‒ Ваше высочество, статистика показывает, что каждый пятый ребенок имеет склонность плакать без видимой причины. Он может быть голодным, уставшим или просто в плохом настроении. Разве его няню не уволили несколько дней назад? Отсутствие знакомого лица могло вызвать тревогу у ребенка.
‒ Миссис Браун не была уволена, ‒ говорю я, чувствуя легкое раздражение. ‒ Ей пришлось вернуться домой к мужу.
Доктор поправляет очки и смотрит на Эдди, который в данный момент ведет себя на удивление хорошо, ковыляя вдоль дивана и держась пухлыми ручками за бархатное сиденье. Он оглядывается на нас и расплывается в очаровательной улыбке, как бы говоря мне: скоро я буду ходить уверенно, мама. Просто подожди и увидишь.
‒ Ситуация маленького принца кратковременна, ‒ говорит доктор тоном, словно объясняет урок глупой школьнице. Сейчас мне двадцать семь, но в глазах пожилого доктора я все равно что ребенок. ‒ Если его не рвет, у него нет температуры или он не реагирует на ваши действия, то нет причин для беспокойства. Плач время от времени может пойти ему на пользу. Балуя его, вы испортите его и сделаете слишком зависимым от вас. Поверьте, мне, ваше высочество, даже если потребности ребенка удовлетворяются лишь в одной трети случаев, этого достаточно, чтобы он рос здоровым и счастливым. Вы не можете быть идеальным родителем. Никто из нас не может.
Я киваю. Его слова заставляют меня чувствовать себя немного лучше, но все же мне хотелось бы, чтобы доктор был свидетелем одного из бурных настроений Эдди. Почему Эдди ведет себя как маленький ангел перед доктором, но когда я остаюсь с ним наедине и особенно ночью, он плачет, как будто это конец света?
‒ Знаю, но иногда я очень волнуюсь, когда он так сильно плачет. Его спина выгнута дугой, кулаки сжаты, а иногда лицо даже багровеет. Я не могу просто так отмахнуться от этих моментов, доктор.
‒ Хм-м, ‒ выражение его лица меняется, теперь он выглядит более задумчивым. ‒ Есть несколько вещей, которые вы можете сделать: завернуть его в одеяло, дать ему почувствовать себя в безопасности. Или дать ему что-нибудь чистое и мягкое пососать. В любом случае, не забывайте сохранять спокойствие. Если вы все время встревожены, на вашего сына повлияет ваше настроение.
В этот момент Эдди оборачивается и улыбается доктору. Не той широкой улыбкой с ямочками на щеках, которой улыбается, когда я беру его на руки и раскачиваю, как будто он летит, это больше похоже на дипломатическую улыбку Эдварда, когда он приветствует чиновника. Невероятно. Эдди еще нет и года, а он уже умеет надевать вежливую маску при незнакомцах. Совсем как Эдвард.
Однако я решаю не упоминать об этом. Сомневаюсь, что доктор заметит разницу.
‒ Вам не о чем беспокоиться, принцесса. Делайте то, что я предложил, но докладывайте мне, если возникнет чрезвычайная ситуация. Ведите дневник и записывайте как часто он плачет и какает. Я вернусь через две недели, чтобы проведать маленького принца.
Когда он поворачивается, чтобы уйти, я вдруг кое-что вспоминаю.
‒ Доктор, подождите. Сегодня днем я опрашиваю претендентов на новую няню. Есть ли какие-то вопросы, которые мне следует задать претенденткам?
Доктор машет рукой.
‒ Просто доверьтесь своим инстинктам, ваше высочество. Вы хорошо поработали, когда наняли миссис Браун. Я уверен, что вы можете добиться того же с новой няней.
Но миссис Браун пришла по рекомендации Эдварда. Она из большой семьи Бертрама. Жаль, что у Бертрама нет других пожилых тетушек, готовых присмотреть за Эдди.
Когда доктор уходит, Эдди начинает нервничать. Он ложится на пол, начинает дергать ножками и мотать головой из стороны в сторону. Мгновение спустя гостиную наполняют его вопли. Черт, неужели он понял, что с тех пор, как ушел доктор, больше нет необходимости вести себя прилично?
Я бросаю на него предостерегающий взгляд и поднимаю его. Боль пронзает мои запястья, кажется, она возникает все чаще. В следующий раз спрошу об этом доктора.
