куклы-автоматы.
— Да. Они заняли жилища людей, их место на планете, но куклы счастливы и без еды, и без вещей, пользование которыми, вообще-то, предполагает наличие определенного интеллекта, поэтому кафе и чудо-магазины пустуют.
— Логично, — согласился Левушкин. — Ты близок к разгадке тайн этой планетки. Однако что же было дальше? Пока ты не объяснил все достижения этой сверхцивилизации. Место человека заняли роботы, мыслящие машины?
— Нет. Полностью людей машины не могли заменить. Это исключено. Произошло совсем другое. Проходили века, тысячелетия, техника планеты продолжала развиваться, эволюционировать…
— Погоди! Погоди! — сказал Левушкин. — Шалишь, братец! А возможно ли развитие техники без человека? Ведь что такое техника — средство достижения каких-то чисто человеческих целей. Сама по себе, без человека, техника смысла не имеет.
— Развитие техники без человека все же возможно, — возразил Виталий. — До определенного уровня кибернетическая цивилизация Синкса могла развиваться, питаясь накопленными запасами идей, мечтаний, чувств исчезнувшего человечества. Поколения роботов за долгие тысячелетия вполне могли в той или иной форме реализовать все эти мечты, идеи… Киберы способны освоить миллиарды планет галактики. Они могли научиться использовать энергию миллионов звезд. Могли построить звездолеты и аппараты неизмеримо совершеннее тех, которыми пользуются люди Земли. Электронные системы могли создать сверхцивилизацию, но без человека все достижения такой цивилизации не имеют смысла. Ведь только люди чего-то хотят, о чем-то мечтают, мучаются и страдают, к чему-то стремятся. Самим роботам, электронным системам ничего такого не надо. Они функционируют по программам, цели которых им чужды и не нужны.
— Смысл существования любого робота в его работе, так?
— Именно. И вот, когда планета не имеет проблем, возникает самое смешное. Кибернетические мозги начинают крутиться вхолостую. Теряются ориентиры, теряются цели. Возникает потребность в свежих желаниях, идеях, чувствах, нерешенных проблемах. Одним словом, автоматам необходим хозяин, которому бы они служили, существование которого придавало бы смысл их существованию, им необходим человек! Именно человек, человек — личность, человек — мыслитель, человек — художник, а не куклы-потребители. И появляется проблема человека, проблема, наверное, не имеющая решений в рамках замкнутых схем кибернетической цивилизации.
— Занятная гипотеза, — пробормотал Левушкин, — Пока это твои домыслы. О происхождении кукол, например, можно и поспорить. И потом, ты просто не в курсе, Геннадий обнаружил, что у людей этой планеты существовало развитое искусство, литература, поэзия. Конечно, эти искусства могли прийти в упадок в какие-то века, но доказательств этому у нас пока нет. И почему ты считаешь, что проблему человека не решить кибернетической цивилизации?
Виталий задумался:
— Почему не решить? Да, пожалуй, технических препятствий нет. Роботам Синкса, я уверен, легко воссоздать, возродить исчезнувшее человечество планеты. Реконструировать генетический код, решить проблему воспитания — для них это мелочи. Им не хватает, возможно, пустяка — толчка извне. Если провести кое-какие параллели с нашей земной кибернетикой, то можно догадаться, почему такой толчок необходим. Видите ли, капитан, когда люди Синкса много тысячелетий назад создавали первые кибернетические системы, они почти наверняка заложили в их основу несколько ограничивающих принципов. Ввели своего рода предохранители — что-то вроде законов робототехники. Например, я убежден, что были принципы зависимости от человека и невмешательства в дела людские. Последнее ограничение можно сформулировать так: все, что касается человека, его жизни и смерти, может решать только сам человек.
— Ага! — улыбнулся Левушкин. — Эта заповедь нам знакома. Значит, ни убить человека, ни воскресить его без санкции самих людей роботы не могут?
— Примерно так.
— Тогда как ты объяснишь нашу насильственную высадку на эту планетку? Или для них мы не люди?
— Сдаюсь, капитан. Это, пожалуй, самое темное место в моих построениях, — смутился Виталий. — Роботы Синкса, несомненно, видят в нас людей. Больше того, я не удивлюсь, если они считают нас хозяевами планеты. И с другой стороны… насильственные действия… Объяснений этому может быть несколько. Первое, насилия не было.
— Ну, знаешь! — возмутился Левушкин. — Что же, по-твоему, мы стремились к Синксу всеми фибрами души?
— Терпение, капитан, сейчас поясню. Вспомни, перед началом контакта с цивилизацией Синкса на звездолете не было никаких странностей, поломок в двигателях?
— Какие-то мелочи были, — сказал Левушкин. — Первый реактор немножко барахлил. Что-то с навигационными системами происходило — появлялись отклонения от курса… Однако эти отклонения могли быть связаны как раз с самой цивилизацией Синкса, ее вмешательством…
— Допустим. Дело в том, что если звездолету угрожала смертельная опасность, например взрыв или столкновение с каким-либо телом, и при этом корабль находился в области гиперпространства, контролируемой цивилизацией Синкса, то кибернетические системы в силу тех же законов робототехники не могли не вмешаться. Такое вмешательство соответствовало нашим желаниям, согласись, никто из нас умирать не желал.
Левушкин хмыкнул:
— Выходит, они нас еще и облагодетельствовали?
— Не исключено.
— Хорошо, а какие еще объяснения нашему приключению ты можешь дать?
— Второе объяснение самое простое. Электронные спасательные службы цивилизации Синкса спасали только наш, терпящий бедствие звездолет, его электронные устройства. О том, что на корабле находились не только автоматы, но и люди, кибернетические системы Синкса узнали уже после того, как звездолет был посажен на планету и все его двигатели блокированы.
— Гм. Замысловато. Но после устранения всех этих опасностей для звездолета и его электронных систем могут эти самые кибернетические правители Синкса помочь нам вернуться на Землю? Ведь такая помощь вполне соответствует нашим желаниям, не так ли?
— Желаниям-то соответствует, но оказание помощи людям чужой цивилизации, когда нет непосредственной опасности для их жизни, это, боюсь, привилегия человечества Синкса. Вспомним принцип невмешательства в дела людские. Они нам помогут, если на Синксе найдется хоть один человек, хозяин планеты, который прикажет оказать нам такую помощь.
— Но ведь пока на Синксе мы такого человека не нашли? Правда, — капитан улыбнулся, — Геннадий обнаружил материализованных литературных и сказочных героев, но это, кажется, не совсем то, что нам требуется. Опасаюсь, что для кибернетической бюрократии Синкса человек и материализованный литературный герой совершенно разные понятия. Казуистика, одним словом…
— Герои? Какие герои? — оживился Виталий.
— Иди в гостиницу, — устало сказал Левушкин, — штурман тебе потом сам все расскажет. Меня беспокоит, где Василий и Роман так долго бродят. Скорее бы уж собраться всем. Сильно устал?
— Терпимо.
— Тогда посиди еще немного рядом. Я расскажу, что со мной было. История, в общем, короткая.
— Посетил большие храмы?
— Да. Знаешь, кому там молятся?
Виталий улыбнулся:
— Я все же специалист-кибернетик, могу догадаться.
— Ты прав — там обожествили человека. — Левушкин помолчал немного и рассказал следующее: — Я вошел в храм по широкой лестнице красного полированного камня. Потоки света, вихри красок закружились перед моими глазами.
В сотне метров надо мною пылал купол храма. Именно пылал. Казалось, его лижут языки звездного пламени. Бесчисленные