Читать интересную книгу Уйти и не вернуться - Чингиз Абдуллаев

— Открывайте второй тюк, доставайте груз, — распорядился Асанов.

Подошедшие Машков и Борзунов осторожно опустили тюк на землю.

Семенов, уже открывший первый тюк, бросился им помогать. Это был своеобразный походный тюк, набитый грузом, который они должны были распределить на девять человек.

Защищенный особым материалом — прокладкой из кевлара, тюк мог выдержать даже падение с высоты без парашюта, отразив при необходимости и пули нападающих.

Из кевлара, являвшегося идеальным пуленепробиваемым материалом, шили даже костюмы для высших должностных лиц, оберегавших человека лучше пуленепробиваемых бронежилетов.

Падерина осталась на своем холме, готовая подать знак товарищам в случае опасности.

Рахимов выдвинулся в противоположную сторону. Каждый знал свой маневр.

Они почти закончили с первым тюком, когда появился встревоженный Чон Дин.

— Ташмухаммедов сломал ногу при приземлении, — произнес он страшное известие.

XIV

В конце восемьдесят первого, зимой восемьдесят второго начались первые серьезные потери и у советских войск. Введенные четыре мотострелковые дивизии, размещенные гарнизонами по всей стране, начали ощущать на себе удары афганских моджахедов.

На западе Афганистана действовали 66-я и 375-я дивизии. На востоке 201-я и 360-я. Особенно доставалось триста шестидесятой дивизии, практически рассредоточенной по всему северо-восточному беспокойному региону…

Поступающие в Пакистан непрерывным потоком оружие и техника переплавлялись через границу в Афганистан, вооружая моджахедов.

Началась минная война, когда земля вокруг гарнизонов советских войск буквально засеивалась американскими, китайскими и израильскими минами. В Советский Союз стали возвращаться десятки-раненых, инвалидов, потерявших руки и ноги в далекой южной стране. Пока счет шел только на десятки.

Позднее, в фильмах и книгах про Афганистан литераторы и сценаристы будут показывать, как масштабно, сотнями, тысячами гибли советские солдаты в Афганистане. Все это неправда. Главная заповедь офицеров и генералов на войне, как и во время любой военной кампании — безопасность своих людей. По этому показателю оценивались результаты офицеров, по этому показателю оценивались достижения полков и дивизий.

Война в Афганистане продолжалась около десяти лет. За это время Советский Союз потерял убитыми и пропавшими без вести пятнадцать тысяч человек. Ужасающие, трагичные цифры. Но они очень далеки от тех фильмов, где Рэмбо убивает советских солдат десятками и сотнями.

Элементарный расчет показывает, что в год в среднем гибло не более полутора-двух тысяч солдат. Получается в день по всей стране все введенные в Афганистан дивизии теряли не более четырех-пяти человек! Грандиозные, тяжелые потери Советской Армии и ее полный разгром и поражение — всего лишь миф.

Безусловно, Советская Армия несла тяжелые потери, были сражения, где погибло гораздо больше среднеарифметического числа людей. Но афганские моджахеды, да и мирные жители тоже, чего уж там скрывать, теряли гораздо, неизмеримо больше. По оценкам самих афганцев, во время войны погибло более миллиона человек, практически каждый пятнадцатый. В какой-то мере можно было объяснить такие потери и внутренним противостоянием, хотя масштабы трагедии народа от этого не уменьшаются. А соотношение потерь видится гораздо отчетливее.

Несколько серьезных сражений, происшедших на востоке страны, поставили советское командование перед нелегким выбором, приходилось фактически сражаться за афганскую армию. Плохо обученная, не полностью укомплектованная, не имеющая навыков владения современной техникой, подобная армия не могла быть серьезным союзником во время боевых испытаний.

Несмотря на отчаянные усилия советских инструкторов, афганские солдаты продолжали разбивать дорогостоящую технику. Более того, во многих частях предприимчивые афганцы продавали поступающее советское вооружение отрядам оппозиции, вооружая своих потенциальных противников.

Коррупция и перепродажа приобрели такие размеры, что в нее оказывались втянутыми даже высокие армейские чины.

По предложению Андропова несколько офицеров осудили, двух работников советского посольства в Афганистане даже расстреляли, добавив к прочим обвинениям и контрабандную торговлю наркотиками.

