Читать интересную книгу Завоевание Константинополя - Жоффруа Виллардуэн

Таким образом, они расположились возле стен и башен, вблизи своих кораблей. Граф Бодуэн Фландрский и д’Эно расположился в алых шатрах императора Морчуфля, которые тот оставил натянутыми, а Анри, его брат,— перед Влахернским дворцом; Бонифаций, маркиз Монферратский, он и его люди,— ближе к главной части города. Вот так расположилось войско, как вы слышали, и Константинополь был взят в понедельник перед Вербным воскресеньем{466}. А граф Луи Блуасский всю зиму мучился от лихоманки и не мог взяться за оружие. Знайте, что это была великая потеря для тех, кто находился в войске, ибо он был весьма доблестным рыцарем, а тут он лежал в юиссье.

246

Так этой ночью отдыхали наши ратники, которые сильно притомились. Но император Морчуфль не отдыхал, он собрал своих людей и сказал, что пойдет на французов. Однако он не сделал так, как сказал, а ускакал по другим улицам как можно дальше от того места, где располагались те, кто находился в нашем войске, и подъехал к воротам, которые называются Золотыми воротами{467}. Через них он бежал и покинул город; и вслед за ним бежали те, кто мог оттуда бежать, а наши ратники об этом ничего и не знали.

247

В эту ночь в той стороне, где расположился Бонифаций, маркиз Монферратский, не знаю, какие люди, опасавшиеся, как бы греки не напали на них, подложили огонь между ними и греками{468}. И город начал гореть, и пламя стало бурно распространяться, и огонь пылал всю эту ночь и весь следующий день до самого вечера. И это был третий пожар в Константинополе с той поры, как франки пришли в эту землю. И сгорело домов больше, чем их имеется в трех самых больших городах королевства Франции.

248

Эта ночь прошла, и настал день, который был вторником{469}, и было утро. И тогда все в войске вооружились, и рыцари, и оруженосцы; и каждый встал в свой боевой отряд; и они выступили из места, где располагались, и думали, что встретят отпор куда больший, чем тот, что накануне; ведь они ничего не ведали о том, что император в тот день бежал. Но они не встретили никого, кто выступил бы против них{470}.

249

Маркиз Бонифаций Монферратский проскакал вдоль всего берега, прямо к дворцу Львиная Пасть. И когда он прибыл туда, дворец был ему сдан{471} с тем, что всем, кто в нем был, сохранят жизнь. Там увидели многих самых знатных дам на свете, которые укрылись во дворце; увидели там сестру короля Франции, которая некогда была императрицей{472}, и сестру короля Венгрии, которая тоже некогда была императрицей{473}, и множество других знатных дам. О сокровищах, которые были в этом дворце, и не рассказать, ибо их там имелось столько, что не было им ни числа, ни меры.

250

Точно так, как этот дворец был сдан маркизу Бонифацию Монферратскому, Влахернский дворец был сдан Анри, брату графа Бодуэна Фландрского, с тем, что сохранят жизнь тем, кто в нем находился: там тоже были найдены несметные сокровища, которых было не меньше, чем во дворце Львиной Пасти. Каждый ввел своих людей во дворец, который был сдан ему, и приказал стеречь сокровища. И остальные ратники, которые разбрелись по всему городу, захватили изрядную толику; и добыча была столь велика, что никто бы не мог сказать вам, сколько там было золота и серебра, и утвари, и драгоценных камней, и шелковых материй, и одеяний из атласа, и одеяний на беличьем меху и подбитых мехом горностая, и всяческих драгоценных вещей, какие когда-либо имелись на земле. И Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани, со всей правдивостью свидетельствует по истине и по совести, что со времени сотворения мира никогда не было в одном городе захвачено столько добычи{474}.

251

Всякий взял себе жилище, какое ему понравилось, а их было достаточно. Так разместилась рать пилигримов и венецианцев. И велика была радость из-за чести и победы, которую им дал Бог, ибо те, кто находился в бедности, теперь пребывали в богатстве и роскоши. Так отпраздновали они Вербное воскресенье{475}, а потом и Великую пасху{476} в этой чести и в этой радости, которую дал им Бог. И они должны были, конечно, как следует восхвалять за это нашего Господа: ведь их всего-то было не более 20 тыс. вооруженных людей, а с Божьей помощью они одолели 400 тыс. человек или даже больше, и притом в самом могущественном городе, какой только был во всем мире, в огромном городе, укрепленном наилучшим образом.

