Трэвис хрипло засмеялся.
— Хорошо, Ринна. Оставим в стороне твои мотивы, но как ты предлагаешь дать Энди мою фамилию? Ты ведь хочешь, чтобы я признал его своим сыном, не так ли?
Ринна, до этого ходившая взад и вперед по комнате, резко остановилась. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки.
— Подай официальное ходатайство об усыновлении.
— Ага, и этим сообщить всему Лексингтону, а потом и всему свету, что Энди родился вне брака. А что с ним после этого произойдет через несколько лет? Он невинное дитя. Каково ему придется с ярлыком незаконнорожденного?
В последние дни Ринна старалась не думать об этом висящем над сыном ужасном проклятии. Энди — ее сын, ее плоть и кровь, и она должна защищать его. Клеймо бастарда испортит ему всю жизнь. Не испытывая больше ярости, скорее перестав вообще что-либо чувствовать, она села на стул и постаралась собраться с мыслями. Меньше всего она ожидала, что ей придется размышлять о замужестве.
— Если я подам официальное ходатайство об усыновлении Энди, не женившись на тебе, — спокойно продолжал Трэвис, — то с таким же успехом мы можем опубликовать в разделе объявлений газеты, обстоятельства его рождения. Если же мы поженимся, то будет вполне логичным, что я собираюсь усыновить его.
Ринна поняла, что потерпела поражение. Пусть ей ненавистна сама мысль о браке с ним, но она вынуждена признать, что в его последних словах заключен здравый смысл.
— Нельзя ли как-нибудь по-другому?
— Нет. Это самый простой путь. Мы сделаем вид, что страстно влюблены друг в друга, поженимся, и я усыновлю Энди. Через некоторое время, но не слишком быстро, между нами возникнут непримиримые расхождения, и мы разведемся.
Впервые она взглянула на него без злобы, как на обычного человека. В ней шевельнулось нечто похожее на жалость, когда она заметила, каким он выглядит уставшим.
— Но тебе, как и мне, совсем не хочется этого делать Трэвис, — тихо сказала она. — Ведь это твой отец вынудил тебя поступить так, верно? Перед этим вы с ним долго спорили.
— Мой отец — старый человек, Ринна. — Со вздохом он снова взял со стола статуэтку, повертел в руках, поставил на место и взглянул Ринне в глаза. — Ты дала ему то, чего он всегда хотел, — внука, наследника «Оукс». Конечно, он хочет этого брака, но ему никогда не удалось бы заставить меня сделать то, чего я не хочу сам. Это было моим решением.
Ринна не отводила от него взгляда, стараясь найти объяснение его странному поведению.
С какой стати такому человеку, как Трэвис Мартин, предлагать ей подобный банальный выход; из положения? Неужели ради Энди? Да, ребенок ему небезразличен. Между отцом и сыном сразу возникло теплое чувство, но трудно поверить, что он пожертвует свободой ради искупления прошлых грехов. Ведь совсем недавно он даже не подозревал о существовании Энди.
— Трэвис… — Она сделала паузу, не сумев подобрать нужных слов. Ей ненавистен этот выбор, но предложенный им путь является единственным разумным решением. Больно признавать, что он прав, но она не настолько упряма, чтобы не разобраться и не оценить возможные перспективы. Нельзя причинять Энди боль. Если она станет настаивать, чтобы Трэвис признал его своим сыном вне брака, в дальнейшем Энди придется нелегко. Но пока Трэвис не сделал ей официального предложения. Что она должна сказать?
— Не пытайся разжалобить меня своим притворным простодушием, Ринна. Я знаю, чего ты хочешь, меня не так легко провести. Старайся — не старайся, ты ничего не получишь, когда уедешь отсюда.
Ринна почувствовала прилив ярости, какой еще не испытывала никогда. Но она сдержалась и вежливо улыбнулась.
— Конечно, ты прав, Трэвис. Следовало понять, что мне не удастся провести тебя. — Она сгребла со стола бумаги и подписала их. — Надо быть идиоткой, чтобы отказаться. Но я уверена, мне удастся найти способ получить кое-что и для себя. Не забывай, такая изощренная интриганка, как я, может быть весьма изобретательной. Мне положен экземпляр договора?
Трэвис улыбнулся, хотя, судя по нахмуренным бровям, ее слова резанули его ухо. Она уже была готова дрогнуть под его пристальным взглядом, заявив, что пошутила, но он не дал ей этого сделать.
— Да, с удовольствием вручу тебе копию, как только ее заверит нотариус.
— Прекрасно. — Ринна направилась к выходу, но, взявшись за ручку двери, резко остановилась и повернулась к нему. — У меня есть всего один вопрос, Трэвис. Как ты мог убедиться, я очень хорошо умею притворяться. Ну, а как же ты? Сможешь ли ты сделать вид, что мы пылаем друг к другу безумной страстью?
Трэвис посмотрел на нее, и ей стало не по себе, он буквально обжигал ее взглядом.
— Это вызов, Ринна? Поверь, когда мне надо, я могу убедить кого угодно в чем угодно.
На следующее утро Ринна получила подтверждение его словам. Она провела бессонную ночь и опоздала к завтраку. Мистер Мартин, Джонатан и Дэвид уже сидели за столом.
— Ринна и Трэвис? — донесся до нее голос Дэвида. — Невероятно! Они едва перемолвились парой фраз после приезда Трэвиса.
Ринна застыла в дверях, чувствуя, как ее лицо багровеет от смущения. Еще бы, это действительно невероятно. Лучше сказать, в это невозможно поверить. Как потом они объяснят остальное? Но в этот момент в комнату вошел Трэвис.
— И это лишний раз свидетельствует, Дэвид, — сказал он, подходя к Ринне и обнимая ее за талию, — что поведение человека не всегда указывает на его истинные чувства. Уверяю тебя, не смотря на наши маленькие размолвки, Ринна и я влюблены друг в друга. Правда, любимая?
Вилка Джонатана зазвенела, ударив по тарелке, а Дэвид с открытым от удивления ртом уставился на Ринну, ожидая ее ответа. Ринна бросила взгляд на мистера Мартина, ища его поддержки, но тот улыбался во весь рот. Ведь он не так стар и дряхл, чтобы не разгадать этой игры!
— Да, — заставила себя произнести Ринна, слегка улыбнувшись, когда Трэвис крепко прижал ее к себе. Теперь вряд ли имело смысл возражать ему.
— Хорошая новость, не правда ли? — громко сказал мистер Мартин. — Вы с Ринной прекрасная пара. Думаю, вам удалось уладить ваши разногласия?
— Да, отец. Нам все удалось уладить. Более того, мы достигли полного согласия. Наш брак будет образцовым. — Трэвис убрал прядь длинных светлых волос Ринны и нежно поцеловал ее в шею. — Правда, милая?
Это становится смешным, думала Ринна. Не переигрывает ли он, называя ее «дорогой» и «любимой», целуя ее? Стоит лишь вспомнить его оскорбления! Ладно, она тоже сыграет в эту игру. Ринна притворно поежилась в его объятиях и улыбнулась ему:
— Ты уже позавтракал, дорогой? — нежно спросила она. — Позволь мне налить тебе кофе. Если можно, я, не откладывая в долгий ящик, приступлю к своим обязанностям.