Однако венгерский ученый И. Саси считает, что применение внутреннего гражданского процессуального права по делам с иностранным элементом (характеристиками) не является общим правилом, а применительно к каждому процессуальному действию должен действовать тот процессуальный закон (собственный или иностранный), с которым данное действие имеет наиболее тесную связь[84].
Н. И. Марышевой такая позиция представляется недостаточно обоснованной и не учитывающей специфику применения иностранного публичного права.[85]
Область применения иностранных процессуальных норм сужает лишь исключение, предусмотренное нормами международного договора, в частности, возможность при исполнении судебных поручений иностранных государств применять законодательство запрашивающего государства, если последнее обратилось в суд запрашиваемого государства с такой просьбой.[86]
В науке отмечается общая тенденция к более интенсивному взаимодействию международного права различных стран, появлению, помимо цивилистического, других направлений такого взаимодействия, поскольку иностранному праву придается юридическое значение в различных отраслях права.[87]
В некоторых спорах при производстве по гражданским делам, в которых участвуют иностранные граждане или иностранные предприятия и организации, одним из главных вопросов является установление применимой нормы материального права соответствующего иностранного государства,[88] поскольку от того, правом какой страны будет регулироваться тот или иной спор, напрямую зависят правовые последствия, наступающие для участников данного спора.
В ст. 11 ГПК РФ закреплено: «Суд в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации при разрешении дел применяет нормы иностранного права».
В этом плане представляет интерес анализ разд. VI ч. 3 ГК РФ – «Международное частное право». Эта новелла российского гражданского законодательства содержит нормы об определении права, подлежащего применению.[89]
Комплексный анализ рассматриваемого вопроса позволяет установить следующее. В некоторых случаях основания для определения судебной юрисдикции и для применяемого права совпадают. Так, например, при разрешении споров о праве собственности и других вещных правах на недвижимое имущество применяется законодательство государства, на территории которого находится это имущество, и компетентным рассматривать указанные споры по тем же основаниям признается суд этого государства.[90]
Однако такие случаи, когда основания для определения компетентного суда и выбора закона совпадают, имеют место далеко не всегда. Именно такие случаи, как правило, приводят к необходимости применения судом материально-правовых норм иностранного государства. Право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, ГК РФ, других законов и обычаев, признаваемых в Российской Федерации.[91]
Иностранный закон должен быть применен судом независимо от того, ссылаются ли на него стороны в обоснование своих требований и возражений.
Следует согласиться с Х. Шаком, полагающим, что проведение в жизнь международной частноправовой справедливости не может зависеть от того, скорее случайного, обстоятельства, что одна из сторон будет ссылаться на это. И далее он отмечает: «…если она этого не делает, то это чаще всего имеет свою причину в простом незнании сторонами или их процессуальными уполномоченными лицами значения международного частного права как решающего элемента для исхода судебного процесса».[92]
С учетом изложенного напрашивается вывод: суд в силу действия принципа состязательности сторон в процессе должен дожидаться согласия или ходатайства сторон на применение норм иностранного права. Однако суд не вправе применять закон суда с целью упрощения процедуры рассмотрения конкретного дела из-за отсутствия определенных знаний у сторон.
Правильный выбор применимого права – сложный, неоднозначный механизм. Существуют различные взгляды по вопросу о том, какими правилами следует руководствоваться при выборе применимого права. Так, по делам, вытекающим из семейных правоотношений, высказывается мнение о том, что выбор применимого права должен быть ограничен законодательством государств, в котором один из супругов имеет или будет иметь свое обычное место жительства или гражданством которого один из них обладает. Некоторые государства, такие, как, например, Германия, страны – участницы Гаагской конвенции 1978 г., а также Великобритания и Ирландия, позволяют супругам делать выбор применимого права в зависимости от местонахождения имущества, если речь идет о недвижимости.
Зачастую нормы о применимом праве можно встретить в международных договорах, конвенциях. Так, в ст. 28 Минской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам закреплено следующее: по делам о расторжении брака применяется законодательство Договаривающейся Стороны, гражданами которой являются супруги в момент подачи заявления.
По этому нормативно установленному положению Экономический Суд дал следующее толкование данной нормы: независимо от того, компетентный суд какого государства – участника Конвенции рассматривает дело о расторжении брака между супругами, являющимися гражданами одного государства, где они проживают, – суд страны их гражданства или суд другого государства, где они проживают, он обязан решить вопрос об основаниях и порядке развода на основе законодательства о браке и семье того государства, гражданами которого являются оба супруга, и ссылаться в своем решении на материально-правовую норму этого государства.[93]
Несколько упростить процедуру выбора применимого права может имеющийся договор между сторонами, в котором они избрали право, подлежащее применению к их правам и обязанностям в случае возникновения между ними спора по этому договору (принцип автономии воли сторон).
В качестве примера можно рассмотреть следующую ситуацию. Между грузинской и российской авиакомпаниями был заключен договор аренды. В соответствии с условиями договора российская сторона обязалась предоставить грузинской стороне в аренду вертолеты. Арендная плата должна была перечисляться ежеквартально. Стороны также включили в договор пункт о том, что вопросы, не урегулированные настоящим договором, регулируются нормами гражданского законодательства Российской Федерации.
Российская авиакомпания обратилась в арбитражный суд с иском к грузинской авиакомпании о взыскании задолженности по договору аренды. Свои требования истец обосновывал ссылками на материальное право РФ. Ответчик же настаивал на том, что применимым правом должно быть законодательство Грузии, поскольку исполнение договора имело место на территории Грузии.
При разрешении данного спора в обоснование решения арбитражный суд указал на следующее обстоятельство: включение в контракт условия о применимом праве означает, что стороны принимают на себя обязательства руководствоваться в своих отношениях нормами данного права.[94]
Учитывая такие обстоятельства дела, суд совершенно верно применил гражданское законодательство Российской Федерации как право, выбранное сторонами при заключении контракта.
Да, необходимость применять иностранное право создает сложность психологического и технического плана у судей. Этот момент был совершенно верно подмечен А. И. Воловой, которая также указала на то, что установление содержания иностранного закона требует затрат времени, усилий, использования средств доказывания.[95]
После разрешения вопроса о выборе применимого права возникает проблема установления содержания норм иностранного права. При этом следует опираться на ряд правил:
– установление содержания иностранного права возложено на правоприменительный орган;
– необходимость определения методов установления содержания норм: учет официального толкования, практики применения и доктрины в соответствующем иностранном государстве;
– указание способов, которыми может воспользоваться правоприменительный орган для получения необходимой информации об иностранном праве: обращение в установленном порядке за содействием и разъяснением к компетентным органам в стране и за границей либо привлечение экспертов;