хотя так и подмывало. Но незачем швыряться магией попусту.
— Ты постоянно планируешь дерзить и срывать тренировки? — нахмурился Бо́рис. — Может, мне тебя в портал выбросить и закрыть его за тобой?
В его руке появился ещё один амулет.
— Только, чур, в мир тёмных эльфиек, — ухмыльнулся я. — Думаю, с ними будет повеселее, чем с гулями.
— Ничего ты не знаешь, Соловьёв, — потерев шрам, буркнул Бо́рис.
Может, и не знаю. Я про тёмных эльфов только в книжках читал. И уж насколько авторы угадали… Может, из ноосферы какую-то информацию получали, а? Хотя дело ясное, что за хорошие дела тёмными никого не назовут. Даже если они темнокожие, например, аки дроу.
— Что делать с эльфийками, я хотя бы представляю, — пожал плечами я. — В крайнем случае — отмахиваться мечом и швыряться магией, пока не сдохну. А вот с наставником-самодуром посложнее.
— Так можем тоже позвенеть мечами, — предложил Бо́рис, прищурившись.
— Честный поединок между худосочным пареньком и опытным воином? — фыркнул я. — Или мне просто вас молнией сжечь?
— У меня защитных амулетов на десяток таких, как ты, хватит, — криво ухмыльнулся Бо́рис. — Думаешь, такой особенный? С золотой ложкой в… Во рту родился, да?
Я не удержался и расхохотался, аж согнулся от смеха и ладонью по колену себя хлопнул. Да уж, я-то, конечно, аристократ урождённый.
Резко оборвав смех, я шагнул вперёд и приставил остриё клинка, который так и не выпускал из руки, к его горлу.
— Раз — и ты мёртв, Бо́рис, — процедил я. — Или амулеты от перерезанной глотки у тебя тоже есть?
— Ты чего взбеленился-то, Соловьёв? — на удивление спокойно спросил наставник, будто ему в шею не упиралась острая сталь. — Из-за ножен? Или из-за штрафа?
— Из-за неверного подхода к обучению, — отозвался я, отступая на шаг и опуская меч. — С одной стороны, понятное дело, что при Прорыве никто не будет давать кому-то чёткие инструкции. Но в том и смысл тренировок, чтобы объяснить заранее. А не просто приказывать убить пару гулей, а потом говорить, что надо было действовать иначе. Если б мы с Троекуровой тут были одни, ты был бы прав. Ну, почти.
— Верно, — спокойно кивнул Бо́рис, перестав меня подначивать и провоцировать. — И ты мне это продемонстрировал. Хотя остальные понимали условность тренировки и не собирались вмешиваться. Пока ты их на это не подбил. И вчера, во время настоящего Прорыва, они все разбегались поодиночке и малыми группами, а не пытались объединиться и дать отпор, закрыть порталы.
— Вот для того и надо тренировать всех действовать сообща! — продолжил настаивать я.
— Я же не могу устроить реальный Прорыв. Или вести индивидуальные занятия с каждым, даже разделяя вас на малые группы, — развёл руками инструктор. — Меня наняли учить вас индивидуальной защите, а не строевому бою. На это у вас другие инструктора будут.
Он внезапно резко шагнул вперёд, выхватывая меч из ножен. Но мой-то клинок уже был в руке, так что я легко парировал атаку. Возможно, неправильно и глупо, поскольку противник гораздо крупнее и физически сильнее. Но выручило то, что меч у меня необычный. И мой чёрный меч просто разрубил сталь клинка Бо́риса, будто тонкую сухую веточку.
— М-да, — обронил Бо́рис, глядя на оставшийся в руке обрубок. — А ведь это метеоритное железо, небесный металл… Ты кто такой, Соловьёв? И что это за меч у тебя?
— Да он только вчера на мой зов с небес упал, — пожал плечами я. — Так что сам не в курсе.
— Похоже, мне тебя учить нечему. — Инструктор выпустил из рук рукоять меча, так что обломок лезвия при падении вошёл в землю по самую гарду. — Можешь на мои занятия больше не ходить. Получишь высший балл.
Он снял с пояса перевязь с ножнами и протянул мне. Как ни странно, ножны идеально подошли для моего меча. А Бо́рис удалился через заднюю дверь главного корпуса.
Это что было? Матёрый вояка, судя по словам Павла, чуть ли не легенда местного масштаба, обиделся на меня и пообещал зачёт автоматом, лишь бы я на занятиях не мешался? Или он позавидовал моей магии и волшебному мечу? И уж точно он завидует аристократическому положению.
Может, как боец он и хорош. Но вот как преподаватель — однозначно ужасен. Я понял, что он хотел указать наши ошибки на практике, но… Мне просто не нравится такой подход, бесит!
Ещё с тех пор, как в классе шестом или седьмом к нам в школу пришёл новый физрук. И на первом же уроке отправил нас бегать двадцать больших кругов вокруг школы. А когда в итоге никто такую нагрузку разом не осилил, он долго распинался о том, что, мол, теперь мы должны понять важность спорта и занятий физкультурой, не пропускать уроки, не отделываться справками об освобождении… Как будто умение пробежать двадцать километров в быстром темпе — прямо жизненно необходимый каждому навык! Интересно, он сам бы смог выполнить этакий норматив? Хотя мужик был здоровый, как и Бо́рис… Но, может, не тогда в тринадцать-четырнадцать лет так только показалось.
Разумеется, тогда я и не думал вякать на учителя. Просто на физру с тех пор почти не ходил, отмазываясь справками. А через пару лет тот козёл из нашей школы перевёлся, а может и уволили его. И никого он ничему толковому не научил. Разве что те, кто всё-таки пробегали больше кругов, начали этим чересчур гордиться и обижать тех, кто бегал хуже. Но держать удар в челюсть с последующим добиванием ногами им упражнения в беге ничуть не помогли! К счастью, я был у учителей на хорошем счету, учился на четыре и пять, так что за избиение нескольких спортсменов-хулиганов мне ничего не было. Мол, они явно сами спровоцировали… Так и было, конечно. Но я жёстко бил в рожу и потом ногами за каждый толчок в спину, попытку подставить подножку или плевок жёваной бумагой в затылок. Так что провокация, конечно, была, но драку начинал я.
В итоге к концу восьмого класса на меня задираться уже никто не пытался, но и не дружил со мной. Я держался в стороне, видимо, как Демьян здесь. Но я от этого ни капли не страдал, мне хватало друзей с нашего двора. Вот с ними мы творили всякую