„„______„ы я стал свидетелем жуткой сцены. У нас по погод
ным условиям отменили последний урок. Это была история. Ребята разбежались по домам. А я шапку в классе забыл и вернулся.
Дверь оказалась открыта. В кабинете никого не было. Кроме Лени, местного верзилы и дуболома, от которого мне ни с того ни с сего периодически перепадали пендели, фофаны и оплеухи. Да и другим тоже. Так вот, Леня стоял перед картой первых государств в мире и повторял на разные лады: «Шумер, Аккад, Вавилония, Шумер, Аккад, Вавилония, Шумер, Аккад, Вавилония…»
Леня завывал, скрежетал, шептал, вскрикивал, булькал…
Я набрался терпения и проследил этот спектакль до конца.
Леня причитал ровно урок. Потом пришла историчка и выгнала его. Если бы не выгнала, я думаю, он повторял бы «Шумер, Аккад, Вавилония…» до вечера. Тогда я понял, что Леня настоящий. И понял, что бороться с такими, как Леня, бесполезно.
Кстати, с этим самым Леней связан и другой непонятный случай.
Иногда в тупых злодеях вспыхивает непонятная привязанность к некоторым людям. Так и Леня почему-то здорово уважал одного ничем не примечательного парнишку. Защищал его от других злодеев, провожал до дому, чуть ли не портфель нес. А парнишка этот Леню просто ненавидел и организовывал ему всевозможные вредности. Леня его бесил.
Но Леня, несмотря на все издевательства, продолжал водиться со своим мучителем. И на его вопрос: «Леня, ты не знаешь, почему единственный сын твоего отца такой дебил?» — Леня честно отвечал: «He-а, не знаю…»
Таких даже жалко, честное слово. Нормальные ребята относятся к таким типам с плохо скрываемым презрением. Учителя их не любят. Дирекция школы их терпит и при первой же возможности сплавляет подальше. По большому счету их, в об-щем-то, никто не любит, разве что, может быть, родители.
Утешься. Подумай о том, что такие вот Лени ничего в жизни не добьются. Ну, станет он дворником или грузчиком. И все. Ничего, ничего им не светит. Если добрый дурачок, в общем-то, может добиться в жизни, причем иногда даже многого, то злой дурак обречен на неудачу. Его жизнь похожа в лучшем случае на жизнь барана — пожрать, поспать, снова пожрать.
Сумерки сознания.
Т^олнуилкин, если ты дурак, то так и скажи, и нечего динамометр курочить.
Ызречение учителя, сризики
Бороться с этой разновидностью хулиганов невозможно в принципе. Их, если они не переходят грань, остается только терпеть.
Если грань разумного все-таки переходится, если человека, к примеру, дружно травят на переменах, дразнят, обзывают, лупят и дело верно идет к нервному срыву с нехорошими последствиями, жалуйтесь. Но только родителям.
Пусть родители предпримут надлежащие шаги — свяжутся со школьным руководством или с родителями хулиганов. Если этого не сделать, дело может закончиться весьма печально — был случай, когда доведенная до крайности жертва травли притащила в класс гриф от гантели и расшибла обидчику голову; Обидчик тоже был не промах, он удачно перехватил орудие возмездия и в свою очередь тоже расшиб голову нападавшему. Оба попали в больницу с черепно-мозговыми травмами.
И это еще довольно мягкий исход. Бывает хуже. Через несколько лет постоянного унижения человек может просто сломаться, превратиться в дежурную тряпку для вытирания ног. На всю жизнь. Так что лучше не запускать.
j ПРИМЕР
Хотя с тупыми одноклассниками справиться, пожалуй, все-таки можно. Можно стать сильнее их. Бокс, борьба, бодибилдинг. И тогда негодяй, мучивший тебя в пятом классе, будет бегать занимать для тебя место в столовой в восьмом.
Так что не отчаивайся, работай над собой, не ленись — и жизнь обязательно расставит все на свои места.
В классе был один паренек. Щуплый, хилый, тихий. Но при любой попытке как-то его ущемить он впадал в слезную истерику, хватал стул и с бешенством лупил им обидчика. За парнем прочно укрепилась репутация «настоящего психа», и никто — ни боксеры, ни борцы, ни люди, искушенные в уличных драках, — с ним никогда не связывался.
Следовать или не следовать подобному примеру, не знаю. Наверное, нет.