[ПРАВЛЕНИЕ ЛАТИНСКОГО ИМПЕРАТОРА БОДУЭНА ФЛАНДРСКОГО]

[РАЗДЕЛ ДОБЫЧИ]

252

Тогда возгласили по всему войску от имени маркиза Монферратского, который был предводителем войска, и от имени баронов, и от имени дожа Венеции, чтобы все добро было снесено и собрано воедино, как о том было договорено и скреплено клятвой, чтобы это было сделано под страхом отлучения{477}. А места были определены в трех церквах, и там поставили охрану из французов и венецианцев, самых честных, каких могли сыскать. И тогда каждый начал приносить добычу и складывать вместе.

253

Кто приносил сполна, а кто — утаивая{478}, ибо алчность, которая есть корень всех зол, не оставляла их; так корыстолюбцы начали попридерживать с этого времени разные вещи, и наш Господь начал их меньше любить{479}. О, Боже, как достойно они вели себя до тех пор! И Господь бог въяве показывал им, что во всех их делах он им споспешествовал и возносил их над всеми прочими людьми; но сколько же раз добрые терпели из-за дурных!

254

И вот деньги и добыча были собраны воедино; и знайте, что принесено было не все, ибо довольно нашлось там таких, которые удержали кое-что из добычи, невзирая на угрозу отлучения апостоликом. То, что было принесено в церкви, было собрано и разделено пополам между франками и венецианцами так, как о том все и поклялись. И знайте, что когда они поделили добычу{480}, то пилигримы уплатили из своей доли 50 тыс. марок серебром венецианцам{481}; а чуть ли не 100 тыс. марок из нее же они поделили между своими людьми. И знайте, каким образом: двое пеших оруженосцев получили столько же, сколько один конный оруженосец, а два конных оруженосца — столько же, сколько один рыцарь{482}. И знайте, что никто, какого бы он ни был ранга и какие бы ни имел заслуги, не получил больше, чем сколько было решено и установлено, если только не было украдено{483}.

255

И знайте, что над ворами, теми, кто был уличен, учинили великий суд; и многих повесили. Граф де Сен-Поль приказал повесить со щитом на шее своего рыцаря, который утаил кое-что{484}. И таких, которые утаили из добычи, было много как среди малых, так и среди великих; но это не было известно. Посудите сами, сколь велико было захваченное добро, ибо, не считая украденного и не считая доли венецианцев, там было принесено наверняка на 400 тыс. марок серебром и едва ли не 10 тыс. всяких сбруй и уздечек{485}. Вот таким образом, как вы слышали, была поделена константинопольская добыча.

[ИЗБРАНИЕ И КОРОНАЦИЯ БОДУЭНА (9 — 16 мая 1204 г.) ]

256

Тогда они собрались на совет, и вся рать изъявила волю, что желает поставить императора, как это и было уговорено{486}. И они проговорили там столько, что назначили другой день; и в этот день должны были избрать 12 человек, на которых возложить выборы{487}. И не могло того быть, чтобы не нашлось многих, которые бы ни рассчитывали и ни желали бы удостоиться столь великой чести, как трон Константинопольской империи. Но самое большое несогласие, которое там произошло, это был спор из-за графа Бодуэна Фландрского и д’Эно и маркиза Бонифация Монферратского; и все говорили, что из этих двух кто-то будет избран императором{488}.

257

И когда мудрейшие мужи войска увидели, что имеются сторонники и того, и другого, они поговорили между собой и сказали: «Сеньоры, если изберут одного из этих двух знатных людей, то другой проникнется такой завистью, что уведет всех своих людей; и земля может оказаться потерянной; ведь как раз таким образом чуть не была утрачена земля Иерусалимская, когда выбрали Годфруа Бульонского{489} после того, как земля та была завоевана. И граф де Сен-Жилль{490} проникся такой великой завистью, что Стал всячески стараться настроить других баронов и всех тех, кого мог, чтобы они оставили войско; и многие уехали прочь, так что их осталось столь мало, что, не окажи им Бог поддержки, земля была бы утрачена. Вот почему мы должны остерегаться, чтобы с нами не приключилась такая же беда.

258

Но давайте-ка отыщем способ, как удержать их обоих, с тем чтобы кого бы из двоих Бог ни удостоит быть избранным императором, другой порадовался бы этому; пусть избранный отдаст другому всю землю по ту сторону Рукава, к Тюркии, и какой-либо остров Греции; и пусть тот станет вассалом императора. Таким образом мы сумеем удержать обоих». Как было решено, так и было сделано{491}. И оба согласились на это по доброй воле. И настал день совета, когда совет собрался; и были избраны 12 человек, шесть с одной стороны и шесть с другой{492}. И они поклялись на святых мощах, что они выберут во благо и по совести того, кого сочтут наиболее полезным и лучше всего пригодным к управлению империей{493}.