— Бандиты Накато чуть не убили вас только за то, что вы интересовались Сакуэ Нараокой. Если они узнают, что вы обследовали машину, вам будет угрожать смертельная опасность, — с тревогой заговорила Томоко. Девушке сделалось вдруг страшно за человека, ставшего ей таким близким.
— Я все же не думаю, что полицейские, обнаружив меня возле машины Идзаки, тут же донесут гангстерам.
— Напрасно вы так считаете. Все они одного поля ягода. Но почему вы все это делаете? Что это, повышенное чувство ответственности за свою работу?
Томоко как бы увидела Адзисаву в новом свете. Полиция не нашла в происшествии ничего подозрительного, даже страховая компания и та отступилась и выплатила компенсацию. Один только Адзисава, идя на смертельный риск, взялся расследовать это дело. Какой внештатный служащий будет так стараться ради фирмы?
— Ответственность — не самое важное, — ответил он.
— Так в чем же дело?
— Мне надоело смотреть на то, что они вытворяют.
— Кто «они»?
— Люди Накато и семейство Ооба, которое за ними стоит.
Глаза Томоко при этих его словах вспыхнули.
— Честно говоря, я хотел бы насыпать им соли на хвост, доказав, что один из их главарей — убийца. Конечно, такой малостью империю Ооба не свалить, но, может быть, удалось бы вытащить на свет божий и другие преступления. Наверняка Идзаки не обошелся без помощи банды.
— Я буду вам помогать.
— Спасибо. Но я не хочу подвергать вас опасности.
— Не беспокойтесь обо мне. А вот если вы раздобудете доказательства, я попробую напечатать их в «Вестнике Хасиро».
— Ну да! Неужели это возможно?
Адзисава знал, что газета давно закуплена мэром, нельзя было и представить, будто там могут напечатать материал, способный в чем-нибудь повредить Ооба.
— Я могу вставить статью в номер после того, как уйдет дежурный редактор. Никто не сможет меня проконтролировать.
— Представляю, что будет, если «Вестник Хасиро» опубликует материал об участии одного из заправил мафии в убийстве с целью получения страховки!
— Адзисава-сан, добудьте доказательства, прошу вас. Мы вместе нанесем по ним удар.
Томоко почувствовала, что кровь отца бурным и горячим потоком бежит по ее жилам.
СЛЕДЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
1
Здание полицейского управления находилось в южной части города. Раньше оно располагалось ближе к центру, в Портняжном квартале, но там было тесновато, и блюстители порядка перебрались на новое место.
Правда, горожане объяснили себе этот переезд иначе. Портняжный квартал стал гнездом мафии, и перемещение управления оттуда на окраину слишком уж походило на эвакуацию. Дружба дружбой, но, когда под самым носом полиции творится бог знает что, трудно делать вид, что ничего не замечаешь.
Когда полицейские переезжали, гангстеры помогали им укладывать и грузить имущество, а в день открытия нового здания каждый сотрудник управления получил от клана Накато сувенир — дорогую заграничную ручку. «Эвакуировавшись» в пригород, полиция «перестала успевать» к месту происшествия, если к делу была причастна мафия.
Зато смотрелось новое здание, горделиво возвышавшееся среди полей и огородов, куда внушительнее старого. В ультрасовременном четырехэтажном сооружении из стекла и бетона имелись столовая, по интерьеру не уступавшая ресторану, сауна и комфортабельный вытрезвитель.
Двор управления был так просторен, что патрульные автомобили, машины сотрудников и посетителей не занимали и половины его площади. В дальнем конце, паркинга стоял остов «короны», поднятой со дна водохранилища у обрыва Куртизанки.
Двор не успели обнести забором — строительство еще продолжалось, так что подобраться к машине особого труда не составляло. Надо было только дождаться темноты.
Ночью Адзисава и прокрался к стоянке. Почти все окна в здании управления погасли, горел только свет в кабинете дежурного. Вокруг царила тишина.
Все в империи Ооба было отлажено, чрезвычайные происшествия случались нечасто, полиция могла спокойно отдыхать. Городские власти вкупе с кланом Накато надежно оберегали Хасиро от всякого рода неожиданностей. Спокойное существование блюстителей закона красноречивее всего говорило о бедственном положении города.
Поднятая со дна машина Идзаки ржавела заброшенная и никому не нужная; в скором времени ее должны были сдать на металлолом.
