Ради папы.
Ради Деймона.
Ради маленького зернышка, которое растет внутри меня.
Моя рука лежит на моем плоском животе.
Что бы ни случилось, этот малыш — их наследие. Он пойдет по их стопам и будет гордиться тем, откуда он пришел.
Подавляя комок эмоций, который снова подступает к моему горлу, я распахиваю дверь и выхожу.
И Эмми, и Стелла обеспокоенно смотрят на меня, пока я продолжаю сражаться со слезами, наворачивающимися на глаза. Но, по крайней мере, когда вся моя жизнь разваливается на части вокруг меня, у них нет причин спрашивать, для чего нужны эти конкретные слезы.
— Чувак в пяти минутах езды. На этот раз ты можешь спуститься за едой, — говорит Стелла Эмми, проверив телефон, который лежит между ними.
— Я пойду, — выпаливаю я.
— Нет, все в порядке.
— Я серьезно, — говорю я, делая шаг к входной двери. Моя потребность в глотке свежего воздуха слишком велика, чтобы отрицать ее.
— Э-э, хорошо. Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой?
Я смотрю на них обеих, ненавидя то, как сильно они борются с тем, как помочь мне прямо сейчас.
— Я в порядке. Я просто хочу подышать свежим воздухом. Я захвачу еду и сразу вернусь наверх.
— Тебе, наверное, стоит надеть еще что-нибудь, — предлагает Эмми, глядя вниз на мои голые ноги, которые выглядывают из-под толстовки Алекса.
— Я всего на минутку, — говорю я, одергивая подол и направляясь к двери.
— Возьми это. На всякий случай, — призывает Стелла, протягивая мне мой телефон.
— Конечно, мам, — поддразниваю я. Она пожимает плечами, ничуть не заботясь о том, что ведет себя немного властно. И, честно говоря, я тоже.
— Люблю тебя, Калли.
— Я тоже тебя люблю, — говорю я, мое сердце сжимается от слов, которые я хотела бы сказать Деймону субботней ночью.
Со вздохом я оставляю их позади в поисках всего лишь нескольких минут одиночества.
Как я и ожидала, в коридорах гробовая тишина, и всего через несколько секунд я стою перед лифтом, ожидая, пока он поднимется.
Но пока я стою там, воспоминания начинают всплывать в моей голове.
Ночь, когда я сбежала от него — ночь, когда я накачала его наркотиками, — возвращается ко мне, и я прислоняюсь спиной к стене, когда тяжесть этого опрометчивого решения обрушивается на меня со всей силой.
Я могла убить его в тот день. Я понятия не имела, что делала, когда добавляла те таблетки в его напиток.
— Деймон, — выдыхаю я, еще сильнее ощущая его потерю за эти несколько минут.
Но, несмотря на угрозу очередной панической атаки, мне удается восстановить дыхание, прежде чем оно сбивается. И вместо того, чтобы запереться в металлическом ящике без достаточного количества воздуха, я направляюсь к лестнице.
В ту секунду, когда я прохожу через двойные двери на входе, я делаю глубокий вдох и поднимаю лицо к солнцу, позволяя ему согревать мою кожу в течение нескольких минут.
Я хочу сказать, что это заставляет меня чувствовать себя лучше, но прямо сейчас я не уверена, что что-либо способно на это.
Звук приближающегося мопеда возвращает меня к реальности, и когда я опускаю голову, я обнаруживаю, что он остановился передо мной.
— Для Эмми? — спрашивает он, бросая любопытный взгляд на мой наряд, но быстро берет себя в руки и открывает маленький рюкзак, чтобы достать нашу огромную сумку с едой. Мои глаза расширяются при виде этого, но я не могу отрицать урчание в животе при одной мысли о том, что внутри.
Я бормочу слова благодарности, прежде чем направиться обратно в здание, и на этот раз нажимаю кнопку лифта, не желая подниматься пешком до предпоследнего этажа.
Голоса звучат у меня в ушах за мгновение до того, как открываются двери, не давая мне шанса убежать — не то чтобы мне действительно нужно больше убегать от кого-либо в этом здании, но у меня все еще встают дыбом волосы. До тех пор, пока два человека внутри грустно не улыбнутся мне и не отступят, позволяя мне присоединиться к ним.