Стиснув зубы, несу Эдди к себе в кабинет и размещаю его в углу. К счастью, это помогает. Мой сын хватает игрушечного кролика и начинает жевать хвост. Может быть, дело не в присутствии доктора. Может ему было скучно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я опускаюсь на подоконник и массирую виски, слишком устала, чтобы наслаждаться захватывающим видом цветущего сада.
«Будь сильной, ‒ говорю я себе. ‒ Посмотри на Поппи. Ей приходилось заботиться о близнецах, присматривать за экономкой и горничной, а также распределять семейный бюджет».
Отклонив треть приглашений, я должна сосредоточиться только на Эдди.
Может быть, я просто не умею быть матерью. Несмотря на то, что я отчаянно хочу верить в доктора, я все еще не могу избавиться от чувства беспомощности. В Ателии я не могу позвонить маме и попросить у нее совета. Я не могу искать решения в интернете. Я не могу найти группу «Мамочки», чтобы присоединиться, поделиться и учиться.
Часы с кукушкой бьют. Пора позвонить на кухню и попросить прислать обед Эдди. После этого мне придется уложить его спать, а потом подготовиться к собеседованию с няней.
Возможно, доктор прав: Эдди скучает по миссис Браун. У нее действительно успокаивающий голос, и она может легко укачивать Эдди на сильных руках.
Все, что я могу сделать, это молиться, чтобы новая няня смогла справиться с Эдди так же хорошо, как это делала миссис Браун.
* * *
Собеседование проходит не так хорошо, как я надеялась. Претендентов много, но у тех, кто квалифицирован и опытен, есть и свои семьи, о которых нужно заботиться. Они не могут ночевать во дворце. А те, кто может остаться во дворце — неопытные молодые девушки, которые выглядят неспособными справиться с перепадами настроения Эдди.
Есть одна женщина, которая, кажется, подходит мне, будучи сиротой и имея десятилетний опыт, но, когда я ее спросила, что делать, если Эдди плохо себя ведет, она сказала: «Я бы перевернула его и хорошенько отшлепала, это вылечит его в мгновение ока».
Ни за что. Я не сомневаюсь, что у нее есть многолетний опыт, но ясно, что у нее нет терпения, чтобы справиться с ребенком. Я не верю в телесные наказания и не собираюсь проверять их эффективность на своем сыне.
В конце концов я останавливаюсь на женщине по имени Нора.
Нора — старшая дочь в семье из девяти человек. Она так и не вышла замуж, и лучшие годы своей жизни провела ухаживая за больными родителями, младшими братьями и сестрами. Сейчас она живет с семьей брата, но, честно говоря, я вижу, что они плохо с ней обращаются. Когда спрашиваю ее, может ли она переехать как можно скорее, в ее глазах светится надежда.
‒ Я могу собрать свои вещи сегодня вечером и быть здесь завтра утром, ‒ говорит она. ‒ Это не займет много времени, принцесса. У меня не так уж много вещей.
‒ Хорошо, ‒ я протягиваю ей руку; она секунду колеблется, прежде чем пожать ее. ‒ Добро пожаловать во дворец.
* * *
Веки тяжелеют, когда я купаю Эдди, молясь, чтобы Нора была так же компетентна, как обещает. Купать Эдди с серьезным недосыпом очень непросто. В первые несколько месяцев он ненавидел воду, как кошка, но затем внезапно обнаружил, что играть с водой очень весело. Он болтает ногами в ванне и брызгает водой на пол. Нужно сосредоточиться на том, чтобы удержать его, боюсь, что он может соскользнуть в воду.
Я только что закончила одевать Эдди в чистую рубашку из белого шелка, когда в комнату вбегает Мейбл, а за ней хорошенькая молодая женщина с выпирающим животом размером с баскетбольный мяч.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
‒ Амелия! ‒ ахаю я. ‒ Не то, чтобы я не рада тебя видеть, но разве ты не должна отдыхать дома? Бертрам поехал с тобой? Как тебе удалось подняться по этой лестнице?
‒ Я залезла, ‒ говорит Амелия своим привычным деловым тоном. ‒ Все в порядке, принцесса. Я была осторожна, и поблизости были мужчины-слуги, которые присматривали за мной.