слабые места! Любая, даже незначительная мелочь, вероятно, может облегчить Калебу предстоящий поединок!
– Я попробую!
Паук перебрался на плоский валун, после чего задумчиво почесал коготком меховой подбородок.
– Всю мою жизнь Импрет была мила и приветлива с Серебряной Росой. Изредка она колдовала для наших посевов дождь или наоборот солнце, когда то подзабывало про нас. Я ни разу не видел, чтобы ведьма носила оружие, впрочем, как и тех, кто бы её охранял. Голубое платье, перчатки с блёстками, искренняя улыбка – она впархивала к нашему очагу непременно такой. Импрет всегда мало говорила и много слушала, однако я знаю, что у ведьмы есть какие–то обязанности в стеклянном замке, что высится на том утёсе.
– Отражатель! – гаркнул Джейкоб.
– Он самый, – подтвердил я, как раз, в этот момент, щуря глаза на яркий квадратик. – Чем она там занимается, Импрет не обмолвилась?
– Нет, об этом она не упоминала.
– Добавишь ещё что–то помимо сказанного?
На минутку Бракарабрад впал в раздумье, после которого отрицательно помотал четырьмя лапками.
– Пожалуй, что нет.
– Не густа капуста! Из этой информации супа не сваришь!
– Но и не пусто, бульон вполне застряпается, – не согласился я. – Подведём итог. Вся эта канитель с погодой указывает на то, что ведьма хорошо владеет магией Стихии, а точнее её разновидностью – Воздушным аспектом. Блестящие перчатки могут быть зачарованы на поддержание тлеющего, но по необходимости быстро доводящегося до кипения заклинания «Молнии» или иную смертоносную, а вполне допустимо, что и защитную, волшбу. Уверен, они таят в себе сюрприз, – вслух самому себе стал проговаривать я. – Также примечательно, что Импрет де–факто изменилась в одночасье, и сему должна иметься веская причина. Чует мой нос, что в этом как–то замешан Отражатель, в котором ведьма выполняет какую–то работу.
– Ничего себе, как ты всё разжевал! – изумился арахнид, нервно плетя из паутины платочек.
Пожав плечами, я перекинул сумку через плечо.
– Всего лишь логика, основанная на опыте.
– Ты… Ты идёшь к Гиро прямо сейчас? – вопросил Бракарабрад, жалостливо глядя на меня тёмными глазами.
– Да, и полагаю, что лучше тебе со мной не ходить, – кивнул я, заметив, как паук собрался слезть с камня.
– Почему?
– Разве неясно? Ты испортишь всю затею! – просипел Джейкоб.
– Некоторые маги умеют распознавать, кто или что находится за их дверью. Если ты будешь поблизости от меня, Импрет попросту встретит нас издевательским смехом и мы, не солоно хлебавши, останемся куковать под её крыльцом.
– Я понял. Я подожду вас с Пастасарамой… либо тебя одного в Тутовой Прогалине. Принеси мне любые вести!
– Хорошо, до встречи, Бракарабрад.
Я потопал по направлению к чудесному саду.
– Человек!
Исполинский синий арахнид выполз из–за уступа. Как он обогнал меня на своих нездоровых лапах?! Да при том так бесшумно и быстро! Наверное, в молодости он был поистине неуловим!
– Да?
– Благодарю тебя!
– Пока не за что.
