касается Пастасарамы!
Импрет снова рассмеялась, а потом выдала:
– Она моя, и точка!
– Я так не считаю.
– Меня это не волнует!
Золотистая дверь внезапно налилась синевой. Я, привыкший к шельмоватости магических предметов, по наитию отскочил в сторону. И вовремя! В следующую секунду, сияющий зигзаг прожёг дыру ровно там, где до этого стояли мои ноги.
– Ой, ой, как мне больно! Я умираю! – притворно запричитал я, из–за уступа нацеливая посох на арочную пройму. Мне хотелось, чтобы Импрет поддалась любопытству и открыла дверь, посмотреть, кого она сокрушила, а я бы шваркнул по ней Огнём. Естественно, устраивать дамам «а–та–та» нехорошо, но я изрядно разозлился – кошёлка чуть меня не обуглила!
– Я в тебя не попала, но в другой раз, будь покоен, попаду!
– Как ты узнала? – проорал я из укрытия.
– Она использует странную магию, – прошептал Джейкоб. – Не как фантомы, но очень похожую, искажённую.
– Не валяй дурака! Я тебе не скажу! – сквозь хохот пролаяла ведьма.
– Ух, какая вредная…
Мне пришлось прикусить язык, потому что дверь исторгла из себя новую молнию. Она сдёрнула с меня капюшон и я, ошарашенный её меткостью, по–пластунски пополз за бугор.
– Надо было хотя бы кинуть в неё сферой Огня, – пробурчал я себе под нос, приглаживая дымящиеся волосы и распыляя стихийную волшбу в воздух.
– Пустое. Барьер, через который ты говорил с Импрет, был зачарован на магическое отражение. Бац, и твоё жало полетело бы обратно, – оповестил Джейкоб.
– Ага? Заранее нельзя было сказать про рикошет? Я же мог быть уже мёртвым!
– Не злись, парень, то, о чём я тебе сообщил, я только сейчас понял.
Скептически поглядев на кинжал гномов, я, нахмуривая лоб, процедил:
– Что же в сухом остатке? Крыльцо надёжно защищено, и через него в Гиро путь заказан, впрочем, это ещё не значит, что всё потеряно. Иногда визитёры могут неожиданно явиться с «чёрного входа».
– Отражатель? Ты к нему клонишь?
– Я думаю, что у ведьмы есть секретный ход или портал быстро и безопасно приводящий в Отражатель и обратно. Им–то я и воспользуюсь, чтобы продолжить разговор уже на своих условиях.
– Звучит победоносно, только вот одно «но»: эту лазейку ещё придётся отыскать.
– Скажу даже больше, здесь куча этих «но», перво–наперво нужно добраться до Отражателя и войти в него. Предвижу, что сделать это будет ничуть не легче, чем уговорить Импрет выдать Пастасараму.
– Не попробуешь – не узнаешь.
– Точно, – кивнул я, вынимая Кампри. Посланный моей рукой в почву, он спустя мгновение замигал волнами синего дыма, из которого материализовался Юнивайн. Встряхнув удивительной гривой и приветливо заржав, призрачный конь присел на четыре ноги.
– Здравствуй, дорогой! Получив твою дружбу, я стал ею часто пользоваться, – сказал я, садясь в седло.
– На то друзья и нужны!
Юнивайн согласный с Джейкобом чуть всхрапнул.
– Тогда пункт прибытия всё тот же – Отражатель. Мне кажется, что та штука, возвышающаяся над лесом, это он.
