Я просыпаюсь по будильнику. Не сразу понимаю, где нахожусь. Мне понадобилось добрых пять минут, чтобы восстановить в памяти после сна события последних дней.
Точно, я же вернулась домой. На недельку и обратно, и никто об этом не узнает. Ага, конечно. Как бы не так.
Первым делом я проверяю почтовый ящик. Алекс меня потерял, я не сообщила ему новый номер телефона. Потом быстро собираюсь и спускаюсь вниз.
— Валерия Вячеславовна. — Передо мной возникает мужчина в черном костюме. На улице невероятно жарко, должно быть, он весь вспотел в нем. — Меня зовут Богдан. Я буду вас сопровождать сегодня.
Я удивленно вскидываю на него взгляд. Честно говоря, я почему-то думала, что стоит мне покинуть дом и дорогу преградит Давид. Безапелляционно заявит, что он будет лично следить за моей безопасностью, и самодовольно усмехнется, когда я не смогу ему возразить.
Не то чтобы я расстроилась, не увидев его этим утром, наоборот, я очень даже рада, что не буду находиться под прицелом его глаз, просто это ведь в его стиле — проконтролировать все лично. Да и после вчерашнего…
— Я собираюсь где-нибудь позавтракать, — быстро справившись с эмоциями, сообщаю я.
— Я знаю. Мне прислали ваше расписание с приказом следовать четко его пунктам.
— Отлично, — пожимаю плечами, понимая, что я не смогу ничего изменить.
Вчера перед сном я проанализировала всю ситуацию и поняла, что проще принять, чем протестовать. Я уже выросла, чтобы топать ногами и закатывать истерики. К тому же я сама та еще трусиха и меня ужасает перспектива быть похищенной или чего хуже. Хватит мне криминальной сводки, что каждый день транслирует один из каналов телевидения.
Я спускаюсь по лестнице, стараясь как можно быстрее прошмыгнуть мимо родных. Находиться в этом доме мне до сих пор неприятно. Прошлое сразу же лезет в голову.
— Доброе утро всем и пока. — Машу сестре и Юле, которая растерянно провожает меня взглядом. Она, скорее всего, ждала меня к завтраку.
Мне немного стыдно за такое свое поведение. Лично мне Юля ничего не сделала и всегда хорошо относилась, защищала перед отцом, когда считала, что он был слишком строг со мной. Но я не могу. Не могу сидеть с ними всеми за одним столом и делать вид, что все в порядке.
Я выскакиваю из дома и верчу головой в поисках машины.
— На чем мы поедем? — спрашиваю у Богдана.
— Сейчас подгоню. Автомобиль на заднем дворе.
Оказывается, место для завтрака уже выбрали вместо меня. Уютный ресторанчик недалеко от того места, где я собиралась покупать принадлежности для сегодняшней работы.
Я расположилась за столиком у окна. В помещении прохладно и пахнет хвоей. Богдан остался снаружи. Так, чтобы мог проглядывать и вход, и мой столик.
Мне стало жаль его. Температура в тени достигает тридцати градусов, больше дести минут на солнце — и можно получить тепловой удар. Поэтому я ем быстро, следя за временем. Я еще должна уложиться в два часа, чтобы купить все необходимое и добраться до студии.
Богдан, кажется, вздыхает с облегчением, когда я выхожу из ресторана. У него со лба стекают капельки пота. Если бы это был Давид я бы, наоборот, растянула свою трапезу на максимально долгое время. Хотя если бы это был он, то вряд ли жарился бы на летнем солнце. Скорее, нагло присоединился бы ко мне. Он же сам себе начальство.
В студию я попадаю даже раньше назначенного времени. Присутствие Богдана приходится как нельзя кстати. Он несет мольберт и пакеты с принадлежностями для живописи. Я осматриваю студию. Она находится на пятом этаже бизнес-центра. Из окон льется слишком много света, поэтому придется задернуть жалюзи.
— Кажется, я опоздал, — доносится от двери приятный мужской голос, и я поворачиваю голову на звук.
Улыбаюсь.
— Это я пришла раньше, — следя за тем, как плавной походкой ко мне приближается Дамир, говорю я.
Дамир сегодня одет просто. Джинсы и белое поло. У него красивая улыбка, а когда он поворачивает голову в сторону, то шрам почти незаметен.