ИНТЕРЕСНО j--
В 1732 году был создан Шляхетский кадетский корпус — военное училище для детей знати. Дисциплина была строгая — за хулиганство в Шляхетском корпусе могло быть назначено следующее наказание — провинившийся должен был все уроки стоять на коленях.
Зато злодей умный — совсем другой. Он прекрасно понимает, что, для того чтобы хоть чего-нибудь достигнуть в жизни, надо быть в системе. Его хулиганские выходки происходят не от его тупости или бесшабашности, как в случае с первой злодейской разновидностью. Он никогда не будет обижать слабого, если у того папа — директор бумажного комбината или просто начальник. Он будет давить того, у кого скорее всего папы вообще нет, глумление над кем не принесет отрицательных последствий. А значит, его злодейство идет от ума.
Значит, ему по-настоящему нравится делать гадости ближнему.
£5 прошлую пятницу группа неизвестных восьмиклассников насильно подарила Александре Ъорисовне батарею.
Ыз доклада завуча на школьной линейке
Как правило, такие типы в классе всегда присутствуют в единичном числе. Как в одной банке не может ужиться парочка скорпионов, так и в одном классе пара настоящих умных злодеев ужиться не может. Перегрызутся.
Вокруг них всегда вьется стайка прихлебателей, которые зачастую гораздо опаснее своего хозяина, потому что из кожи вон лезут, чтобы выслужиться перед начальством.
Компания отличная.
Теперь перейдем к следующей категории школьных хулиганов. К той, что старше. Это их деятельность. окружается ореолом мистической славы, это их весомые шаги сотрясают устои хлипкого школьного мироздания.
Хулиганская школьная элита, короли прокуренных крылечек, владетели сумрачных туалетов.
Человек, не обучающийся в лицее-пансионе им. Софьи Ковалевской, наверняка знает в лицо хотя бы одного школьного короля. Как правило, это личность до крайности мумиозная. Идол разновозрастных шалопаев. Кумир остолопов и головная боль учительского состава, гроза практикантов из педвуза. Все в школе его боятся и боготворят.
Он курит. Причем сигареты самого дешевого сорта, от которых у слабаков попросту волосы выпадают. И даже не просто курит. Периодически, для того чтобы произвести впечатление на своих холуев, он тушит сигарету в собственный кулак. А еще круче — в язык.
Курит на крыльце. Курит в туалете. Иногда, чтобы поразить свою свиту, курит даже в школьном коридоре. На замечания и репрессии ему плевать.
Он дружит с улыбкой. На лице школьного короля всегда снисходительная гримаска. Еще бы — он так велик, что даже мир вызывает у него снисхождение.
У короля особая походка. Походка человека, уверенного в себе на сто пятьдесят процентов. От этого и ленивая. Он идет по школьному коридору, и разная школьная шушера рассекается на части от одного вида его свирепой фигуры. Иногда, чтобы продемонстрировать свой культ личности, он пихает подвернувшегося под богатырское плечо доходягу. Или пиратски улыбается замотанной жизнью математичке.
Обычно такой тип обладает какой-нибудь абсолютно героической особенностью. В школе ребята шепотом рассказывают про то, как король может за один час расколоть лбом сто двадцать грецких или пятнадцать кокосовых орехов — это потому, что у него во лбу пластинка из титана: в детстве он упал на штырь от комода и пробил себе лоб вплоть до мозга.
Гроза всего двора и всей школы Стог был высок ростом, широк в плечах и мог дать в рог любому.
Кто был младше его на пару лет.
Стог наводил ужас на всех.
Кто был младше его на пару лет.
И все хотели быть такими, как он. Сильными, решительными и с большими кулаками. Мелкая шпана очень уважала Стога. Когда он проходил по двору или по школьному коридору, сердца шпаны замирали.
Потом Стог окончил школу, сходил в армию, а вернувшись, стал совсем другим. Робким, слабым и придавленным. Те, кому он вчера отвешивал щедрые подзатыльники, посылали его за сигаретами.
Кумиром местной шпаны он больше не был.
Это к тому, что время все меняет.
Каждый, каждый хочет быть таким, как король.
Каждый дурачок.
Король сидит на школьной завалинке, дымит папиросиной и рассказывает своей свите героические истории.
«Вчера мы идем, а эти бакланы — раз! А мы им и говорим…»
Истории вызывают восхищение и трепет. Большинство из свиты так или иначе стремится королю подражать. Почему? Потому что телевизионные кумиры — они далеко, иногда за тысячи километров. А король — вот он, рядом, протяни руку и потрогай… Если, конечно, он ее не откусит.