– Пусть так, но даже если он их употреблял, почему он положил их под днище моего чемодана, а не своего?
– Не знаю. Быть может, в его чемодане просто не было места… – Представитель туристической фирмы как-то глупо улыбнулся. Он прекрасно знал, что сморозил самую настоящую глупость.
– О чем вы говорите? Сколько места займет пара аптечных упаковок? Бред какой-то.
– Но вы ведь сами прекрасно видели, что мы достали эти таблетки из-под днища вашего чемодана. Вы это не отрицаете?
– Нет, конечно. – От безысходности я принялась как-то беспомощно и крайне нервозно кусать собственные ногти.
– Мы же вам их не подкладывали?
– Да нет… О чем вы говорите… Я видела все своими глазами. Только я не пойму, как они там очутились.
Озадаченный представитель туристический фирмы открыл свою папку, достал чистый листок бумаги и принялся что-то писать. Я этим временем подошла к своему чемодану и стала разглядывать именно то место, где полоснули лезвием.
– Чертовщина какая-то… Чертовщина… Я и лекарств-то таких никогда не видела. Никогда…
– Татьяна, – позвал меня Дмитрий и показал мне листок бумаги.
– Что?
На этом листе уже расписались полицейские и русскоязычный гид.
– Распишитесь, пожалуйста.
– Зачем?
– Это нужно для того, чтобы выяснить, отчего же все-таки умер ваш супруг. Тут нет ничего страшного. Вы можете все прочитать. Вас никто и ни в чем не обманывает. Тут написано, что в вашем чемодане были найдены данные препараты. Ведь так оно и было?
– Так оно и было, – повторила я, не слыша собственного голоса.
– Вот и распишитесь.
Как только я подошла к столу и потянулась за ручкой, Гера встал напротив и попытался меня остановить:
– Дура, ты хоть понимаешь, что делаешь?! Ничего не подписывай. Пусть убираются ко всем чертям. Представь, что они подкинули тебе эти таблетки, и пошли их подальше!
– Но ведь мне никто ничего не подкидывал. Я сама видела, как эти таблетки достали из моего чемодана.
– Ну и что?! Это не значит, что ты должна что-то подписывать. И вообще, запомни на будущее: без адвоката никогда не подписывай никаких бумаг.
– Но ведь это мой муж… И я хочу, чтобы стало ясно, отчего он умер. Я понятия не имела ни про какие таблетки. Он мне никогда об этом не говорил… Я обязана оказать помощь… Это мой долг.
– Какая на хрен помощь?! Какой долг?! – взорвался Гера. – Тебе лапшу на уши навешали. Провели у тебя незаконный обыск и теперь хотят, чтобы ты сама подписала себе приговор. Я и не знал, что ты такая дура!
– Прекрати, пожалуйста, говорить со мной в подобном тоне! Тебе никто не давал такого права!
– А в каком тоне мне с тобой говорить, если ты дура набитая?!
– Сам дурак!
Я взяла ручку, внимательно прочитала текст на листке и, решив, что все написано верно, поставила свою подпись. Представитель туристической фирмы положил листок в Цапку, поблагодарил за оказанную помощь, принес свои извинения и в сопровождении полицейских и русскоязычного гида покинул пределы моего номера.
Гера стоял напротив меня и смотрел на мое лицо изучающим взглядом. Я попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось.
– Ну что ты так на меня смотришь? – Я все же растянула губы в вымученной улыбке, понимая, что это выглядело по меньшей мере фальшиво. – Ну что ты так на меня смотришь? – повторила я свой вопрос, после того как не дождалась ответа.
– Когда я увидел тебя в первый раз, я просто ахнул, какая же ты красивая…
Я нервно хлопала глазами и внимательно слушала то, что говорил мне мужчина, пытаясь понять, к чему же он клонит.
– Так вот, ты очень красивая. Хотя, быть может, ты не столько красивая, сколько красиво умеешь себя преподнести. В тебе что-то есть, что может по-настоящему увлечь. Когда я понес тебя к твоему номеру, я понял, что ты не только очень красивая, но и очень доступная…
Услышав последние слова, я опустила глаза и залилась алой краской, как школьница.
– А сегодня, – как ни в чем не бывало продолжил Гера, – сегодня, когда у тебя в номере произвели незаконный обыск и ты подписала себе приговор, я вдруг увидел, что ты законченная дура. Законченная!!! Ты красивая, доступная и бестолковая!!!
– Ты все сказал?! – Я буквально побагровела от злости. – Все?!
– Все.
– Тогда проваливай отсюда.
Гера изменился в лице, а в его глазах появилась жестокость, которой до этого не было.
– Девочка, я не советую тебе так со мной разговаривать.
– А я не советую тебе меня обзывать, мальчик… Не советую.
– Если бы у тебя вчера не погиб муж, я бы знаешь, что с тобой сделал?! – Взгляд мужчины стал каким-то суровым, холодным и пронзающим насквозь.
– Что?
– Я бы знаешь, что с тобой сделал?!
– Ну что?
– Я просто не знаю, что бы с тобой сделал!
– Так вот, если не знаешь, то и не говори…
Достав из кармана сигарету, мужчина быстро ее прикурил и направился к выходу. У входной двери он остановился, немного подумал и тихо сказал:
– Может, телефончик оставишь?
– Ты хочешь взять телефон у дуры? – язвительно ответила я вопросом на вопрос.
– Ну не всегда же брать телефоны у одних только умных. Общаться можно и с дураками, если при этом учить их уму-разуму.
– Зачем тебе мой телефон?
– Просто будет время, сухарей тебе подброшу…
– Что?! – Я слегка дернулась и посмотрела на мужчину ничего не понимающими глазами. – Каких еще сухарей? Я вообще сухари не люблю… Я всегда берегу свои зубы.
– Придется полюбить, милочка. Придется… Там, где ты будешь, выбирать не приходится. Там все любят и сухари, и чифир. В этих местах тебе будет нравиться все.
– Что-то я не понимаю, к чему ты клонишь… В каких местах я буду? – В глубине души я прекрасно понимала, о чем идет речь, но все же отказывалась этому верить.
– В местах не столь отдаленных, дурочка.
– Что?!
– Ничего! Ты хоть понимаешь, что тебя упекут за решетку?
– За что?!
– За убийство.
– За убийство?! – Я буквально окаменела, все поплыло перед глазами. – За какое еще убийство?
– За убийство собственного мужа!
– Но ведь я не убивала…
– Какая разница?! Все улики против тебя. Сфабрикуют. Родственники мужа помогут. Поверь мне, его бывшие жены и сыночек постараются… Не хрен было сюда никого пускать и ничего подписывать.
– Но ведь я хотела помочь…
– Молчи уж лучше. Твоя тупость меня просто убивает. Ты хотела помочь и помогла. Только помощь бывает разной. Ты очень помогла посадить себя в тюрьму.
– Но ведь ты веришь, что я никого не убивала? Что мой муж утонул сам? Веришь? – Я хваталась за Герино доверие точно так же, как утопающий хватается за соломинку. – Скажи, ты мне веришь?
– Наверное, после того как у тебя возникнут проблемы, только я один и буду тебе верить. Ты уже наломала столько дров и наделала столько глупостей… Подумай хорошенько, как эти проклятые таблетки могли очутиться в твоем чемодане?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});