Андропов приказал начать жесточайшую борьбу с коррупцией, разлагающей всю страну.

В январе восемьдесят второго вал разоблачений докатился до самого КГБ, когда одним из подозреваемых оказался первый заместитель Председателя КГБ генерал армии Семен Цвигун, женатый к тому же на сестре жены Брежнева.

В результате Цвигун застрелился, а Михаил Суслов, ознакомившийся с подробной информацией о проделках ближайшего окружения Генсека, получил моментальный инсульт и был найден мертвым в своем кабинете.

К тому времени у Брежнева, на родных и близких которого Андропов имел обширное досье, просто не оставалось другого выхода, как взять Председателя КГБ в ЦК КПСС, фактически вторым секретарем на место Суслова. Черненко даже не осмелился возражать, рассудив, что в подобной ситуации лучше не высовываться.

Андропов, фактически ставший руководителем партии и государства еще при живом Брежневе, приказал активизировать боевые действия, выступить более решительно против южных афганских племен.

Впервые против отрядов оппозиции стали использовать авиацию — штурмовики и вертолеты. При этом, если имелись данные, что отряд оппозиции скрывается в каком-то населенном пункте, в качестве меры устрашения бомбы падали на дома этого кишлака или селения, убивая и калеча мирных граждан.

Печальным афганским опытом воспользуется позднее Борис Ельцин, приказавший бомбить Грозный, где базировались отряды Дудаева, полагая, что подобная мера может вызвать панику и внести сумятицу в ряды чеченских боевиков.

Ельцин и генералы забыли афганский опыт, где подобные бомбардировки вызывали лишь озлобление местного населения и почти единодушное неприятие пришельцев. Это тем более странно, что и министр обороны, Герой Советского Союза, генерал Грачев и его заместитель, Герой Советского Союза генерал Громов обретали свой боевой опыт в нелегких условиях Афганистана. Но в девяносто четвертом политика взяла верх над здравым смыслом и военной стратегией. Подобное уже было раньше, в начале восьмидесятых, когда во имя достижения иллюзорных целей отбрасывался здравый смысл и боевая целесообразность. В огромной стране даже не всегда учитывался национальный вопрос.

Афганистан был далеко не однородным национальным государством. В нем проживали десятки наций и народностей, чью специфику также было необходимо учитывать. Основу населения составляли пуштуны, говорящие на своем языке и представляющие в основном племенные объединения. Самое крупное племенное объединение — дуррани насчитывало более трех миллионов человек и делилось на две ветви — зирак и панджпао, причем если среди племен зирака еще встречались более лояльные к режиму племена, то панджпао сразу отвергли нечестивых «шурави». Особенно неистовыми были нурзаи, чьи предки тысячи лет занимались караванной торговлей, не признавая границ Афганистана и Пакистана. А новый режим в Кабуле, в нарушение всех тысячелетних норм, требовал прекращения связей с соседним государством и даже пытался закрыть границы. Хотя справедливости ради нужно отметить, что афганская армия и органы безопасности имели в своих рядах очень много выходцев из дуррани.

Второе крупное племенное объединение — гильзаи или сулейманхейль располагалось практически по всей стране от Кандагара до Кабула. И здесь не все племена признавали безбожную власть, срывающую паранджу с их женщин, оскверняющую мечети и мешающую их связям с родными по ту сторону границы.

Уже в самом начале войны встал вопрос использования представителей среднеазиатских республик в Афганистане.

Три с половиной миллиона таджиков и почти два миллиона узбеков, проживающих в Афганистане, делали эту страну второй родиной для таджикских и узбекских парней, проходивших службу в Советской Армии.

Оторванные от родных очагов, зачастую плохо понимавшие русский язык, ребята вдруг слышали родную речь и встречали земляков, в которых должны были стрелять. Им было непонятно — почему по приказу русского командира он, узбек или таджик, туркмен или киргиз должен стрелять в своих соплеменников.

Дезертирство в таких условиях приняло довольно большой размах. Правда, это касалось лишь ребят — выходцев из сельских районов и горных селений. Узбеки, таджики, киргизы, туркмены воевали в Афганистане также честно, мужественно и смело, как представители других национальностей, более того, они искренне верили, что защищают интересы великой державы, выполняя свой интернациональный долг.