— Еще минуту, мессир, — вновь вступил Эскобар. — Мы говорили об аренде земли, но ничего не услышали о деньгах на это. Ты уже решился просветить нас, Тинас?
Бойд с явной неохотой опустился на стул, с которого было поднялся:
— Ладно, слушайте. Меня мелонги потрепали основательно. Не скажу что гол, как сокол, но от былого достатка мало что сохранилось. И конечно, на большое дело таких средств не хватит. Однако есть другой источник. — Толстяк сделал паузу, словно раздумывая, стоит ли откровенничать до конца. — Покойный государь Сигельвул Артави, мир его праху, доверял мне многие свои финансовые дела. Он даже предлагал место королевского казначея, да тогда было не до того... Так вот... накануне последнего похода, будто предчувствуя исход, государь поручил моим заботам часть сокровищницы страны. Вероятно, подобные части получили и другие доверенные лица. В случае поражения я должен был использовать эти средства на благо освобождения. Полагаю, такой момент наступил, и король Сигельвул не осудил бы мое решение.
— Короче, в нашем распоряжении часть казны Гердонеза, так? — нетерпеливо закончил Эскобар. — И где же она спрятана?
— Недалеко. В паре сотен шагов от стены замка Тьюнир.
— Хо-хо, всего-то?! — Беронбос всплеснул руками. — Можешь считать, приятель, что денег просто нет и никогда не было. Мы и так тут сидим в самом пекле, но выкопать сокровища прямо на виду у армии мелонгов? Это уж слишком.
Бойд поморщился:
— Тем не менее деньги именно там, приятель! И их вполне хватит на операцию подобного размаха.
— Выходит, если нам и удастся добыть сокровища, это может поднять большой переполох в стане врага, — произнес Иигуир. — Посему предлагаю отложить такой рискованный шаг на последние дни нашего пребывания в Гердонезе. А забот, друзья мои, тут еще предостаточно.
Переговариваясь на ходу, все направились к дверям.
— Согласился? Вот и терпи отныне, — наставлял Беронбоса купец.
— Да терпеть-то не привыкать, дружище, — вздыхал тот. — Главное — о сроках не вспоминать. Ведь десять лет! Святые пророки... И знаешь, что надо, а подумать страшно. Десять лет на чужбине, без надежды, без возмездия... Разум мутится.
— Тогда еще по чарке красного для просветления?
Эскобар придержал отставшего Иигуира у выхода.
— Как вы считаете, мессир, — негромко спросил он, — действительно ли позволено человеку достичь могущества, десятикратно превосходящего силу великолепного солдата?
— Уверенно, друг мой, могу только подтвердить вот что, — помолчав, ответил старик, — истинная мощь природы, вложенной Творцом в человека, грандиозна. А стало быть, познавший хоть толику ее тайн способен на многое, кажущееся чудом остальным смертным. Если какое-то древнее волшебство помогло подобрать ключик к замкам небесной кладовой... почему бы и нет? Вопрос в том, какую цену назначит за эту вольность Вседержитель...
Сразу за дверьми к ним подскочил соскучившийся Ванг.
— Ах, сорванец, — улыбнулся Иигуир. — Ну-ка, скажи, сынок, что ты хотел бы делать, когда вырастешь?
— Когда я стану большим, я достану себе меч и пойду отомстить за папу и за маму, — не задумываясь откликнулся мальчик.
Бентанор обернулся к офицеру:
— Что ж, сударь. Вот вам и первый воин будущей армии Гердонеза.
Спустя два дня рано утром у ворот усадьбы Эскобар с Иигуиром давали последние наставления отправлявшимся в дорогу. Пятеро солдат и четверо слуг были снаряжены со всей возможной тщательностью, их пути лежали в разные концы страны.
— Еще раз повторяю... — Офицер придирчиво осматривал уходящих. — Самое главное: берите только то, что нужно, — здоровых сирот, мальчиков шести-восьмй лет. Здесь не богадельня. Жалость ко всему, что увидите, оставьте для другого случая. Никакого принуждения — перспектив обрести кров и осуществить месть должно оказаться достаточно. И конечно, заклинаю, братцы, избегайте внимания мелонгов. Свобода страны сейчас напрямую зависит от вас.
— В путь, дети мои, — заключил Бентанор. — И да поможет вам Бог!
Старик перекрестил каждого, после чего цепочка понурых, оборванных фигур потянулась на дорогу. Набежавшие с рассвета тяжелые облака обстреливали их редкими каплями, смачно плюхавшимися в пыль, холодный ветер крутил у ног сор и листья.
— Алиссен с женой неплохо постарались, — глядя вслед, заметил Эскобар. — Приодели всех, как настоящих бродяг. Следовало бы, пожалуй, послать больше людей, но в усадьбе и так остается всего восемь мужчин. А вокруг неспокойно. Дворецкий рассказывал, что ночью кто-то шастал у стен... Надо скорее завершать сооружение частокола.
Иигуир печально покачал седой головой:
— Мы ведь дерзнули быть активными, друг мой, а это не может долгое время проходить незаметно. Рано или поздно мелонги неминуемо выйдут на нас. Остается только молить Творца, чтобы случилось это достаточно поздно.
— М-да, только молить... Думаете, мессир, таскающиеся по дорогам бродяги с малыми детьми скоро вызовут подозрения? Да потребуется подлинный гений разглядеть их среди потоков прочего обезумевшего люда.
— Возможно, ты прав, друг мой, однако лучше уж переоценивать врага. Тем более врага, столь виртуозно овладевшего Гердонезом.
— Ну, то были ратные забавы, мессир. В выявлении же и отлове заговорщиков от копейных полчищ проку мало.
— Рад был бы с тобой согласиться, — вздохнул старик, — но это, кажется, не так. Знаешь, незадолго до вторжения мне в руки попала одна бумага о временах воцарения нынешнего Императора... Любопытная история, как-нибудь расскажу. Так по ней выходит, что из двух доставшихся нам имперских генералов — Венгуса и Гонсета — только первый по-настоящему отличался в качестве полководца. Любимая же стезя Бренора Гонсета иная — он предпочитает заниматься войной тайной. Лазутчики, интриги, подкуп, убийства и все такое.
— Час от часу не легче, — нахмурился Эскобар.
— И похоже, варвары достигли в этом значительных высот. Заметь, друг мой, в любом трактире сейчас с пеной у рта обсуждают всадников Империи, молниеносно растекшихся по стране, однако редко кто осознает другое. Ведь чтобы без оглядки нестись по чужим дорогам недостаточно добрых коней и молодецкой удали, нужны точные, подробные карты, описания каждого моста, каждого перекрестка, где потребуется пост. Выходит, кто-то еще до начала войны проделал титанический труд, украдкой промерив ногами лазутчиков весь Гердонез, составив и отладив сей невиданный план. По-твоему, это не работа гения?
— Своеобразный гений. Думаете именно на Гонсета? Что ж, тогда положение совсем скверно. С какой стати бояться за наших свежеиспеченных бродяг, если вы сами, мессир, успели привлечь внимание зверя? Да и Бойд... Тинас убежден, что его сознательно притесняют за близость к дому Артави. То есть, вступая в столицу, люди Гонсета уже знали и о вас, и о Бойде, так? Опять лазутчики? Тогда... они за считаные дни разнюхают и об этом убежище...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});