Падение со стометрового обрыва не прошло для «короны» даром: ветровое стекло вылетело, правая передняя дверца оторвалась, передняя часть смялась гармошкой — от бампера, фар, капота, радиатора почти ничего не осталось. Зато салон и задняя часть пострадали сравнительно мало.
То и дело поглядывая на темный силуэт управления, Адзисава начал осмотр. Он светил себе маленьким, не больше карандаша, фонариком.
Ничего хоть сколько-нибудь похожего на след обнаружить не удалось. Возможно, за те несколько дней, что «корона» пролежала на дне водохранилища, все смыло течением. К тому же слабый свет фонарика и необходимость постоянно озираться по сторонам не способствовали тщательному поиску.
Адзисава уже собирался уходить, когда его нога вдруг задела за кучу мусора и грязи, сваленную возле машины. «Откуда она здесь?» — спросил он себя и сам же ответил: «Вычистили из салона, когда осматривали автомобиль». «Корона» пару дней пролежала в иле, очевидно, грязи внутрь набилось предостаточно.
Проверяла ли полиция ее состав? Скорее всего, да. А если нет? Тогда возможно, что в этой куче удастся откопать что-нибудь интересное.
Адзисава позвонил Томоко, нетерпеливо ждавшей у телефона.
— Ну как, выяснили что-нибудь? — с надеждой спросила она. С тех пор как Томоко решилась вести расследование вместе с Адзисавой, она постоянно пребывала в возбужденном состоянии.
— Нашел грязь.
— Какую еще грязь?
Когда Адзисава объяснил, Томоко восхищенно проговорила:
— Ну, вы даете!
— Я хочу тщательно проанализировать ее состав, но куча не так уж мала. Ее можно было бы перевезти в багажнике, но у меня, увы, нет машины. Нет ли у вас какого-нибудь знакомого с автомобилем, который бы умел держать язык за зубами? Ведь кучу придется вывозить тайком из-под носа полиции.
— В редакции есть джип. Я могу взять его якобы для поездки с целью сбора материала.
— Джип — это вообще идеально. Правда, мне понадобится кое-какое время, чтобы добраться отсюда до редакции.
— Разве нельзя, чтобы я сама подогнала джип к управлению?
— А вы водите машину?
— Да, недавно сдала на права. Репортер без колес как без рук.
— Это отлично. У меня права есть, но они просрочены. Конечно, вероятность, что я попадусь за езду с недействительными правами, невелика, но лучше не рисковать.
— Ждите меня. Я скоро буду.
— Только обязательно поезжайте в редакцию на такси. А то, не дай бог, опять в историю попадете.
— Не беспокойтесь. Да и нет времени пешком расхаживать — ночь кончится. Ждите меня через полчаса.
Томоко приехала на редакционном джипе, предусмотрительно сняв с капота флажок с названием газеты.
— Отлично, — сказал Адзисава. — Теперь пускай останавливают. Куча вот здесь. Грязь давно лежит на открытом воздухе и уже успела подсохнуть.
— Я захватила лопату и мешок.
— Очень хорошо, а то я забыл вам об этом сказать.
— Я помогу вам.
— Нет, вы садитесь за руль и держите ногу на педали газа. Кучу я погружу сам.
Оставив Томоко в джипе, Адзисава стал наполнять мешок. В середине ил был еще влажным. Куча как раз поместилась в мешок. Он тянул килограммов на семьдесят. Адзисава перенес его в машину. В управлении все было тихо.
— Все нормально. Поехали.
— Мы теперь настоящие воры, да?
— Еще бы! Саму полицию обокрали.
— Если нас поймают, будут судить за воровство?
— А вы как думали? Кому грязь, а кому следственный материал.
Переглянувшись, соучастники весело рассмеялись. Эта смехотворная «кража» сблизила их еще больше. Впрочем, врагу она вряд ли покажется смехотворной.
2
Когда на следующее утро начальник уголовного розыска Такэмура пришел на работу, ему показалось, что во дворе управления что-то изменилось. Вроде бы все было на месте, а в то же время чего-то не хватало. Такое ощущение бывает, когда вернешься домой, а в твое отсутствие слегка сдвинули мебель.
— Что за черт? — озадаченно покачал он головой, входя в кабинет.
— В чем дело, шеф? — спросил его один из инспекторов, Уно.
— Что-то во дворе изменилось, а я никак не пойму что.
Такэмура подошел к окну. Его взгляд приковала автомобильная стоянка.
— Изменилось? Да все по-прежнему.
— Нет, со вчерашнего дня произошла какая-то перемена.
— По-моему, все как было, так и есть.