световые элементы создавали полнейшую иллюзию огня. Отблески этого огня метались по черным зеркальным колоннам, по стенам храма, тонули среди статуй и картин.
А внизу, на вишневых плитах, стояли, на коленях тысячи черных фигурок роботов, не кукол-автоматов, а именно роботов. Это были роботы-жрецы, служители храма. Они застыли все в одних и тех же позах, с запрокинутыми головами и устремленными к сияющему куполу глазами. И все эти роботы шептали какие-то не то молитвы, не то стихи. Они восхваляли мудрость своих создателей-людей и великую загадку непостижимости человека.
Лица жителей древней цивилизации смотрели на меня со стен храма, с портретов. Статуи древних героев Синкса возвышались вдоль колонн и украшали подножие огромной винтовой лестницы, обвивающей круглую черную пирамиду в центре зала.
Ступени лестницы вели к вершине пирамиды, на которой стоял сверкающий самоцветами золотой трон, Этот трон был пуст. И пока я пытался рассмотреть его устройство, тысячи изумрудных электронных глаз устремили на меня свои взгляды, и я услышал:
— Взойди! Поднимись по лестнице! Человек! Среди нас человек! Взойди! Поднимись!
Пространство вокруг меня всколыхнулось, и передо мной образовался проход среди стальных тел к подножию пирамиды.
Тут я сообразил, что далее оставаться в храме, пожалуй, рискованно. И я поспешил к выходу. Вот и вся история моих похождений.
Левушкин с улыбкой посмотрел на озадаченное лицо Виталия:
— Как тебе это нравится? Согласуется моя история с твоей догадкой?
— Что ж, будем думать, — вздохнул Виталий. — А вот и Роман возвращается. Интересно, что он узнал нового?
Глава 12
Планетолог неторопливо приблизился, многозначительно кивнул друзьям и степенно откашлялся:
— Я побывал в заповеднике эмоций и провел несколько весьма плодотворных часов в хранилище информации, — сказал Роман. — Узнать удалось, правда, не так много, как хотелось бы, но есть для нас кое-что важное. Я установил, что хозяевами планеты в настоящее время являются кибернетические системы, роботы высших классов.
— Стоило так далеко ходить за этой истиной, — ухмыльнулся Виталий.
— Рома, — ласково сказал Левушкин. — У нас другие сведения. Виталий мне только что доказывал, что планета Синкс совсем не имеет хозяев. Так сказать, бесхозный инвентарь.
— Пожалуй, — с легкостью согласился Роман, — в некотором смысле это так и есть. Я не совсем точно выразился — роботы выполняют функции хозяев, в какой-то мере регулируют процессы, идущие на Синксе, но не властвуют. Владыкой планеты они считают человека. Они уверены, что служат людям Синкса. Но самое-то ужасное, что человеческой цивилизации на планете давно уже не существует. Это совершенно точно!
Роман торопливо достал записную книжку:
— У меня кое-что помечено. Последние люди покинули Синкс примерно шестьдесят тысяч лет назад. Большая часть суши планеты в ту эпоху была пустыней. Многие моря скованы льдами. На континенты тоже надвигались ледники. Об этом периоде развития цивилизации Синкса я почти ничего не нашел. Исчезновение людей — древняя тайна. Возможно, люди улетели на поиски новых, цветущих планет. Возможно, произошла какая-то глобальная катастрофа. Можно допустить и простое вырождение оставшихся жителей планеты, избалованных чудесами прогресса, искусственно созданной тепличной средой.
— А! Что я говорил! — воскликнул Виталий. — Вот и Роман к тому же выводу подходит!
— Нет, нет, Виталий, — замахал руками планетолог, — я пока никаких выводов не делаю. Рассказываю только о том, что узнал.
— Продолжай, — сказал капитан, — а ты, Виталий, не перебивай рассказчика. Успеешь еще поспорить.
