внешнее влияние на парня, даже не беря в расчёт бога Лангернара.
Тут вообще история выглядела всё более странной – ну не вязался образ Грина с учеником божьим. Да и вообще, чем дольше Гарчек думал об этой ситуации, тем более странной она казалась.
— Господин, — раздался голос слуги из-за двери, — к вам Грин Моль.
— Пригласи, — коротко ответил директор.
Дождавшись, когда юноша войдёт в кабинет и скривившись, когда тот едва заметно принюхался, Гарчек указал ему на диван, а сам сел за стол.
— Итак Грин, во-первых, — директор внимательно посмотрел на ученика, откинув раскрытой ладонью золотые локоны с лица, отчего те красиво заструились между пальцами, — что мы можем доложить императору?
— Пока что только возможности… — вздохнул Грин. — Как «это» применять другим, я не понимаю.
Гарчек кивнул, достал бумагу и за следующие полтора часа они написали вполне приличный отчёт. Директор ещё хотел обсудить вопрос своего бессмертия, но Грин извинился, сославшись на необходимость присутствовать на ужине странного судьи, и, уточнив у Гарчека адрес, поспешно покинул кабинет.
Но по городу он предпочёл прогуляться пешком и не спеша. Вечерняя суета горожан завораживала, а витрины дорогих магазинов центра манили светом и удивительными товарами.
Парень усмехнулся. Ещё месяц назад он бы счёл за счастье просто постоять возле них и не получить при этом пинка, а сейчас его даже не особо манят выставленные побрякушки. Внезапно его взгляд зацепился за самую обыкновенную, но очень блестящую лопату, в белоснежный черенок которой были инкрустированы драгоценные камни.
— Так вот где ты всплыла… — пробормотал Грин, покачал головой и стал искать особняк под нужным адресом.
Привратник моментально открыл широкую, дорогую дверь в сплошном высоком заборе, стоило парню найти нужный дом и подойти к воротам чуть ближе. Кивнув склонившемуся старику-привратнику, Грин прошёл по мощёной дорожке и поднялся на широкое крыльцо со стальными, витиеватыми перилами.
Слуга распахнул перед ним двери и парень, сглотнув и вытерев потные ладошки о штаны, вошёл в просторный холл трёхэтажного особняка.
— Прошу, юный господин, отец ожидает вас! — всё тот же слуга низко поклонился и указал на зал справа, откуда слышались голоса.
Едва Грин вошёл, как голоса стихли и к нему обратились три пары глаз с разных сторон большого стола.
— А, сын, ты наконец пришёл, — кивнул судья Ван с улыбкой и указал на место возле себя, где уже стояло широкое блюдо с едой, — садись, расскажи: как учёба?
Красивая женщина в облегающем синем платье, большими серьгами в ушах и с очень сложной причёской, смотрела холодно и безразлично. Возле неё сидел молодой мужчина в костюме, очень похожий на Вана. Его глаза казались очень жестокими, а взгляд пронизывал насквозь и вызывал мурашки на спине.
Сев на указанное место, Грин с трудом сдерживал дрожь рук, не понимая, с чем это связано. Ели в полной тишине, как того требует этикет.
— Ну так твои дела в академии? — вновь спросил Ван, легонько хлопнув по плечу парня, когда они отодвинули пустые тарелки.
— Нормально… отец… — кое-как выдавил из Грин, робко поднял глаза на мужчину и остолбенел!
Во взгляде это странного человека не было ненависти, насмешки или жажды мести! Только интерес, сочувствие и то, чего Грин никогда не знал, но с самого раннего детства искал в каждом взгляде – выражение «я всегда буду рядом и поддержу тебя».
Ком подступил к горлу юноши и он бы разрыдался, если бы не чрезмерно громко звякнувшая посуда.
— Дорогой племянник, не поможешь ли мне убрать посуду? — громко спросил брат Вана и добавил крайне позитивным голосом: — Прислуга сильно занята подготовкой твоей комнаты, но мы Писы, не гордые, сами все соберём! Ведь так?
— Да, конечно… — рассеяно ответит Грин.
Они принесли грязные тарелки на кухню и с улыбками послушали оханье повара, что не пристало господам заниматься подобным. Назад шли через небольшую кладовку, чтобы прихватить полотенца, где мужчина вдруг набросился на Грина, схватил его за горло и прижал к полкам! Это стало такой неожиданность для парня, что он не успел ничего предпринять…
— Прости парень, — усмехнулся «дядя», всё крепче и крепче сдавливая горло юноши при помощи магии, — но прийти сюда было плохим решением. Мой брат безумен и никогда не имел детей, но прямой наследник нужен в любом случае, иначе я лишусь власти. Наверное, ты бы мог сыграть эту роль, но я тебя не знаю и не могу доверять. Прощай.
Давление руки на шею многократно усилилось и в небольшом помещении раздался глухой треск ломающихся костей.
Глава 7
Бледно-синий свет озаряет полки, играет бликами на посуде и оттеняет разрастающийся ужас в глазах «дяди». Грин держит запястье мужчины и медленно сдавливает, отстранённо глядя куда-то сквозь него.
Тот пытается вырваться, но вдруг осознаёт, что не может не то что пошевелиться, а даже просто закричать – странное свечение от парня быстро перетекает на него и равномерно сдавливает со всех сторон.
А Грин просто тренируется – использует ту внутреннюю энергию, которую поглотил утром. Она удивительным образом послушна его воле и выполняет любую команду. Юный маг уверен, что она может даже принять истинно физическую форму и без промедления проверяет это.
Сияние вокруг беззвучно кричащего мужчины становиться осязаемым и прорастает острыми шипами внутрь его тела. Теперь уже стальная оболочка сжимается вокруг «дяди» со страшной силой, но на пол из неё не падает ни капли крови.
— Прощай, — кивает спрессованному шару плоти Грин и убирает со своей шеи кровоточащий обрубок руки.
Он гасит бледно-синее сияние вокруг себя и окидывает взглядом кладовку, в поисках подходящего мешка или ведра.
— Парниша, — тихо и задумчиво говорит Здец в его голове, — это херовое решение.
— Я думаю, он заслужил, — пожимает плечами парень и запихивает остатки «дяди» в наволочку, — ты же сам предложил сделать мир чуточку лучше.
— Да я не про этого обмудка говорю, — вздыхает Здец, — я про твоего приёмного папашу.
— А что с ним? — тут же насторожился Грин.
— Да ни с ним, придурок, а с тобой! — не выдержав, зарычал Здец. — Ты сейчас наркошу похож, который вмазался после долгого воздержания!
— На кого? — отстранённо переспросил Грин, запихивая наволочку с «дядей» в ещё одну наволочку.
— Ты уже здоровый лось и папкина