— Вы видели воду в гавани? — вместо объяснения спросила она.
Глаза Люка прищурились. Непонятно, поверил ли он такой отговорке, но сказал лишь:
— Не стояло же судно все время в гавани.
Кристина раскатисто засмеялась.
— Совсем рядом. Вы бы поверили, посмотрев на эту старую галошу «Леди Елену».
— Крепко сказано.
Она стащила с себя шорты, аккуратно сложила одежду на туфли, прижала подходящим камнем и бросилась в воду. Затем, когда вода уже плескалась выше талии, обернулась. С наслаждением окунувшись с головой, она оглянулась еще раз. Он стоял подбоченясь и наблюдал за ней.
— Смелей, — подзадорила Кристина. — Вот слабость, которую действительно стоит иметь. — Она зачерпнула пригоршню воды и вскинула в полуденное небо целый фонтан алмазных брызг.
Казалось, Люк очнулся. Он послал ей улыбку. Одну из ослепительных. Против которой устоять невозможно. Ну ладно, установим временное перемирие. Она вспыхнула улыбкой в ответ.
— Вы правы. — Проворно сбросив одежду, он остался в черных плавках и в мгновение ока уже был рядом. Перед Кристиной мелькнули мускулистые ноги и могучие загорелые плечи, прежде чем он пронесся мощным кролем вперед. Она перекувырнулась в воде и поплыла вслед.
Слишком быстро для Кристины, даже досадно. Она сильная пловчиха и сейчас, после работы с ныряльщиками, в прекрасной форме. Но Люк — совершенно другой класс. Оставалось признать, что он — спортсмен-олимпиец.
В конце концов она сдалась, перевернулась на спину и постаралась восстановить дыхание.
Через некоторое время он повернул назад. Кристина следила за его приближением, за длинными легкими гребками и ощущала странное, холодящее чувство в глубине живота. Она никогда не предполагала, что мужчина может быть столь прекрасен. Но в пропитанном солнцем море Люк-Анри и впрямь был прекрасен.
Что творится со мной? — думала Кристина, испугавшись и протрезвев.
Он остановился в нескольких ярдах от нее, смахивая соленую воду с глаз.
— Давно забытое чувство. Вы правы, действительно рай.
— Забытое? — Она еще не отошла от потрясения при виде его безупречного экономичного кроля. — Но вы ведь серьезный спортсмен?
Люк поморщился.
— Был когда-то. Сейчас нет времени.
— А мне все равно не взять верх.
— Какая жалость…
Кристина вспыхнула.
— В состязании.
— Конечно, — согласился он. На лице была написана грусть, но она знала, что он смеется. И когда он засмеялся вслух, это был громкий, заразительный смех. — Однако не понимаю почему. У вас должно быть больше практики. Хотите попробовать? Наперегонки.
Он уступил старт, да и потом, вне всякого сомнения, придерживал мощные гребки. Она старалась изо всех сил, но они все равно пришли голова в голову.
Ощутив под ногами дно, Кристина встала.
— Сдаюсь. Вы слишком хороши для меня. Она качнулась от толчка прибоя, и он непроизвольно поддержал ее.
— Я бы так не сказал. Думаю, мы почти равны.
— Лишь потому, что вы уступали, — сухо сказала Кристина, покачав головой. — У вас совсем другой класс. И незачем притворяться. Я не ребенок. Не люблю лицемерия.
Его брови сошлись.
— Вы очень суровы, — едва слышно произнес он.
Кристина тряхнула головой, разбрасывая брызги во все стороны.
— Просто точна, — повторила она его собственные слова.
— И остры на язык. — Он выглядел оробевшим школьником.
Кристина направилась к небольшой пещере, прикрытой камнями, возле которых оставила свою одежду. Она опустилась на шелковистый песок и вытянула ноги. Потом, слегка согнувшись, выдернула шпильки, и мокрая масса волос рассыпалась по плечам.
Люк не торопился, издали наблюдая за ней.
— Итак, Кристина никогда не играет? Никаких вежливых умолчаний? Никакой лжи во благо? — поддразнил он.
Кристина покосилась на него, затем решительно махнула рукой.
— Никогда. Слишком сложно.
Его глаза блеснули.
— В этом вы правы.
Он опустился сзади нее и, хмурясь, засмотрелся в пространство. Кристина провела рукой по волосам. Она не видела его, но словно ощущала малейшее движение, каждый вздох.
Что творится со мной? — снова подумала она. Интересно, заметил ли он? Но быстрый взгляд на него убедил ее, что он в глубокой задумчивости.
— Итак, вы никогда не лжете. Должно быть, вы трудная любовница, — отрывисто произнес он.
Кристина взвилась, словно ужаленная пчелой.
— Что? — холодно спросила она.
Люк посмотрел на нее без улыбки.
— Сколько правды несет в себе среднее любовное приключение?
Она смутилась и разозлилась одновременно.
— Откуда мне знать?
Черные глаза прищурились.
— Не было любовных приключений?
Кристина поняла, что ею манипулирует мастер.
Она прикусила губу и постаралась восстановить позицию. Без лжи.
— Бывали, — осторожно произнесла она и помедлила. — Но ни одного среднего.
У Люка поднялись брови. Кристина обрадовалась, что смогла осадить его. Вот подтверждение, что она не настолько поддалась его чарам, как думала.
— Туше! — объявил он после паузы и оценивающе посмотрел на нее. — Так когда же имеют место быть эти далеко не средние любовные приключения? Зимой? Именно поэтому вы умалчиваете о том, чем занимаетесь между морскими сезонами? Вы с кем-то живете? — Все это было произнесено на одном дыхании.
Кристину подмывало сказать: да, есть в ее жизни мужчина. Но она обещала себе не лгать.
— Нет, — призналась она со вздохом.
— Все они в прошлом? — со странной настойчивостью продолжал Люк.
Она раздраженно пожала плечами.
— И в будущем.
Он разразился каким-то скрипучим смехом.
— Вы к этому стремитесь? Любое приключение, где угодно, когда угодно?
— Конечно, нет.
Кристина рассердилась. Она уселась к нему боком, но Люк резко повернул ее к себе.
— Почему нет? Дух свободы?
Она не видела его таким. Губы сжались, челюсть заострилась, на щеках заиграли желваки. В глазах таилась подавленная эмоция, очень похожая на ярость.
Что я с ним сделала! — в смущении подумала Кристина. Но гнев победил смущение, когда Люк встряхнул ее.
— Рассказывай, — процедил он сквозь зубы.
— Я не обязана рассказывать, — вспыхнула Кристина.
Она попыталась высвободить плечо из его хватки, но железные пальцы впились еще крепче, почти до боли.
— Отпусти, — со злостью потребовала она. Вместо ответа он опрокинул ее на песок и склонился над ней. Руки Кристины взлетели, чтобы оттолкнуть его, но силы были неравны. Он перехватил ее ладони, прижал к песку и теперь склонялся к ней все ниже. Его глаза пылали.