собираются пользоваться в невесомости косметическими средствами, а их об этом еще никто не спросил?
Для нее всегда было странным, что любую девушку, пришедшую в «мужскую» профессию, подозревают в желании соревноваться с представителями сильного пола. Она никогда и никому ничего не доказывала, разве что себе самой. Просто делала то, что считала нужным и важным, делала так максимально хорошо, как могла. И в результате добилась всего, о чем мечтала. А по-другому летчик-космонавт Елена Серова никогда и не умела.
К. А. Черникова
Галина Андреевна Балашова. Архитектор невесомости
Представьте себе такую картину: учитель в школе задает детям стандартный вопрос:
– Кем вы хотите стать, когда повзрослеете?
– Врачом… Учителем… Президентом… – несется в ответ хор детских голосов.
– Космическим дизайнером, – раздается вдруг среди других ответов. И это не научная фантастика, а вполне реальная перспектива, ставшая возможной благодаря архитектору, художнику-акварелисту Галине Андреевне Балашовой.
В 1963 году в доме Галины Андреевны в подмосковном Калининграде (ныне Королёв) раздался неожиданный телефонный звонок. Звонил Константин Петрович Феоктистов, руководитель проектного отдела ОКБ-1: задача от самого Сергея Павловича Королёва! Нужно спроектировать комнату отдыха, или, как ее впоследствии назвали, – орбитальный (бытовой) отсек космического корабля.
До Королёва мало кому приходило в голову, что космонавты – это прежде всего люди, с элементарными человеческими потребностями. Им тоже необходимы минуты отдыха. Нужна комната, где они могли бы немного расслабиться или хотя бы просто разогнуться!
Буквально за сутки молодая архитектор выполнила эскиз жилого отсека для корабля «Союз». Здесь и стол-сервант, и диван, и туалет… Проект вполне устроил строгого Королева. Единственное, о чем он попросил, – сделать интерьер более современным. 18 февраля 1964 года усовершенствованный проект отсека был окончательно утвержден.
Космический комфорт
В воспоминаниях Галины Андреевны есть замечательные детали. Так, будучи ученицей выдающегося акварелиста XIX века Николая Полянинова и обладая безупречным художественным вкусом, Галина Андреевна не удержалась и добавила в эскиз интерьера жилого отсека висящую «на стене» картину. Однако в середине 50-х годов XX века полным ходом шла так называемая «борьба с излишествами» в проектировании и строительстве. С уже существующих зданий убирались элементы архитектурного декора, а вновь строящиеся должны были служить образцом простоты и строгости форм. Этим не совсем творческим делом занималась и Галина Андреевна. Возможно, картина на стене космического корабля, считавшаяся в то время излишним украшательством, стала для нее проявлением свободы творчества в рамках аскетической программы Хрущева.
Как бы то ни было, проект был утвержден самим Королёвым, о строгости и тяжелом характере которого ходили легенды. И раз на эскизе есть картина, значит, она должна быть в отсеке каждого «Союза»! Акварели для бытовых отсеков Балашова рисовала сама. Девять космических кораблей доставили их прямиком к звездам. Можно сказать, это и была ее первая космическая выставка, навсегда оставшаяся в звездной вечности – при возвращении на Землю ее картины сгорели в плотных слоях атмосферы вместе с бытовыми отсеками.
Другая история, которую с удовольствием рассказывает Галина Андреевна, – история с липучками. Дело в том, что во время работы над созданием интерьеров космического корабля не последнее место отводилось подбору отделочных материалов. Нужно было учитывать множество условий и параметров. Например, отсутствие гравитации и сложность ориентирования. Для этого Галиной Андреевной был представлен проект покрытия условного пола зеленой тканью, имитирующей цвет травы, а условного потолка – светлыми тонами. Еще одним важным вопросом стал вопрос фиксации космонавтов. Чтобы они могли в условиях невесомости «присесть» на тот самый милый диванчик с эскиза Балашовой. Для этого взяли простые липучки – кстати говоря, необыкновенно устойчивое крепление. Настолько устойчивое, что космонавты «выплывали» из брюк, когда вставали с дивана, а брюки так и оставались намертво приклеенными к его поверхности. Галина Андреевна учла и это неудобство, придумав ремни фиксации, похожие на те, что используются в самолетах.
Скромный автор эмблемы «Союз-Аполлон»
После проектирования «Союзов» была программа по разработке лунного орбитального корабля, проектирование орбитальных станций «Салют» и «Мир», участие в создании совместного советско-американского проекта «Союз-Аполлон». Знаменитая эмблема этой программы придумана именно Галиной Андреевной. Оставаясь по сути единственным архитектором и дизайнером в ОКБ-1, Галине Андреевне приходилось выполнять и инженерные расчеты, верно распределять приборы и оборудование, вычислять важнейшие параметры, чтобы не было перекосов и прочих недочетов. Все перечисленные работы были строго «для служебного пользования». Галине Андреевне разрешалось ставить подпись под своими чертежами и эскизами исключительно для применения внутри предприятия.
Говоря о своей многолетней работе в ОКБ-1, Галина Андреевна иронично замечает: «Времени не было совершенно, даже на то, чтобы немного передохнуть за чашкой чая. Если был торт, значит, надо было успеть съесть его за один укус». К тому же в семье молодого архитектора и инженера-физик а (Галина Андреевна вышла замуж за своего одноклассника Юрия Павловича Балашова, который тоже работал в ОКБ-1) подрастала дочь.
Имя Галины Андреевны хорошо известно как в России, так и за рубежом. Выставки ее работ в Бонне и Франкфурте-на-Майне принесли ей славу первого в мире «космического архитектора». Выдающийся мастер своего дела Галина Андреевна и сегодня остается обаятельной женщиной, без малейшего налета «великости».
Кто из нас, рисуя в своем воображении полные героики и романтизма картины, не мечтал в юношестве пуститься в опасные космические приключения, прочувствовать на себе всю прелесть полета, высадиться на Луну или какую-нибудь неизведанную планету?! Галина Андреевна не мечтала. Она была настолько увлечена своей профессией, настолько глубоко погружена в нее, что даже космонавтика, так обожаемая и так пропагандируемая в советскую эпоху, не смогла затмить собой эту ее необычайную любовь к архитектуре – «архитектуре невесомости».
Ю. В. Божьева
Галина Петровна Скробова-Кошкина. Авиатриса
Она летала даже во сне. Грезила только о том, чтобы подняться к облакам… Если смело идти за крылатой мечтой, то она обязательно сбудется. Галина Скробова-Кошкина – вертолетчица, полковник. Единственная женщина-летчик, окончившая Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина и адъюнктуру. В Военно-воздушных силах Министерства обороны РФ прослужила более 20 лет и около 10 лет – в авиации МВД России и Росгвардии в должности старшего инспектора-летчика отдела безопасности полетов. Она второй пилот вертолета Ми-24В Международного женского перелета в Америку по маршруту Москва-Майами, приуроченного к 500-летню открытия Америки и 50-летию ленд-лиза. А еще Галина Петровна – вице-президент