– Никаких слез.
– Нет, – согласилась Лючия и заставила себя улыбнуться. – При каждом удобном случае я буду потихоньку убегать, чтобы повидаться с тобой.
Франческа вздохнула.
– Ты унаследовала это упрямство от отца, – качая головой, сказала она, но без особого неодобрения. – Я знаю, что ты не послушаешься, если я прикажу тебе не приходить, поэтому и не пытаюсь. Но если пойдешь ко мне, будь очень осмотрительна. Помни, в лондонском обществе главное – осторожность.
– Мама, – сказала Лючия дрожащим голосом, пытаясь рассмеяться, – если я сумела проскользнуть мимо монастырских монахинь и стражников Чезаре, я могу все.
В эту минуту подъехала карета, и Лючия была этому рада, ибо она знала все о прощаниях и ненавидела их. Она отвернулась и направилась к выходу, но в последнюю минуту бросилась обратно к матери.
– До моего дня рождения всего три недели, – скала она, придумав повод задержаться еще на минуту. – не забудь, мама.
– Разве я когда-нибудь забывала? – Франческа погладила ее по щеке.
– Нет. Но я просто... хотела напомнить тебе.
– Обещаю, что не забуду. – Мать поцеловала ее в лоб. – Иди. Получай удовольствия и старайся не беспокоиться о будущем. Все сложится хорошо.
Сэр Йен был на полпути к двери, когда она вышла. Его одежда была в безупречном порядке, а волосы зачесаны волосок к волоску. Конечно, ни пылинки на его темно-симнемсюртуке. В нем было даже меньше человеческого, чем обычно.
При ее приближении он остановился на дорожке. Поклонилсяи повелк ожидавшей их карете, где помог Лючии сесть в экипаж.
В карете находился кто-то еще, и когда Лючия уселась, то обнаружила, что сидит рядом с самой очаровательной женщиной из всех, кого ей приходилось видеть.Золотистые белокурые волосы выбивались из-под кремовой шляпки, ясные глаза были светло-зеленого цвета, почти как хризолиты. Они резко констрастировалис ее голубым платьем и лентами шляпки. Сиящая золотом красота женщины так отличалась от темных тонов самой Лючии, что девушка не могла без восхищениясмотреть на нее, как будто перед ней былакартина Беллини. Когда женщина заговорила, ее мягкий голос звучал дружелюбно.
– Мисс Валенти, я Грейс Мур, – сказала она, не дождавшись, когдасэр Йен сядет в карету и представит их друг другу.
Она не изтех, кто постоянно следит за своими манерами, заметила Лючия, вспоминая историю о скандальном побеге этойженщины, рассказанную сэром Йеном. Судя по её ангельскому виду, в это трудно поверить.
– Здравствуйте.
Грейс Мур внимательно посмотрела на нее, затем широко улыбнулась:
– Йен не сказал мне, какая вы хорошенькая.
– А я подумалатоже самое о вас. Вы похожи на «Мадонну» Беллини.
– Но нетакую праведную, надеюсь! Эти благочестивые люди скучные, я так думаю, а вы? Если все время держать в голове, что живешь не по их правилам, изнуряет.
– Вам не стоит меня бояться, – заверила ее Лючия. – Я почти год прожила в монастыре и всегда чувствовала себя измученной.
Они обе смеялись, когда в карету сел сэр Йен.
– Кажется, вы уже подружились, – заметил он, yсаживаясь рядом с невесткой.
– Мы прекрасно поладим, – ответила ему Грейс.
Карета тронулась и покатила по улице. Лючия была готова согласиться с ней. Возможно, ее новая жизнь все же не будет лишена удовольствий. Она надеялась на это после всех уловок, которыми воспользовалась, чтобы добиться этого.
Радужные надежды Лючии относительно новой жизни только укрепились, когда она приехала на Портмен-сквер игорничная провела ее в предназначенную ей спальню. В комнате было два больших окна, она была выдержана в золотисто-желтых и кремово-белых тонах и обставлена простой мебелью орехового дерева, а в вазах стояли нарциссы и гиацинты. Комната ей очень понравилась, ибо в ней все было просто, ничего показного. Она вдоволь нагляделась на золоченые кресла и мраморные полы в отцовском дворце. Погрузившись в роскошь мягких перин на своей кровати, она вспомнила жесткие постели и монастырские камеры без окон и удовлетворенно рассмеялась. Она любила простоту, но была не чужда и комфорта. Здесь она имела и то, и другое.
– Кажется, вам понравилась ваша комната, – заметил чей-то голос.
Лючия села и увидела стоявшего в коридоре сэра Йена, который наблюдал за ней через открытую дверь.
– Si, – ответила она, опершись на локти и награждая его улыбкой. – Мой любимый цвет желтый, и поэтому мне нравится эта комната. И кровать очень удобная. – Она кокетливо улыбнулась, чтобы посмотреть, как на него действуют ее слова. – Я люблю удобные кровати.
– Отлично. – Он поклонился, отошел от двери и направился дальше по коридору.
Лючия вздохнула и откинулась на подушки. Кокетство не действовало на этого человека, и это было преступлением с его стороны, ибо он был по-настоящему красив. Однакоона была менее враждебно настроена против него, возможно, потому что вчера ей удалось обвести его вокруг пальца.
– Увидимся за обедом, – донесся его голос из дальнего конца коридора.
Она нахмурилась и села, сомневаясь, правильно ли расслышала его слова.
– Что вы хотите этим сказать? – окликнула она, поднимаясь с кровати и направляясь к двери.
Когда он показался в дверях, она резко остановилась.
– Что вы хотите этим сказать? – повторила она. – Вы обедаете здесь сегодня вечером?
Он удивленно посмотрел на нее.
– Конечно, и почти каждый вечер. Ведь я здесь живу.
– Что?
– Да. – Сэр Йен указал рукой на дверь. – Моя комната рядом с вашей. Разве я вчера не сказал вам этого?
– Нет, – ответила она, чувствуя, как тревога овладевает ею. – Вы забыли упомянуть об этом.
Он смахнул с рукава воображаемую пылинку.
– Как я рассеян. Примите мои извинения.
– Вы сделали это нарочно, – упрекнула она, сложив руки и сердито глядя на него. – Вы мне солгали.
Он прижал руку к сердцу.
– Мисс Валенти, вы раните меня таким обвинением. Даже я, как вы выразились? – Он на секунду задумался. – Ах да. Такой сильный и влиятельный человек, как я, тоже имеет некоторые чувства. Я не лгу.
Лючия, прищурившись, смотрела на него. Он отвлек ее разговорами о других дуэньях, притворяясь, что принимает во внимание ее желания и предоставляет ей выбор, а сам все время имел в виду свой дом. И она, дурочка, попалась в его ловушку.
– Тогда, скажем, вы перехитрили меня, – поправилась она. – Такое обвинение вам больше нравится?
– С какой целью я стал бы заманивать вас сюда, если были другие варианты?
– Да для того, конечно, чтобы быть уверенным, что хорошо веду себя.
– Какая прекрасная мысль. – Он улыбнулся, нисколько не смущенный своим обманом, и эта улыбка была такой насмешливой и самодовольной, что Лючия не могла ее стерпеть.