Читать интересную книгу Леший в погонах - Александр Александрович Тамоников

стал пробираться в сторону балки. Коровья балка, так ее здесь называли. Название настораживало. Ползать по траве в тех местах, где местное население испокон веку пасет свои стада, – занятие не из приятных.

Избегая задевать большие кусты, которые могли бы выдать его присутствие, Буторин передвигался зигзагами, старался держаться небольших деревьев, в обилии растущих на поле между деревней и опушкой. Немцы то показывались, то исчезали. И тогда Буторин тоже замирал и прислушивался. Тишина погожего вечера была удивительной, слышен был каждый всплеск на пруду, хлопанье крыльев пичужки на опушке леса. И конечно, хруст сухой ветки под ногой выдаст его. Да еще на расстоянии в сотню метров. А Буторину нужно подобраться к немцам гораздо ближе, чтобы не потерять их в темноте.

Старший лейтенант Зотов вместе с двумя оперативниками из соседней дивизии, присланными для усиления группы, подошли к дому Зенона Мотыля. В доме ни звука, и только заходящее солнце отражалось расплавленным золотом в пыльных стеклах окна. Отражение было красивым, но из-за него нельзя определить, есть кто за окном или нет. Не наблюдает ли хозяин за двором и подходами к дому. Зотов, присев на корточки у поломанного забора, обильно поросшего вьюном и колючками, сделал знак своим помощникам обойти дом с двух сторон и занять позиции возле двух окон. Сам он намеревался войти в дом или ворваться, это уж как получится, и взять предателя живым.

Перейти двор удалось без звука. Покосившийся сарайчик помог подойти к самым ступеням незамеченным. Старший лейтенант с сомнением посмотрел на почерневшие от времени и потрескавшиеся ступени. Наверняка скрипят. Входная дверь закрыта неплотно. Зотов наклонился вперед и заглянул в узкую щель. Странно, там виднелась полоска света. Это значит, что не закрыта плотно и дверь из сеней в горницу? Выбрав место, куда поставить ногу, так чтобы ступенька не скрипнула, оперативник перенес тяжесть тела на эту ногу, потом очень осторожно потянул на себя входную дверь. Она не скрипнула и поддалась. Еще немного, прикусив губу, он потянул дверь и замер, когда узкий проход был достаточным, чтобы оперативник смог протиснуться в него.

Рука с зажатым в ней пистолетом вспотела. Зотов осторожно взял оружие в левую руку, а правую ладонь старательно вытер о штанину. Ну, все! Самый решительный момент! «Ничего, москвичи зря сомневаются во мне», – подумал Зотов, но потом поймал себя на мысли, что майор Буторин не послал бы его брать Мотыля, если бы сомневался в своем молодом помощнике. Неопытный, но горячий оперативник даже не догадывался, что московский коллега был уверен на все сто процентов, что в доме Зотову сопротивления никто не окажет. Но сам Зотов этого еще не знал. Наступая на половицы возле самой стены, в тех местах, где они не будут скрипеть, он тихо дошел до двери, ведущей из сеней в дом, и приник глазом к щели.

Первое, что увидел оперативник, это босые ноги с грязными пальцами и тесемками серых застиранных кальсон. Кроме Мотыля, в доме никого быть не должно. Зотов и Буторин наблюдали за домом всю ночь, все подходы были тоже под наблюдением оперативников усиления. Может быть, кто-то и умудрился пробраться в дом, но это было невероятно. И все же Зотов действовал осторожно. Держа пистолет прямо перед собой и стараясь, чтобы его взгляд и ствол оружия всегда смотрели в одну и ту же сторону, он носком сапога, а потом плечом медленно открыл дверь. Наконец Зотов сделал шаг вперед и быстро осмотрелся по сторонам, поводя оружием из стороны в сторону. Пусто. И кровать пуста, и лавки. Много мусора и старого тряпья. Но людей не было. На старом полушубке у печи лежал лишь труп Мотыля. Немцы ликвидировали своего помощника и ненужного свидетеля под утро, когда собирались уходить. Его просто убили одним точным ударом ножа или штыка от карабина в грудь в область сердца.

Оперативник опустил оружие и подошел к телу. Предатель лежал на спине, испуганно вытаращив мертвые глаза. «Все, – с сожалением подумал Зотов. – Не будет информации, не будет новых гостей, не будет операции по выявлению сети агентов и связей. Гестаповец одним ударом отсек единственную реальную ниточку, ведущую к немецким агентам. Что теперь будут делать москвичи? Почему Буторин хочет идти следом за группой немцев, если их просто блокировать в этом лесу и перебить. Что они расскажут нового? Обычные «окруженцы». Хотя один из них гестаповец, а то уже важно для контрразведки».

То, что началось грандиозное наступление в Белоруссии и Прибалтике, в партизанском отряде узнали, когда по рации поступил приказ из штаба партизанского движения. Отряд «Победа» действовал на территории Белоруссии с конца 41-го года, пережил тяжелый 42-й и 43-й годы. Потери были такие, что казалось, отряд вообще перестанет существовать. В боях с карателями за это время погибли два командира отряда. Первым был Семен Матвеевич Полозов, секретарь райкома партии, который и организовал отряд. После его гибели отряд партизан возглавил инструктор районного Осоавиахима, бывший военный летчик Синельников. Два месяца назад в отряд пришел старший лейтенант Окунев, бывший пограничник, отбившийся от своей разведывательно-диверсионной группы, возвращавшейся с задания в тылу врага. Когда в отряде ему предоставили рацию и разрешили связаться с «большой землей», оттуда пришел приказ остаться и руководить боевыми операциями отряда. И через три дня Окунев сменил погибшего Синельникова.

А потом начались операции, одна за другой. Партизаны под руководством пограничника рвали мосты, железную дорогу, взрывали склады с горючим, нападали на мелкие фашистские гарнизоны и продовольственные колонны. После нескольких удачных операций, проведенных почти без потерь, группа попала в засаду и была полностью перебита. Окунев понял, что вокруг его отряда сжимаются тиски, и принял единственно правильное решение. Нужно сменить место дислокации, изменить маршруты выхода на задание. Нести такие потери нельзя, иначе через месяц от отряда ничего не останется. Еще две операции проведены успешно, а третья снова принесла большие потери. Никто не мог ожидать, что в поселок, в котором дислоцировалось подразделение связи, двигавшееся на фронт, прибудет маршевый батальон немцев. Нападение на связистов сорвалось, фашисты стали окружать группу, и ей чудом удалось вырваться из клещей.

Окунев правильно предположил, что немцы сообразят, что такие цели, как подразделение связи, тыловые службы, штабы, не могли стать целями неорганизованных партизан. Этими группами, как они понимали, руководят из-за линии фронта и передают эти цели для нападения. Значит, снова смена дислокации отряда. Но положение усугубляло то, что еще три группы были на задании, а сообщить им, что отряд ушел, возможности не было. Пришлось отправлять