— Я думаю, что Зекери и я должны приплачивать вашему работодателю 50 долларов в день за возможность полюбоваться искусством владения мачете, — сказал им, в конце концов, Гарольд с кислой улыбкой.
— Акианто, — произнес Озари на местном языке, и оба парня рассмеялись над невообразимой глупостью иностранцев. Работать да еще и платить самому за это! Кто их разберет, этих чужеземцев?
Братья были без возраста: по американским меркам оба очень невысокие, младший — около пяти футов; оба сдержанные, жилистые, широколицые и скуластые, с черными умными глазами. Зекери сразу же заметил, что джунгли — их родная стихия, они чувствовали их, как он сам чувствовал пульс Майями. Им не нужны были приборы, они моментально ощущали изменения в давлении и влажности воздуха, глубину лесной чащи, схватывали все особенности жизни местной природы.
В свою очередь Эмилио и Озари находили очень любопытными восхищение американцев привычными для местных жителей птицами, насекомыми, деревьями, цветами; их пристрастие к фотографированию; наконец, их пеструю необычную одежду. Они никогда не слышали о ковбоях, поэтому не могли по достоинству оценить наряд Гарольда, но тем не менее оба парня с широкими улыбками охотно позировали перед фотокамерой вместе с ним.
— Элисон, — Том Райдер дотронулся до ее локтя, — как своему земляку, я родом из Чикаго, помогите мне, пожалуйста, подвести итоги последним исследованиям!
Работая с профессором, она наверняка меньше будет сталкиваться с детективом Кроссом.
— С удовольствием!
Элисон и еще одна помощница, Мэдлайн Миллер, последовали за Райдером, пролагавшим им и себе путь сквозь густые заросли мимо большой пирамиды к очищенной площадке, на которой стояли в ряд три уже вскрытых кургана. Райдер дал Мэдлайн рейку и направил к самому дальнему кургану, расположенному на расстоянии в несколько ярдов.
— Мы полагаем, что это погребения жрецов, — объяснил он Элисон. — Я буду называть цифры, а вы будете делать пометки вот здесь.
И он вручил Элисон карандаш и точный план всей курганной группы.
Мэдлайн установила рейку, профессор прибором измерил расстояние и направил ее к новой отметке. Пока она шла, профессор расспрашивал Элисон.
— Вы давно в Чикаго?
— Десять лет, — отвечала она. — Сама я родом из маленького городка в Огайо. Есть такой Спрингфилд.
— А я родился и вырос в Чикаго, — с гордостью произнес Райдер. — А где мистер Шрив? Или вы из новой волны одиноких, независимых женщин?
Итак, его исследования не ограничивались одними курганами, но включали и ее саму. Минутная заминка.
— Он в Чикаго, — это была не ложь, а уловка. Мистер Шрив, ее дедушка, действительно жил в Чикаго. Ее отец заплутал где-то в пивных Бродвея в Нью-Йорке, когда ей было двенадцать лет. И она с матерью переехала в Чикаго, где дедушка гостеприимно распахнул перед ними двери своей огромной старой квартиры.
— В вашей анкете записано, что вы занимаетесь фотографией, — продолжал он настойчиво расспрашивать ее, — Что именно вы делаете — свадебные снимки, портреты, техническое фотографирование, вроде наших рабочих съемок?
— Модели модной одежды.
Он нисколько не переменился в лице. И Элисон успокоилась. Все-таки существовал один шанс из тысячи, что он узнает ее. Но эта область, по всей видимости, 5ыла слишком далека от круга его жизненных интересов.
Вдалеке Зекери и Гарольд вместе с индейцами рубили и стаскивали в кучи буйную поросль на вершине большой пирамиды.
— Как вы сумели сделать план местности? — постаралась она переменить тему. — Аэрофотосъемка?
— Ничего подобного, никакой такой экзотики, — ответил он. — Эта земля принадлежит дяде одного из моих студентов. Я заключил с ним договор, по которому все, что я найду, принадлежит мне. Правительство Белиза разрешает мне изучение археологических материалов, потому что, в конце концов, все это поступит в их национальный музей.
Мэдлайн, которая до смерти боялась змей, с особой осмотрительностью и осторожностью продвигалась к следующему кургану. Ив подошла к Райдеру, чтобы доложить об успехах двух других групп. И Райдер с надеждой взглянул на небо.
— Хорошо бы такая погода простояла еще деньков десять. Недавно шли затяжные дожди, и первая группа потеряла много времени, — пожаловался он. — Мы отстали от графика работ. И должны теперь во что бы то ни стало успеть очистить главный курган в короткие сроки. Если пойдут дожди, мы будем отрезаны от мира, после тропических ливней наши фургоны не преодолеют разливанное море воды и грязи. Индейцы сразу же исчезнут, и работа станет, пока мы не отыщем новых…
— Новые машины? — Элисон не следила за ходом его мысли.
Райдер повернулся к Мэдлайн, заметив внимание в ее глазах, а Ив ответила за него:
— Новых рабочих. Индейцы не любят работать. Нанимаются только тогда, когда их дела идут из рук вон плохо. На них нельзя положиться…
— Может быть, они просто устали помогать людям, вроде нас, ворошить их прошлое, растаскивать их историю, — хотя Элисон улыбалась и старалась говорить, не акцентируя обидные для Ив слова, на самом деле, она намеренно мстила этой девочке за ее презрительный отзыв об индейцах как о людях, на которых «нельзя положиться».
Ив окинула ее злым взглядом и, не сказав ни слова, зашагала прочь.
Через несколько минут Элисон предложила Мэдлайн поменяться местами, и та с благодарностью уступила ей свой инструмент. К ланчу их работа была закончена.
Выбившись из сил, Зекери присел на минуту отдохнуть и увидел, что Гарольд задыхается от усталости.
— Эй, Гарольд, — окликнул его Зекери, — я скажу Райдеру, что ты готов еще немного раскошелиться. До такой степени эта работенка пришлась тебе по нраву.
Гарольд рассмеялся. Он действительно с удовольствием размахивал мачете, круша заросли на своем пути.
Братья Чайя усмехнулись, когда до них дошла шутка Зекери.
— Акианто, — повторил Эмилио, и Озари зашелся громким хохотом.
— Что означает это слово «акъянто»? — спросил Зекери, коверкая незнакомый язык.
— Это бог, защищающий белых людей. Он изобрел мачете, — Эмилио припал к земле, собираясь напиться из ручья, и посматривая на Зекери снизу вверх, забавляясь его недоумением. — Индейцы научились искусно владеть мачете. Мы прорубаем просеки в джунглях и освобождаем участки земли под посевы. Но у бедных белых людей, которые живут в больших городах, слишком нежные руки, и от работы у них на ладонях появляются мозоли.
Зекери засмеялся и показал Эмилио свою ладонь со свежими волдырями.