Юнивайн устремил взор к указанной моим пальцем ориентации, а потом, как всегда, со скоростью превышающей прыть всякого живого существа, рванулся через чащу Гамбуса. Деревья, камни, кустарники – всё заволокло пеленой и слилось воедино. Этакий коричнево–зелёный мазок, прилипший к глазу. Совершенно не ощущая ездовой тряски, я, тем не менее, был преисполнен вниманием её извечного спутника – ветра. Противный писк в ушах и почти морозное, не прекращающее иссушать кожу, дуновение не давали в полной мере сказать – да, кататься на Юнивайне одно удовольствие. Через какое–то время мой неутомимый носильщик сбавил темп, и я смог различить, как ловко мы увёртываемся от нависающих веток и объезжаем вездесущие препятствия. Конечно, всё это делалось исключительно для меня. Призрачный конь бестелесен и любые вещественные препоны ему нипочём. Дорога шла вверх и за редеющим алым строем облюбовавших высоту рябин хорошо проглядывался Отражатель. Рассмотреть монумент мне помогло и то, что вскоре мы стали огибать его по плиточной дороге, уложенной вдоль пятифутовых постаментов, содержащих в себе авантажные лампадки.
Отражатель представлял собою трёхгранник башен, примыкавших к внушительному зданию без окон и крыши. Серые стены венчало множество отполированных дисков, хаотично исторгающих магический свет во все стороны. Самые крупные из источников сияния были закреплены на выдающихся шпилях, попеременно исторгающих радужные всполохи. Столь странная неизвестного предназначения постройка произвела на меня глубокое впечатление. В Отражателе чувствовалась седокудрая древность и тайна, что тысячелетиями скрывает в себе нелущёное зерно Познания. Я так погрузился в созерцание причудливых парапетов, тонких зеркал, пилястр и контрфорсов, что не заметил, как Юнивайн подменил бег трусцой. Рябины, сокращающие свои посадки, уступили место лужайке и её гигантским базальтовым столбам, поддерживающим на себе треугольный потолок, под которым у костра восседал полуголый великан. Перекинув босые ноги крестом, он что–то безмятежно насвистывал в клетку, где томилась крошечная фея. Для гуманоидного чудовища росточком в пять локтей, она была, что мне мушка. Тюрьма феи находилась на столе, и среди разнообразных, по габаритам даже превосходящих потребности огров нехитрых предметов (в том числе и хрустальной дубинки), её изысканные прутья и гагатовый колпак вызывали диссонанс. За спиной великана, на расстоянии его трёх шагов, по глазурной мозаике катались волшебные лучи, а сразу за ними скромно темнел проход в Отражатель.
– Юнивайн, тпру, – тихо сказал я.
Призрачный конь застопорился у бирючиной изгороди, и я незаметно слез на землю.
– Приехали? – поинтересовался Джейкоб.
– Говори на три октавы ниже, впереди громила величиной с мачту корабля.
– Стережёт проход в Отражатель?
– Вроде того.
– Что будешь делать?
Наблюдая за великаном, я поджал губы. Ему явно нравилось вот так вот, всем весом, нагружать стул, почёсывать пузо и что–то бубнить понурой фее. Изредка верзила макал здоровущую кружку в пенную бочку и кусал зажаренную ногу, наверное, телячью. Рассеянные качания головой, мешкотные потягивания и прочие ленивые движения наводили меня на вывод, что желающих пробраться в Отражатель великан встречает крайне редко и оттого излишней бдительностью себя не утруждает. Это хорошо, потому что тягаться в силе с такой махиной меня как–то не прельщает, а вот прибегнуть к маленькому чародейскому трюку и мышкой подобраться к пёстрому балдахину, чтобы затем юркнуть за него, будет в самый раз.
– Парень! Ты опять в ступоре?
– Да? Я накину на себя заклятие Маскировки и полупрозрачным контуром, фактически не различимым при полуденном солнце, проскользнув под носом у громадины, растворюсь во тьме Отражателя. И никакого лязга стали, всё будет чисто и аккуратно.
– План что надо, за одним маленьким, но весомым изъяном. Отражатель (ты, наверное, сейчас стоишь к нему лицом), испускает из себя колоссальную, невыразительную для восприятия мага энергию, которая подавляет собою любые волхвования. Так что бормотать старинные руны и кидать ритуальные пассы здесь без толку – ничего не произойдёт.
– Умеешь ты обрадовать, – проворчал я после неудачной попытки сконцентрировать Покров Невидимости. – У Импрет дверь заговорена, тут волшебство не сплетёшь. Как же быть?
– Дождись, пока верзила