Элизабет посмотрела на часы, стрелки которых показывали, что до их встречи осталось всего пять минут, и, взяв со столика лакированную сумочку с фотокамерой, вышла из номера.
Спустившись по лестнице в просторный холл отеля и не увидев среди находившихся там людей Амарто, Элизабет постояла немного в нерешительности, затем, покрепче обхватив подрагивающими от волнения пальцами сумочку, направилась к выходу. Амарто ждал ее у стоящего неподалеку темно-коричневого автомобиля, который на этот раз представлял собой стандартную модель с крышей. Завидев его издали, Элизабет, стараясь скрыть выступившие у нее на глазах слезы радости, быстрым шагом направилась к любимому мужчине, которого она ждала целый день с таким мучительным нетерпением. Не успела она сделать и нескольких шагов, как Амарто поспешно направился ей навстречу.
– Надеюсь, ты не считаешь, что это платье не идет тебе? – спросил он, нежно взяв ее за руки, и немного отстранился, окидывая ее фигуру любующимся взглядом. – Ты восхитительна… – наконец тихо констатировал он.
Элизабет счастливо улыбнулась.
– Спасибо тебе. Никто из мужчин никогда еще не делал мне таких подарков…
– И я этому рад, – проговорил Амарто, обнимая ее за талию. – Ведь это счастье должно принадлежать только мне, – с волнением добавил он, увлекая ее к припаркованному автомобилю.
Недолгая дорога до ресторана прошла в полном молчании. Амарто сосредоточенно смотрел прямо перед собой сквозь ветровое стекло, а Элизабет, изредка поворачивая голову, чтобы украдкой взглянуть на его профиль, затем вновь отворачивалась к открытому окну, чтобы задумчиво смотреть на расстилавшиеся за ним фиолетовые лиссабонские сумерки. Несмотря на неподдельную радость, которую она ясно видела в глазах Амарто при встрече, Элизабет чувствовала, что за этот день произошло нечто такое, что угнетает его душу, заставляя его безмолвно страдать… Что-то неожиданное и пугающее, в чем Амарто боялся признаться не только ей, но и самому себе.
Пока автомобиль проносился мимо темных высоток и станций метро, Элизабет старалась убедить себя, что эти догадки всего лишь игра ее воображения. Но когда они остановились возле небольшого ресторанчика, главный фасад которого светился разноцветьем огней, складывавшихся в очертания то гитары, то скрипки с бегающим по ее струнам смычком, и Амарто подал ей руку, помогая выйти из машины, Элизабет почувствовала, как дрожат его холодные пальцы. Она внимательно посмотрела ему в глаза, но Амарто поспешно отвел взгляд.
– Я заказал тот самый столик, за которым ты сидела здесь, когда я впервые тебя увидел, – сообщил он глухим голосом и, взяв Элизабет за руку, повел к невысоким полупрозрачным дверям из темно-бежевого стекла, по-прежнему стараясь не смотреть в ее сторону.
Сидя за столиком напротив Амарто, Элизабет обратила внимание, что надетый на нем сегодня светло-серый костюм придавал его смуглому лицу бледный оттенок. Амарто наконец-то поднял на нее взгляд, и она заметила, какие глубокие морщинки залегли под ставшими ей уже родными карими глазами.
– У тебя какие-то неприятности? – осторожно спросила она.
Амарто протянул ей меню, но Элизабет мягко отстранила его руку.
– Я все равно не пойму ни слова. Наши уроки португальского так и не состоялись – слишком мало времени мы провели вместе.
Амарто едва заметно кивнул.
– Да, ничтожно мало, – согласился он. – Но я рад даже этим двум дням, проведенным с тобой… – тихим и каким-то безжизненным голосом проговорил он.
– И я тоже… Только твоя радость скорее напоминает тоску, – бросив на него пристальный взгляд, заметила Элизабет.
В это время к ним подошел официант, и, пока Амарто заказывал ужин, она внимательно изучала его лицо, будто рисуя портрет в альбоме своей души.
– Тебя что-то мучает, я это чувствую, – сказала Элизабет, когда они остались одни.
Амарто молча устремил взгляд на кованый фонарик, висевший чуть поодаль.
– Ты можешь не говорить, я не настаиваю. Просто перед отъездом мне было бы приятно услышать, что у тебя все в порядке… – негромко проговорила она, с тревогой ожидая его ответа.
Амарто немного помедлил.
– Сегодня утром из Италии вернулась Мануэла, – наконец с трудом произнес он.
Услышав это, Элизабет почувствовала, как ее лицо обдало огненной волной, а пол начал стремительно уходить из-под ног, словно гладкая поверхность внезапно превратилась в раскаленную реку вулканической лавы, падения в которую она не могла предвидеть и не могла предотвратить. Лица людей, заполнивших в этот вечерний час ресторан, теперь напоминали ей размытые изображения древних фресок. Элизабет медленно провела ладонью по пылающему лбу, словно пытаясь избавиться от какого-то жуткого наваждения.
– Она приехала в сопровождении отца, – продолжил Амарто, все так же глядя на спасительный фонарик. – Он рассказал, что она пыталась покончить с собой, просил меня простить ее и попытаться наладить благополучную семейную жизнь… Я не смог сказать ему, что больше не люблю его дочь… Прости. Ты была права: Сервантеса читают неудачники.
Сдержав готовые уже было покатиться из глаз слезы, Элизабет положила свою ладонь на руку Амарто, судорожно сжимавшую бордовую салфетку.
– Никогда никому не позволяй называть себя неудачником, даже самому себе. Слышишь? – твердо проговорила она. – Ты – настоящий мужчина. Я счастлива, что ты обратил на меня внимание в тот день, когда я сидела одна вот за этим самым столиком. Счастлива, понимаешь? Может быть, первый раз в жизни… Ты не солгал мне сейчас – а это дорогого стоит, – убежденно завершила она.
Амарто наконец перевел взгляд на ее лицо и несколько долгих минут смотрел на него с восторженной нежностью и любовью, затем медленно поднес ее ладонь к губам.
– Ты разрешишь мне завтра попрощаться с тобой в аэропорту? – тихо спросил он.
Элизабет отрицательно покачала головой.
– Нет, Амарто. Мы попрощаемся сегодня… здесь.
– Ты не хочешь, чтобы тебя видели со мной твои соотечественники? – осторожно поинтересовался он.
Элизабет тихо вздохнула.
– Я была бы этому только рада… Но мы должны проститься сейчас. Твоя жена не сделала мне ничего плохого. Она ни в чем не виновата, так уж вышло… Мануэла – женщина, и я тоже. И именно поэтому я не хочу быть причиной обмана.
Они немного помолчали.
– Можно, я попрошу тебя кое о чем? – наконец нерешительно спросил Амарто.
Элизабет молча кивнула.
– Однажды я позвоню тебе и скажу: «Я буду ждать тебя в аэропорту»… Это будет означать только одно: наш брак с Мануэлой уже завершился… и я жду тебя, чтобы быть с тобой навсегда. Обещай, что поверишь и приедешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});