Читать интересную книгу Похоть Inc. Том 5 - Андрей Валерьевич Степанов

равно не помешали бы. Мы говорим и говорим, а толку от этого нет. Я не понимаю, против кого мы пойдем. Какая тут вообще система.

— Иерархия? — уточнил шеф. — Ну, тут даже я тебе не помощник. Но не переживай. На самом деле, прямо сейчас мы идем не сражаться. Мы идем собирать информацию.

— И только? — я постарался, чтобы слышалось не облегчение, а изумление. Или, что еще лучше, разочарование.

— Ну, что же ты. Хотелось уже крови, но не вышло? — ухмыльнулся он.

— Именно, — поддакнул я. — В самую точку.

— Потерпи. Скоро. Уже совсем скоро.

Мы рассчитались и вышли. Патрули и не думали покидать свои позиции возле бара. И пусть полиция слишком часто начала появляться в моей жизни, в данный момент они меня совсем не тревожили.

Тони вел меня прочь от исторического центра. Но, стоило нам остановиться на светофоре напротив студии, как он тут же напомнил:

— Тут недалеко. Сперва поговорим, уточним, выясним определенные моменты. А потом уже, как любят говорить, пойдем на дело.

Я не стал комментировать это, но набрался терпения. То, что Тони называл «близко», на самом деле могло оказаться очень и очень далеко. К тому же я опять слышал, как меня звал Лазарь. Это напрягало. Случалось подобное все чаще и чаще.

К счастью для меня, расстояние и вправду оказалось небольшим — до мужского монастыря напротив здания местного министерства внутренних дел мы прошли за пять минут.

— Серьезно? Мы и в монастырь?

— Да, — Тони явно не шутил, да и охрана при шлагбауме не стала нас задерживать, но приветливо поздоровалась, несмотря на поздний час. — Здесь мы найдем информацию.

— Будем сидеть на пыльных книгах? Листать древние фолианты?

— Слово-то какое подобрал, — фыркнул Тони. — Фолиант. И с каких это пор ты умничать начал?

— С таких, — огрызнулся я, погруженный в мысли о предстоящих событиях. — Не очень я горю желанием самостоятельно биться с такими тварями. Может, мы кого-нибудь поищем, все-таки? А потом договоримся. Как в данжах — лут на группу делится.

— Что? — Тони аж остановился. — Что ты несешь?

— А, ладно, — я махнул рукой и погрустнел. Приставка, которая стояла у меня в кабинете, приучила меня кое к каким баловствам в свободное время. — Но мою идею ты же понял, да?

— Понял-понял. И мало кто возьмется за это, как ты понимаешь.

— Почему же? Неужели нет охотников за Силой?

— Есть. Но все они такие же, как и ты: поработать в команде, а потом слинять со всем, как ты его назвал?

— Лутом.

— Ну да.

— Ну нет! — возмутился я. — Я предлагал по-честному поделить.

— Ага, а участвовать по минимуму, — съязвил Тони. — Короче, Ром. Ты не найдешь таких психов, если только не будет по-настоящему большого куша. А большой куш — это либо несколько таких монстров, либо монстр настолько древний, что представляет собой невероятное скопище энергии, сопоставимое лишь с пулом всей Корпорации.

— Пугать ты мастер, — я скрипнул зубами и осмотрелся: монастырь выглядел жилым, но при этом каким-то обшарпанным. Даже мне хотелось добавить немного свежей краски и поправить кривизну плохо оштукатуренных стен. — А что мешает нам так поступить? Объявить охоту на какого-нибудь монстра, собрать команду…

— Потому что Корпорация об этом тут же узнает. Кто-то да сольет инфу, так что, Ром — я пришел за помощью к тебе. И ни к кому больше, потому что в тебе я уверен на все сто. И знаю, что ты не подведешь. Выложиться мы оба можем, чего я не сказал бы о всех других, кого мне доводилось знать лично.

— Льстишь, сука, — хмыкнул я.

— Следите за языком, — строгий голос издалека явно принадлежал человеку с острым слухом — говорил я довольно тихо.

— Прощенья просим, — Тони развернулся и отвесил поклон, в котором я прочитал куда больше издевки, чем почтения.

— Вы к кому сюда? — продолжил вопрошающий.

— К Алексею.

Я присматривался к рясе, пока не увидел, что она медленно приближается к нам. Звук шаркающих шагов не отражался от кривых стен, поэтому плывущее черное пятно поначалу вызывало беспокойство своей неестественностью.

— А, знаю тебя, — мужчина, сравнимый возрастом с Тони, качнул подбородком. — А тебя не знаю.

— Это свои, — поспешил ответить Тони. Голова над черной рясой снова качнулась.

— Следуйте за мной, — смерив меня изучающим взглядом, монах отвернулся и начал удаляться в темноту.

— Я и не знал, что ты такой.

— Какой? — Тони едва не наступил мне на ногу, но я вовремя убрал ее в сторону.

— Лицемерный, — со смешком отозвался я.

— Долго думал, — прозвучал ответ в тон мне.

Монах провел нас в широкие деревянные ворота, расположенные аккурат под колокольней. Петли на резных дверях протяжно заскрипели, да так, что я даже засмотрелся на эту массивность.

— Здесь налево, — голос монаха зазвучал глуше, когда он начал спускаться вниз по лестнице и исчез из поля зрения. — Только не отставайте — это касается и новеньких, и стареньких, — здесь он позволил себе язвительный смешок. — Если вы потеряетесь, то никто вас больше найти не сможет.

— Какой добрый, — едва слышно ответил я. — Интересный тип.

— Увидишь нашего информатора — поймешь, что этот — еще цветочки.

Мы продолжили опускаться еще ниже, и, как только достигли третьего или даже четвертого подземного этажа, монах без стука распахнул перед нами тяжелую дверь толщиной с мою ногу.

В сумраке подвала, который освещался только лишь парой свечей, сидел человек.

— К вам гости, — обратился к сидящему монах.

Огоньки свечей задергались, а сидящий обернулся. Я немало удивился, когда увидел его лицо. Лазарь.

Глава 15

— Что за… — я подскочил к человеку и тут же отпрянул назад. Нет, не Лазарь. — Что за! — повторил я, отпрыгнув обратно к Тони.

— Ты чего? — он схватил меня за плечо.

— Все нормально, — прохрипел сидящий человек, в котором теперь не виделось Лазаря вообще.

Старый, древний, доисторический — вот, что мне хотелось сказать про человека, который передо мной сидел на низкой деревянной табуретке. Он почти облысел, только редкие пряди седых волос свисали на уши. Настолько редкие, что можно представить его, обтянутым паутиной.

Глаза мутные, цвета молока, почти лишенные зрачков, но все же смотрящие прямо на меня, напрягали. Ряса, надетая стариком явно во времена его юности, была готова рассыпаться.

Напрягала и фраза, сказанная