турнике, отжался на брусьях, попрыгал на скакалке, провел четыре раунда боя с тенью, под одобрительные взгляды бабушек, сидящих на скамейках у подъездов. Живот чуть побаливал, но я поблажек себе не давал. Возвращаясь, заглянул в свой тайник и занес бинокль в квартиру, пока родительница в гостиной болтала с кем-то по телефону.
Делал уроки, смотрел телевизор, получал удовольствие от общения с молодой и красивой мамой, слушая ее заразительный смех и наслаждаясь каждой черточкой родного лица.
Вместе с ней провели генеральную уборку дома и выбросили мусор. Потом я опять засел за уроки. Освободился только поздним вечером, когда уже пришло время спать.
11 сентября 1978 года. Понедельник
Проснулся я хорошо выспавшимся и полным энергии. Быстро позавтракал, оделся, схватил собранную еще вчера сумку, чмокнул довольную маму в щечку и выбежал на улицу.
Первый урок у нас английский. Прохожу в класс и сажусь за парту к Ане, игнорируя ее удивленный взгляд. Выкладываю учебник, тетрадь и пенал с ручками и карандашами. Пронзительный звук звонка заставляет одноклассников затихнуть и рассесться за парты. В класс входит Раиса Васильевна — англичанка. Миниатюрная и спокойная женщина никогда не повышает голос и не ругается, но слушаются ее беспрекословно.
— Good morning, class, — сухо здоровается она.
— Good morning, — отвечаем ей нестройным хором.
— So… Your homework was to write a text about UK. Who’s ready to read the essay?
Наташа Бойко тянет руку, но Раиса ее подчеркнуто игнорирует. Ее взгляд останавливается на мне.
— Shelestov, are you ready?
— Yes, of course, — отвечаю я.
— Read your text. I’m listening to you.
— I’d rather tell in my own words, — предлагаю англичанке. Я знаю, что привлекаю к себе внимание, но делаю это осознанно. Мне нужно выделиться, завоевать авторитет у учителей и одноклассников.
Глаза Раисы удивленно округляются. Наступает пауза.
Наконец англичанка приходит в себя.
— Oh, very interesting. I’m listening to you, — она пристально смотрит на меня.
Ладно, получи, фашист, гранату. Этим языком я после школы очень плотно занимался. Два года встречался с девушкой — военной переводчицей. Она меня хорошо натаскала. И в военном училище у меня были отличные преподаватели. В Афгане я продолжал совершенствовать свои знания. Поэтому английский знаю достаточно неплохо и дома задание хорошо проштудировал. Выхожу к доске.
The United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland is situated on the British Isles, — вдохновенно начинаю я.
Затем увлеченно рассказываю на английском о политической системе страны, королеве и палате лордов, политическом устройстве, национальностях, реках, горах и озерах, Тауэре и других достопримечательностях.
В классе стоит гробовая тишина. Стук учебника, выпавшего из рук пораженной Оли Сафронковой, звучит как выстрел. На меня смотрят десятки удивленных лиц. Даже Чванов, увлеченно жевавший бутерброд, прикрывшись книгой, замер с набитым ртом. Он глядит на меня, выпучив глаза, роняя крошки на пол, только кусок батона с уголком колбасы торчит из-под надутых как у хомяка щек.
Заканчиваю свой спич несколькими предложениями о промышленности страны и умолкаю.
Англичанка неуверенными движениями руки нашаривает стул и медленно садится, ошарашенно смотря на меня.
— Шелестов, это невероятно, — выдыхает она, — у тебя чистейшее произношение. Где тебя за лето так натаскали? И откуда ты знаешь такие сведения об Англии?
Скромно пожимаю плечами.
— Знаете, как-то почувствовал интерес к языку. Вот и начал серьезно его учить. Информацию об Англии знал давно. У меня громадная библиотека, энциклопедии, я много читаю, да и отец всегда интересно рассказывал о других странах. Просто тщательно подготовился к вашему уроку.
— Садись, пять, — Раиса перешла на русский язык. Так всегда бывает, когда она взволнована.
До конца урока англичанка меня больше не трогала. Она мучила у доски Чванова, влепив ему очередную заслуженную двойку, спрашивала Волкова, проверяла домашнее задание у Бойко.
На протяжении всего урока я чувствовал интерес одноклассников и взгляды из-под длинных ресниц соседки по парте. Когда заверещал звонок и Раиса разрешила классу собираться, ко мне подлетел оживленный Амосов.
— Ну ты даешь, Леша, — восхищенно кричит он, — как по-английски выдавал. А ведь еще недавно не знал ни черта. Может, ты шпион, а? А настоящий Шелестов сейчас сидит где-нибудь в застенках ЦРУ?
— Паша, не говори глупостей, — морщусь я. Надо уводить разговор в сторону от опасной темы.
— Ты лучше скажи, к НВП готов? Воевода обещал сегодня всех как следует погонять.
Радостное оживление на лице Амосова сменяется удрученной гримасой. Дмитрий Михайлович Самойлов, отставной армейский капитан, преподающий этот предмет у нас в школе, очень строг и требователен. Он может достать, как выражаются некоторые наши одноклассники, «до потери сознания» и раздает «двойки» направо и налево. Школьники называют его «Воеводой», раньше кто-то озлобленный на него пробовал прилепить к Самойлову кличку «Армейский дуб», но она не прижилась.
— Да как к нему подготовиться, — уныло бормочет Амосов, — глаза бы мои не видели этого НВП. Зачем он мне нужен? Я вообще врачом хочу стать.
— Ребята, пошли, — раздается сзади голос Ивана, — на алгебру не успеем.
Вместе с потоком одноклассников мы выходим из кабинета английского.
— Леш, мы сегодня опять тебя до дома проводим после уроков, — напоминает Волков, — мало ли что.
— Вань, можешь не беспокоиться. Думаю, Бык понял, что он не прав, и нарываться больше не будет, — отвечаю товарищу.
— Бык понял? — Волков даже останавливается, переваривая услышанное, и начинает кипеть негодованием. — Ты шутишь?!
Амосов тоже удивленно смотрит на меня и крутит пальцем у виска.
— Мне кажется, он раскаялся и все осознал, — хладнокровно отвечаю им. Играю на грани фола, могу вызвать ненужные вопросы, но делаю это сознательно. У меня имеются планы на этих ребят.
— Что, так и будем стоять? Пошли, мы на урок опоздаем, — предлагаю друзьям.
— Креститься надо, если кажется, — бурчит Иван, но послушно идет за мной вместе с Пашкой.
Химия, физика, алгебра и история пролетели незаметно. Меня никто не беспокоил, и я тоже предпочитал не проявлять инициативу. Шестым уроком был НВП.
Сегодня Воевода принес два «массогабаритных» макета АК-47, для сборки-разборки.