Я улыбаюсь Джоди, но по-настоящему мое внимание привлекает Бри. Ее сжигает любопытство. И я понимаю почему. Прошло несколько дней с тех пор, как она дала мне этот тест, и она все еще не знает результата. Это, должно быть, убивает ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как у тебя дела?
— Да, вы знаете, — бормочу я, присоединяясь к ним.
— Я знаю, — бормочет Джоди. И тот факт, что она действительно знает после всего, через что недавно прошла, дает мне связь с ней, которую я никогда раньше не чувствовала. — Я знаю, сейчас это кажется безнадежным, но все наладится. Я обещаю тебе это.
— Спасибо. Я тусуюсь в квартире Алекса с Эмми и Стеллой. У нас есть мексиканская кухня, — говорю я, поднимая сумку. — Ребята, хотите присоединиться?
— Великие умы, да? — Говорит Бри, поднимая соответствующую сумку.
— Звучит заманчиво для нас, — с улыбкой говорит Джоди.
Никто больше ничего не говорит, пока двери снова не открываются и Джоди выходит первой, оставляя меня плестись за Бри, но она замедляет шаг, чтобы увеличить расстояние между нами.
— Как Нико? — спрашивает она, в ее глазах искренняя озабоченность, которая согревает что-то внутри меня.
Я знала, что ей не все равно, но, когда они проводят большую часть времени, вцепившись друг другу в глотки, об этом легко забыть.
— Честно говоря, я понятия не имею. Я почти не разговаривала с ним, но ребята обеспокоены.
— Ты… как ты думаешь, он бы увидел меня, если бы я попыталась поговорить с ним?
— Есть только один способ выяснить.
— Ты думаешь, он вернется сюда сегодня вечером? Он переночевал у твоих родителей прошлой ночью, верно?
Я пожимаю плечами. Я понятия не имею, что сейчас происходит в голове моего брата, и, честно говоря, мне бы не хотелось даже пытаться в этом разобраться.
— Я уверена, ребята дадут нам знать.
Она кивает, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что Джоди отошла достаточно далеко.
— Как ты держишься на самом деле? — спрашивает она.
— Я в беспорядке. — Это вырывается неловким смехом, который просто заставляет меня съежиться.
Она понимающе кивает. — Как бы то ни было, я думаю, он удивит вас всех и однажды появится как ни в чем не бывало. Возможно, с одной-двумя итальянскими головами в качестве приза.
— Мы можем только надеяться, верно? — Печально бормочу я, еще раз желая, чтобы я могла зацепиться за эту надежду.
— Калли, что было… какой результат?
Я вздыхаю, на мгновение отводя от нее глаза.
— Он был положительный, Брай.
Она ахает от моего признания. — О, черт.
— В значительной степени подводит итог. Но послушай, только Алекс и ты имеешь хоть какое-то представление об этом, и я бы действительно хотела, чтобы—
— Твой секрет в безопасности со мной, Калли. И если тебе что-нибудь понадобится, друг, чтобы навестить врачей, с кем-нибудь поговорить. Что угодно. Я рядом, хорошо? — Она тянется к моей руке и нежно сжимает ее. Кажется, что это движение имеет прямое отношение к моим слезным протокам. Прежде чем я понимаю, что происходит, я заливаюсь слезами и снова разваливаюсь на части.
9
ДЕЙМОН
— Ублюдок. — Громкий стон боли вытаскивает меня из темноты, в которую я погрузился.
Даже здесь, с наркотиками, которыми меня продолжают накачивать, я не могу отдохнуть.
Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу только ее.
Одна.
И это чертовски разрушает меня.
Я знаю, что это неправда. Я знаю, что все остальные будут поддерживать ее, но это не останавливает мой страх.
Я понятия не имею, сколько времени — сколько дней — могло пройти с тех пор, как мы были здесь. Но с каждой проходящей секундой и тем коротким промежутком времени, пока наркотики покидают мое тело, мои воспоминания о той ночи начинают проясняться. Всплывают события, которые привели меня сюда, и им помогает парень, стонущий от боли, прикованный цепью в противоположном углу комнаты.
— Черт. Дерьмо.
Мой взгляд перемещается на моего сокамерника. На этот раз мое представление о нем ясно, поскольку тот, кто был здесь, когда я в последний раз терял сознание, оставил нам немного еды и воды — и включил свет.