Но все же он есть.
И для тех, кто не привык к тому, как выглядит лицо Дамира, он сразу же бросается в глаза. Я не хочу, чтобы мужчина решил, что я пялюсь. Поэтому смотрю куда угодно, только не на обезображенную щеку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Итак, — произносит он, пряча руки в карманы. Между нами повисает неловкая пауза. Мы смотрим друг другу в глаза. Сдержанно улыбаемся.
Я заметно нервничаю. Раньше я работала только с натурщиками. Это их работа — позировать. А вот как вести себя с человеком, который мне еще и деньги за свою картину заплатит, — не представляю. К тому же Дамир определенно не простой мужчина.
— А, да, — встрепенулась я. — Думаю, лучше всего, если ты будешь находиться у этой стены.
Я делаю несколько шагов, беру стул и переставляю его.
— Здесь свет падает прямо из окна, его мы оставим открытым, а на остальных задвинем жалюзи. Это создаст эффект полумрака, но и в то же время на верхнюю часть твоего тела будет падать дневной свет, — взволнованно тараторю я, активно жестикулируя.
— В этом я полностью доверяю тебе.
Он оказывается у меня за спиной. Меня окутывает приятный аромат мужского парфюма. Но ожидаемых мурашек, бабочек в животе или сбившегося дыхания, как бывает от близости с Давидом, не наблюдается.
Я разворачиваюсь лицом к Дамиру, отступаю на шаг, увеличивая между нами дистанцию. Слишком близко он находится.
— И… — немного мешкаю я, прежде чем произнести вслух свою просьбу. — И не мог бы ты снять поло? Хочу изобразить тебя чуть ниже ключиц.
Я краснею от своей просьбы. Да, с натурщиками все проще. Их я с легкостью могу попросить раздеться догола и при этом давно уже не испытываю неловкости. Они для меня словно неодушевленный предмет. Никаких эмоций.
— Но если ты против, то …
— Я не против, — тихо и с хрипотцой в голосе говорит он. — Перед такой девушкой, как ты, я могу не только без футболки остаться. — В его глазах появляется хищный блеск, на лице соблазнительная улыбочка.
Покашливание у входа разрывает наш зрительный контакт. Я совсем забыла, что в студии находится Богдан. Он, в отличие от Давида, ведет себя так, словно и в самом деле моя тень. Разговаривает в крайних случаях и почти незаметен.
— Это кто? — хмуро спрашивает Дамир, оборачиваясь.
Богдана он не заметил, когда вошел сюда, так как тот занял свой пост в углу рядом с вешалкой и был за его спиной.
— Прости, это мой телохранитель. Отец помешан на безопасности. Я уже привыкла за несколько лет, что даже в туалет хожу в сопровождении, — неловко отшучиваюсь я.
Стоило попросить Богдана остаться снаружи, но я не ожидала, что Дамир придет раньше.
— Неожиданно. — Его бровь ползет вверх. — Но опасения твоего отца не беспочвенны, скоро за твоим талантом начнется охота, — смеется он, разряжая обстановку.
— Глупости. — Качаю головой и подхожу к окну, опуская жалюзи.
Краем глаза замечаю, как Дамир снимает поло, бросает его на подоконник.
У него красивое тело. По-другому и быть не может. Рельефные мышцы, крепкие руки. Черная дорожка волос опускается под пояс джинсов. Честно признаться, мне хотелось бы рисовать совсем не его лицо.
Я сглотнула. Дамир поймал мой изучающий взгляд на себе. Он знает, что мне нравится то, что я вижу.
Интересно, я ему симпатична как женщина или как художник? Говорят, клин клином вышибают, и мне кажется, что этот мужчина был бы вполне способен заполнить ту пустоту, что осталась внутри меня после Давида.
— Я правильно сел?
— Немного повернись вправо. — Беру в руки карандаш, чтобы сделать первые наброски, и горю оттого, что все внимание мужчины обращено на меня.
Мне сегодня невероятно хотелось надеть платье. И я в который раз прокляла свои шрамы на ногах. Интересно, как он сумел принять свой внешний вид? Или для мужчин это проще? Я с тех пор только штаны и ношу. А ситуация с Лешей доказала, что все и в самом деле настолько ужасно, как я считала.