— Очевидно одно, — сказал Роман, — с какого-то времени на планете остались одни роботы и технические сооружения. Самое поразительное, что роботы, кажется, и не заметили исчезновения человека. Они тысячелетиями выправляли климат планеты, заново отстраивали и реставрировали старые города. Довели до совершенства сельское хозяйство и промышленность. Восстановили растительный и животный мир Синкса. А еще через какой-то промежуток времени решили почти все проблемы, над которыми когда-либо билось здешнее человечество. Кибернетическая цивилизация осуществила почти все технические мечты людей Синкса.
— Отчего бы и не осуществить, — улыбнулся Левушкин, — ведь людей, которые умеют мечтать и создавать проблемы, на планете не осталось.
— Ага! Вот и подтверждение моим гипотезам! — обрадовался Виталий. — Роботы — прямые наследники исчезнувшего человечества Синкса, носители человеческих идей.
— Носители идей? — Роман поморщился. — Нет, пожалуй, роботы всего лишь технические исполнители. Они превратили все мечты исчезнувших людей в реальность, но… Но эти мечты без самих мечтателей бессмысленны. Это большое недоразумение. И мне думается, кибернетическая цивилизация Синкса начинает что-то осознавать. Сейчас на планете решается одна главная проблема — проблема человека. Исследуется все, что осталось от гуманитарных наук человечества Синкса, от его искусства, литературы. Роботы копаются в человеческой анатомии, психологии, пытаются, так сказать, познать человека, его сущность… В хранилищах информации я обнаружил горы отчетов, записей по этим темам. А в заповеднике эмоций я наблюдал многое, что подтверждает мое сообщение. И знаете, этот заповедник смоделированных киберами Синкса человеческих чувств и эмоций только убеждает меня, что роботы этой планеты все еще очень далеки от решения проблемы человека. Хотя мне трудно понять, что им мешает? Технические возможности для воссоздания человечества у кибернетических систем Синкса, кажется, есть.
Виталий и Левушкин переглянулись.
— Я рад, Роман, — сказал капитан, — что ты своими изысканиями подтвердил кое-какие наши догадки и наблюдения. Похоже, друзья, мы на верном пути. Надо бы всем собраться и обсудить положение. А вот, кстати, и Василий…
Виталий с Романом посмотрели в указанном капитаном направлении и охнули от изумления.
По середине улицы к гостинице шагал Василий Огурцов. Костюм его был изодран в клочья, левый ботинок почему-то отсутствовал. Лицо было покрыто слоем копоти. Под глазами черные круги. Волосы взъерошены, а в правой руке бессильно болтался лучевой пистолет.
— М-да… — прошептал Роман. — Однако… Планета не проявляет враждебности, кажется, это называлось так…
— Очень живописно, — вздохнул Виталий, — но с планетой пока полной ясности нет…
Левушкин промолчал, спокойно ожидая приближения пилота.
Огурцов подошел и с тяжелым пыхтением уселся на ступеньки лестницы рядом с капитаном.
— Так… Значит, строго в рамках инструкций. Соблюдаем, конечно, технику безопасности? — невозмутимо поинтересовался капитан.
Роман, предчувствуя неприятную сцену, осторожно откашлялся:
— К-хе! К-хе! Знаете, ребята, — тихо пробормотал он, — я пойду, пожалуй, дела у меня…
Виталий принялся насвистывать легкомысленный мотивчик из модной оперы и стал бочком пятиться ко входу в гостиницу.
Левушкин положил руку на плечо Романа:
— Останьтесь, дорогой, — сказал он нежно, — вас будет не хватать. — И, внимательно посмотрев на Василия, спросил: — С кем изволили поцапаться, любезный? С каким драконом?
— С драконом? Каким еще драконом? — не понял Огурцов. — Я действовал согласно вашим указаниям, капитан.
— Разве?
— Да. Осматривал западный сектор города.
— Очевидно, у вас были приятные встречи? Надеюсь, поделитесь воспоминаниями? Мы слушаем. Виталий, побудьте еще немного