Надо смотреть правде в лицо, уныло думала Сара, подъезжая к извилистой береговой линии Сассекса. Да, она имела дело со знатоком стратегии.
Конечно, ему, как нарочно, подыграла ее собственная лошадь, с упреком взглянув на гнедую злодейку, напомнила себе девушка. Она решительно отказалась возвращаться домой, сочтя, видимо, что прогулка была слишком короткой. Через несколько минут их нагнал Рейвенсден, застав ее вовлеченной в совершенно недопустимые пререкания с заупрямившимся животным. И когда он предложил поехать в Гранж длинной обходной дорогой, чтобы выгулять лошадей, мерзавка тут же его послушалась, будто поняла каждое слово.
Не будь она достаточно опытной наездницей, тихо кипятилась Сара, валяться бы ей в дорожной пыли – с такой скоростью лошадь рванула за вороным жеребцом Рейвенсдена.
– Веди себя прилично, Медок, – осуждающе пробормотала Сара, так как кобыла явно заигрывала с жеребцом Рейвенсдена, все время норовя приблизиться к нему.
Граф, заставив своего вороного перейти на шаг, с улыбкой повернулся к ней:
– Медок?
Неожиданно для себя Сара густо покраснела.
– Это сокращение от Медовоцветная, – торопливо объяснила она.
– Она действительно медового цвета, – произнес Рейвенсден, окинув лошадь критическим взглядом и сделав вид, что не замечает состояния ее хозяйки. – И вы прекрасно держитесь в седле, мисс Линлей. Полагаю, вы часто ездите верхом.
– О… да. – Решив использовать это замечание, чтобы перевести разговор на ничего не значащие темы, Сара принялась пространно рассуждать о красоте местных ландшафтов. – Особенно здесь. Я люблю наблюдать за морем. Оно так переменчиво. То безмятежно, а то, как сейчас, когда солнце пляшет на воде, похоже на резвящегося ребенка. Но больше всего я люблю, когда бушующие волны бросаются на скалы, будто хотят, чтобы земля разбила их.
– Что она и делает, – пробормотал он.
Увлеченная своим монологом, Сара не обратила внимания, с каким интересом он разглядывает ее.
– Да, но в конце концов море все-таки побеждает, разве нет?
Он улыбнулся восхищению, с которым она это произнесла.
– Урок терпения, побеждающего любое непокорство, – мягко подтвердил он.
– Ну… нет. – Старательно избегая его взгляда, Сара посмотрела на море. Пейзаж и погода – самые распространенные темы для разговора, и нет никакой необходимости подозревать скрытое значение в каждом сказанном им слове. – Тут иногда бывает чудовищная погода, – продолжила она, чтобы как-то поддержать беседу. – Помню, как один раз военный корабль чуть не налетел на скалы прямо в этом месте. Но пока у нас не выросли крылья и мы не научились летать, только корабли могут связать нас с континентом.
– Ну, не знаю. Вы слышали, несколько лет назад существовал проект прорыть туннель под проливом?
– Туннель! Под водой?
– Да. Это должно было выглядеть так: подземные станции для смены лошадей, в центре пролива подающие воздух подземные шахты, свечное освещение в прекрасных фонарях.
– Господи Боже мой! Чья же это была идея?
– Точно не знаю. Говорят, Наполеон был весьма ею увлечен. Не нужно добавлять, что английское правительство – нет.
Сара посмотрела на освещенную солнцем морскую гладь.
– Трудно не согласиться с нашим правительством, – проговорила она. – Лично я предпочитаю риск на море, а не под землей. Ну, в данном случае под водой.
– Согласен с вами, но когда-нибудь в будущем это станет вполне возможным. Помню, дедушка рассказывал нам с братьями об ужасной буре, разразившейся в тот год, когда родился его отец. Тогда пошли ко дну сотни кораблей.
– Я любила вашего дедушку, – сказала Сара. – Лорд Комберфорд был очень добр ко мне. – Но тут она вспомнила, как граф поддержал ее версию их слишком долгого разговора в саду, и поспешила сменить тему: – Кажется, я тоже слышала от него эту историю.
Рейвенсден тихо засмеялся.
– Должен признаться, это был один из наших любимейших рассказов. Дед знал великое множество всяких историй. Например, о местных рыбаках, в шторм, несмотря на опасность, спускающих лодки на воду, чтобы спасти моряков, пытающихся доплыть до берега.
– Они всегда так поступают, если возникает необходимость.
– Да. Подозреваю, именно поэтому дедушка и был так снисходителен, когда кого-то ловили с контрабандой, – сухо произнес он. – Хотя он представлял тут Закон.
– Вы не оправдываете такую снисходительность? – спросила она, совершенно забыв, что сама носила оружие якобы против таких опасных людей, как контрабандисты.
Рейвенсден пожал плечами.
– Я могу понять, что человек, которому нужно кормить семью, занимается этим понемногу, мисс Линлей, но иногда через пролив перевозятся не только бренди или кружева. – Он пристально посмотрел на нее. – Иногда торгуют и секретной информацией.
– Вы имеете в виду… военной?
– Да.
– Трудно поверить, что кто-нибудь так поступает. – Внезапно девушка почувствовала себя неловко под его пронзительным взглядом – он словно бы ждал, что она скажет ему что-то важное.
Невдалеке на железной окантовке ступеней, по которым она в такой спешке поднималась два дня назад, вспыхнуло солнце, и помимо своей воли она снова мысленно оказалась на тропинке в лесу, где встретилась с Рейвенсденом. Что-то неуловимое в изменившейся линии его рта вдруг отчетливо напомнило ей первые слова, которые он тогда произнес.
– Так вот что вы имели в виду? – порывисто повернувшись к нему, спросила она. – Вы думали, я контрабандистка? Поэтому вы сказали – это уж слишком?
К ее полному изумлению, вопрос, казалось, смутил его. Но выражение смущения быстро сменилось озорной улыбкой.
– Должен признаться вам кое в чем, мисс Линлей, – начал он. – Боюсь, я посчитал вас похожей на прочих здешних барышень. Сказать по правде, – продолжал он уже с извиняющейся улыбкой, – я живу тут как в осаде. «Невесты» донимают. Мисс Смисби, якобы подвернувшая ногу, была последней. А перед этим то терялись щенки, то появлялись невидимые разбойники. Не хочу и говорить об остальном, но поверьте, вполне логично было предположить, что следующей появится дама с пистолетом. По крайней мере так считал лорд Девенхэм, которого, впрочем, все это чрезвычайно забавляло.
Сара больше не могла сдерживаться. Обиженный тон, которым он произнес последние слова, окончательно доконал ее. Она уткнулась в шею лошади и весело рассмеялась.
– Я прощаю вас, милорд, – проговорила она между взрывами смеха. – Похоже, все мисс Смисби пытались познакомиться с вами. – Она подняла к нему лицо и снова, не удержавшись, прыснула – с таким ужасом он смотрел на нее.
– Господи! Вы хотите сказать, что она не одна?