Глава 3. Большая проблема маленькой феи
Миновав поражающий воображение сад, я вышел к миниатюрной полянке с древним колодцем. Ведро на его основании выглядело вполне сносно, чего нельзя было сказать про цепь – оторванная, она повисла на ржавой ручке. Мои ладони тронули каменный овал, а глаза устремились вглубь подземного ствола. Темень. Почти не задумываясь, я сконцентрировал шарик Света. В его сиреневых лучах в футах десяти–пятнадцати заблестела подрагивающая гладь. Сломанная цепь меня не смущала. Чары Левитации вначале утопили ведро, а потом уже полнёхонькое водрузили его в мои руки. Поставив «студёную» около радушного хвоща (авось какой–нибудь волчок не откажется полакать водички), я пошёл по узенькой тропинке, что вилась из лесного массива. Почему–то я не сомневался, что она выведет меня именно туда, куда нужно. Едва различимая змейка утоптанной земли уходила то вправо, то влево, водя мои сапоги по замысловатому маршруту, дающему насладиться прикрасами осенней чащи. Гибкие берёзы, обстоятельные каштаны, раскидистые вязы с гордостью демонстрировали мне свои пышные убранства. В пахучих сугробах листьев, укутывающих собою низ деревьев, и цветных кронах, что пропускают через себя солнечные блики, я всегда вижу не просто красные, зелёные и жёлтые оттенки, но целый калейдоскоп красок, неизменно влекущий мою утончённую душу в спокойную гавань. Царящее вокруг безмолвие нарушали только мои шаги да шорох опадающей листвы. Джейкоб молчал и на короткий миг я ощутил себя абсолютно одиноким. Одиночество никогда не тяготило меня, более того, иногда оно приходится мне как нельзя кстати – сейчас, в мистический момент природного коловорота, я был рад побыть наедине с собой. Однако мысли, хоть и припудренные умиротворением, гнали меня в мрачные закоулки прошлого и настоящего. В лабиринте зарослей мне мерещились фигуры родителей. Ночь, проведённая в фантомном доме, бередила желание ещё хоть раз увидеть родные лица, и восприимчивое сознание услужливо вторило ему. Чтобы отделаться от пустых и болезненных вожделений, я переключил думы на Импрет. Мне казалось, что история про Пастасараму лишена какой–то краеугольной детали. Что ускользнуло от внимания Бракарабрада? В драматических, нуждающихся в незамедлительном решении или эмоционально–напряжённых ситуациях из вида может исчезнуть нечто существенное. Арахнид же при встрече с Импрет находился в двух ипостасях сразу. Веками водящая дружбу с Серебряной Росой ведьма вдруг ни с того, ни с сего резко меняет свои приоритеты – очень загадочно. Конечно, позволительно предположить, что Импрет, как и любой эгоистично–расчётливый колдун, панибратствовала с соседями пока это было ей выгодно, но, наверное, это не тот случай. Тут заковырка кроется в ином… В чём? Ответ ждёт меня впереди.
Дорога вильнула к болотцу. На толстом слое тины, как в мармеладном желе, застряли кувшинки. Я притормозил, чтобы разглядеть упитанную жабу, забравшуюся прямо на бутон и подмявшую его под себя. «Ква–ква–ква» – возмущённо высказывала она своё «фи» расположившимся поблизости подружкам. Моё появление вызвало уже всеобщий гвалт. Десяток ртов, наперебой, стали просить меня покинуть их важное совещание, что я и сделал с лёгкой ухмылкой. В спину, вместе с багульниковым амбре, мне ещё долго летело лягушачье недовольство. Завернув за россыпь тесно прижатых скал, я вышел к несуразному кремниевому шару с золотой дверью, разделённой на два створа. Предварительно сформировав заклинание Огня», я, взявшись за причудливую скобу, постучал. Спустя минуту из–за драгоценного полотна раздался оглушительный старушечий смех. Я–то надеялся, что ведьма окажется миловидной особой, ну да ладно.
– Это Гиро? Здесь живёт великолепная Импрет? – осведомился я своим самым обольстительным голосом.
Если задаваемый женщине вопрос снабдить ненавязчивым комплиментом, можно выгадать пару очков в свою пользу, уж я–то знаю эту лисью уловку.
Гогот разразился ещё пуще и это меня немного смутило.
– Мне напел вереск, что сия красавица пребывает именно в этом… роскошном доме! – вновь проворковал я.
– Проваливай, а не то я тебя испепелю молниями!
– Ох, угроза! Нравом Импрет напоминает мою Фчифчи, – прокомментировал Джейкоб.
– Мне надо поговорить с тобой, – отозвался я, ненавязчиво наклоняя Лик Эбенового Ужаса.
– А мне – нет, катись отсюда!
– Дело