расхрабрился мальчик.
Не успел он договорить, как с улицы послышался шум. По улице, вздымая клубы пыли, бежал человек и затравленно оглядывался назад, глаза его светились бессильной злобой. Он задыхался от бега. За ним гнались четверо… и один из них был мальчик.
Выражение лиц у всех было одинаковое, только у мальчика на лице, кроме враждебности и ненависти, отражалась ещё детская радость. Он был счастлив участвовать в такой ответственной погоне.
— Это враг, это враг!! Хватайте его! — изрыгал искривлённый рот мужчины в военной форме. А тот, что в шкуре только хрипел, широко раскрыв свою зубастую пасть. Женщина бежала молча, сдвинув свои красивые брови и плотно сжав губы. В её глазах прямо полыхали огни ненависти.
Мальчик в пятнистом комбинезоне вопил радостно: «Ура-а-а!» и, видимо, чувствовал себя участником замечательной игры, не понимая, что взрослые совсем не играют. Ещё немного и сам малыш разучится играть, радоваться, удивляться, восхищаться, а будет только ненавидеть, ненавидеть своих врагов, которых будет становиться всё больше.
— Боже, что с ними? — прошептала бескровными губами Даша.
А погоня уже завершалась. Человек упал, и его накрыло облако пыли.
— Не-е-е-т! — во весь голос закричала Даша. Но не выдержав высоты и страшного волнения, голос её тот час же оборвался. А Миша всем телом дёрнулся, только он сам не понял куда: к месту трагедии или наоборот куда-нибудь безопасное место. Даша и Миша почувствовали прикосновение мягких и душистых перьев. Это был веер Натали.
О, этот веер-заступник! Все трое уже в детской. Здесь не прошло и полминуты, а дети уже успели столько пережить! Даша не могла выговорить ни слова, её трясло, и Натали закутала девочку в одеяло. Миша изо всех сил скрывал своё волнение.
— Excusez-mo, i mes amis… — начала было Натали, но посмотрела на Мишу и тут же исправилась: — Простите меня, ради Бога, это я во всём виновата. Детям нельзя попадать во Враждебию. Им там очень плохо, им там не место!
Всё это Натали говорила очень решительно, и глаза её сверкали.
— Но я слышал, что и у вас были поединки на шпагах, были дуэли на пистолетах… — ещё не справляясь с голосом, произнёс Миша.
Натали глубоко вздохнула.
— Да, ты прав. Но тогда люди искали возможность разобраться в своих отношениях и не находили верный способ. И дуэли тоже, — Натали опять вздохнула и на некоторое время замолчала. — Дуэли были в моё время. Тогда свою честь ценили больше жизни, и оба противника одинаково рисковали. Там были свои правила, которые нельзя было нарушать…
— Люди не могли тогда ничего другого придумать. Время было довольно жестокое. Но жестокость вашего времени перешла все пределы, — Натали помолчала, потом улыбнулась: — Хорошо, что люди вашего времени придумали больше не воевать, не искать врагов.
Драться на шпагах Мише уже расхотелось. И тут он вспомнил: «Я слышал, что дети даже сдают куда-то свои военные игрушки!»