край и потянул за него. По мере того, как он разворачивал Фредди, запах лосьона усиливался. – Ты ж как… сосиска в тесте. И «Райское яблоко» вместо кетчупа, да? Ты что, купался в нём? Лосьонная ванна, да?
Фредди молча позволял себя переворачивать, а когда Джонатан развернул до конца и увидел впечатанный в грудь кольт, силы его покинули, и он рухнул прямо на Фредди не в силах стоять от хохота.
Фредди лежал, не дёргаясь, хотя Джонатан сидел у него на животе. Когда Джонатан перевёл дыхание, Фредди стал распоряжаться:
– А теперь встань с меня. Сунь мне кольт под подушку. И укрой нормально.
– Фредди, ты что? – опять встревожился Джонатан, быстро выполняя все предписания. – Шевелиться не можешь?
– Не хочу, – честно ответил Фредди и улыбнулся. – Слишком хорошо, Джонни.
– Вижу, – Джонатан переставил стул и сел так, чтобы видеть лицо Фредди. – Ты в самом деле в порядке?
– В полном, – Фредди говорил медленно, словно пробуя слова на вкус. – Хорошо сыграл?
– Продул пять кредиток, – улыбнулся Джонатан, переходя на ковбойский говор. – И обхохотался вусмерть. Шикарное зрелище пропустил, Фредди. Принести тебе выпить?
– И влить. Мне действительно не хочется шевелиться, Джонни.
– Это было так хорошо?
– Я не думал, что такое возможно.
– Ладно, отдыхай, – Джонатан ухмыльнулся. – Нам осталось часа три, максимум. Один вопрос, Фредди. Неужели одного флакона не хватило бы?
– Эркин никогда не халтурит, Джонни. Меня промазали всего. Везде. И очень тщательно.
– Ладно, – Джонатан встал. – Завтра поделимся. Я пошёл спать. Не проспи.
– Свет погаси, – сонно сказал ему в спину Фредди.
Джонатан щёлкнул выключателем и уже открыл дверь, но остановился и обернулся.
– Фредди, – сказал он в темноту. – Ты хоть в душ завтра сходи, а то благоухаешь… неправильно понять могут.
– А пошёл ты…! – прорычал Фредди, и Джонатан удовлетворённо закрыл за собой дверь.
У себя он быстро постелил и посмотрел на часы. Высокие напольные часы из кабинета в Большом Доме несмотря ни на что уцелели, только стёкла – циферблата и нижнее, закрывающее маятник – разбиты. Они тогда вытащили осколки и попробовали завести. Удивительно, но механизм не пострадал, и они, как только домик стал пригоден к жилью, перетащили часы сюда. И шли те хорошо, точно и бесшумно. Похожие были в дедовском кабинете, но там – с боем. Угасающее пламя камина играло на маятнике. Да, всего ничего осталось, и… конечно, надо проветрить, убрать запах.
Джонатан встал, открыл окно и отодвинул штору. Если мошкара и налетит на огонь, то… нет, ничего, не страшно. Он лёг и по-ковбойски завернулся в одеяло.
Эх, не дал Фредди налюбоваться находками, хотя тоже прав. Конечно, тайник нужен. А у сестры был маленький серебряный мопс. И совсем крохотная золотая кошечка, тоже с изумрудными глазами. Грейс собирала такие фигурки. Из камней, фарфора… эти были самые ценные. Но такой кошки не было. Ларри прав: здесь работа дороже, а одного металла… можно пол-округи скупить. Но обойдёмся без такого безумства. Вот имение и окупило себя. Даже с прибылью. Хотя… надо будет у русского капитана узнать. Болтали, что у русских какие-то закавыки в законах с находками. Жаль, тот уехал. Но… в Бифпите будем через три дня. Капитан может и вернуться. Будем надеяться, что его не перевели, а то наводи связи и отношения по новой… Но надо же, как Фредди… не видел его таким…
Мысли уплывали и путались.
В душе Эркин немного отошёл.
– Ну, как сыграл?
– Нормально. Одну проиграл, три с половиной выиграл. Ты как?
– Порядок, – Эркин закинул голову, подставляя лицо под тёплые струи. – Давай я холодной сейчас врублю, и пойдём. На сон всего ничего осталось.
– Ты точно в порядке? Я тогда за флягами схожу. Заберу у Мамми чай, ну и чего ещё она нам сделала.
– Давай. К Молли завернёшь?
– Да нет, пусть отвыкает, – Андрей встал со скамьи. – Так я пойду…
– Ага, иди. Ключ я занесу.
Но Андрей медлил.
– Ну, чего?
– Эркин, это… это вот такая работа? Ты ж вон, осунулся даже.
– Работа – она работа и есть, – усмехнулся Эркин. – Ты ж сам вроде говорил. Легко только лежать и в потолок плевать. И то стараться надо, чтоб долетело.
– Я подожду тебя, – вдруг сказал Андрей.
– Ладно. Я быстро.
Андрей вышел в переднюю часть, а Эркин потянулся немного под душем и резко включил холодную воду. И чуть не задохнулся: с такой силой ударили его жгучие струи. Сразу прояснело в глазах, стянуло кожу и напряглись мышцы. Он рассмеялся и завернул кран. Стирать они сегодня не стали: до утра всё равно не просохнет, а мокрое везти – это гноить. Эркин зашлёпал к двери, привычно оглянулся, проверяя, в каком виде оставляет помещение, и вышел.
Андрей, уже одетый, ждал его, сидя на скамейке и вертя в пальцах незажжённую сигарету. Эркин быстро оделся, собрал грязное в узелок, натянул сапоги и куртку. Андрей молча встал, открыл дверь и взял ключ.
И запирали дверь, и шли к сенному сараю молча. Эркин сразу лёг, а Андрей взял фляги и тихо спросил:
– Дело-то… ну, с Фредди… уладил?
– Что мог, я сделал, – устало ответил Эркин. – А дальше… дальше Фредди сам решать будет, – и совсем тихо, уже засыпая: – Нас оно ни с какого боку теперь не касается.
– Баба с возу… – хмыкнул Андрей, спрыгивая вниз.
Как он вернулся, Эркин уже не слышал.
Алабама
Новиков гнал машину в Бифпит. Надо повидать Старцева и привезти его к Спинозе, раз уж решили собраться у него. Гольцев захватит Шурочку, Золотарёв… ну, Коля сам доберётся. Так, теперь о деле. Информации у Аристова набрал, а толку… нет, любая информация в дело идёт и лишней не бывает, и отрицательный результат – тоже результат, но…но попросту обидно, когда продуманная подготовленная комбинация разваливается, не начавшись. Хотя… хотя хорошо, что, не начавшись, а то могли быть весьма нежелательные последствия. Но всё-таки кое-что кое о чём… Конечно, индеец – спальник. Все косвенные за это. Хотя…
…– Я смотрю, ни одного индейца у тебя среди них нет.
– Я за всё время видел двух полунегров-полуиндейцев, метисов трое. Трёхкровок, правда, много. А чистых индейцев… нет, ни одного.
– Почему?
– Насколько я понял эту систему, их отбирают по питомникам в пять лет, а из резерваций забирали, в основном, постарше, после семи или десяти. А то и вовсе подростками…
…– Вы расслабьтесь, сэр, так будет легче.
– И нравится тебе эта работа, парень?
– Да, сэр, конечно.
И какая гордая радость в глазах парня от малейшей похвалы его умению массажиста…
…– Горячка – страшная штука, Костя. Но… теперь, когда