Читать интересную книгу Дада - Михаил Серегин

Увидев огромного человека в добротном костюме, бедная женщина отступила назад.

Дарья, схватив сумочку, стремительно выбежала на лестничную клетку и побежала вниз по ступенькам.

Николай извинился и поспешил удалиться.

Дарья знала, что ее мать сейчас ревет навзрыд, но и не думала возвращаться. Она знала, что сама разберется со всем этим.

– Куда сегодня? – девушка поправляла, глядя в зеркальце пудреницы, макияж, сидя на заднем сиденье.

– Шеф просто просил привезти тебя к себе.

– И все?

– Да. Тебя это удивляет?

Даша не знала, что сказать.

– Да нет. Дома у него очень даже ничего.

– Это точно.

Правда, когда она начинала вспоминать в общем-то неплохие по качеству, но вульгарные по содержанию картины, ей становилось противно от того, что такие гнусности висят на стенах, покрытых темными с золотом обоями. Зато в доме имелись и некоторые прелести. Она запомнила две огромные вазы с искусственными цветами, стоящие в разных углах комнаты, затем два жестких кресла. Видимо, очень старых и очень дорогих – прямо-таки музейные экспонаты. Ковер на полу с очень длинным ворсом. Она даже боялась наступать на него в туфлях. Но хозяин не реагировал на то, как она топчет очевидно очень дорогую вещь, и ее это радовало. Теперь ей предстоит снова увидеть все это великолепие.

* * *

Сумерки только лишь коснулись земли, а они уже прибыли к Хорину.

Старик был одет в белые брюки и тонкую белую рубашку с коротким рукавом. Ему не надо было туго стягивать ремень, чтобы скрыть свой живот. Ничего лишнего на его теле не было.

– Проходите, – пригласил он.

Когда за ее спиной растаял Николай, она почувствовала себя совершенно одинокой и брошенной на произвол судьбы. Делать нечего. Она прошла в холл и опустилась все на тот же диванчик.

– Я отпустил слуг. – «Ага, в доме, значит, никого. Очень мило». – Будете шампанское? – «Ему, наверное, доставляет неимоверное удовольствие обхаживать молоденькую. Не надо думать, что я откажусь».

– У вас есть сладкое?

– Конечно, – он сделал жест рукой, лишний раз подчеркивающий его состоятельность, и подошел к большим дверям встроенного в стену шкафа. Створки открылись, и вот перед ней не меньше сотни бутылок засверкали разнотонным стеклом в свете огромной люстры. – Может, сами что-нибудь выберете для себя?

Она подошла, не зная, с какого края начать. Наверное, то же самое творилось с голодными собачками Павлова, когда он клал на одинаковом расстоянии от животного аппетитные куски говядины и предлагал ей сделать выбор. Псина начинала метаться из стороны в сторону, не зная, чему отдать предпочтение. Рефлексы. Люди – более высокоразвитые существа, но и им иногда нелегко. Чтобы рассмотреть сосуды, стоящие на верхней полке, ей приходилось вставать на цыпочки.

– А мы сегодня никуда не поедем? – она наконец выбрала. Надпись была на итальянском или испанском, не понять.

Он обнял ее за талию в тот самый момент, когда она вытаскивала бутылку из причудливого гнезда, исключающего падение. Дарья ждала чего-то подобного, но чтобы вот так, по-мальчишески воспользоваться ее беспомощностью?

– Сегодня вы будете у меня в гостях.

Она вывернулась и игриво посмотрела на него:

– Давайте пить.

– Куда вы спешите? – спохватился он. – Я хотел вам сыграть что-нибудь из Вивальди.

Она ответила ему не в бровь, а в глаз:

– Мне показалось, что спешите вы…

Вячеслав Вениаминович, словно нашкодивший пацан, резко убрал руки за спину.

– Вероятно, вы правы, – он взял из ее рук бутылку и профессионально быстро и ловко справился с ней. Всего несколько секунд, и игристое шипит в высоких фужерах.

– Как у вас здорово получается. – Она снова села, на этот раз уже в кресло, и вытянула ноги. Короткая юбка позволяла богатею наслаждаться аппетитным зрелищем. Он поднес ей бокал и неожиданно сел на колени прямо на пушистый ковер.

– Таких девочек я еще не встречал, – он поцеловал ей щиколотку.

Дарье почему-то стало противно. Старый хрен упивается ее красотой, хотя и платит за это прилично. Как быстро в ее голове секс приравнялся к деньгам.

Она вскочила, испугавшись собственных мыслей.

– Вы что, думаете, я проститутка? – от нее веяло негодованием.

Но для старика ее выкрутасы ничего не значили.

– Нет, – спокойно ответил он, поднимаясь и подавляя в себе ярость, которую породил отпор, – ты – дама моего сердца. И мне очень хочется, чтобы ты была покорной и смиренной.

– Я же не животное.

– Вот в этом позвольте не согласиться. Человек и есть самое что ни на есть развитое животное. Примат. И этим все сказано. Вы думаете, что появились на свет благодаря провидению Божьему? Вряд ли. Страсть, похоть, неконтролируемое безумие выливается в конечном счете в секс.

– Если я правильно вас поняла, вы меня безумно хотите.

– В моем возрасте, деточка, главное – не хотеть, а мочь. Извини, Дарья, но мне кажется, мы много говорим.

Она не боялась его. Но вот вопрос о постели пока оставался открытым. Сказать «да» этому толстосуму означало обеспечить себе безбедную жизнь. Но как же противно будет тискаться с ним! Или ничего? Сойдет.

– Давайте выпьем.

– Хорошо, – он отдал ей фужер, и они выпили по глотку. – Пойдем наверх.

– Там кровать?

– Нет, там скрипка. Вы забыли про Вивальди.

– Может, возьмем чего-нибудь покрепче?

Взгляд, которым он ее обдал, был исполнен презрения:

– Неужели вы в свои двадцать уже успели пристраститься к алкоголю?

Дарья была категорически против секса, во всяком случае сегодня. «Может, мне удастся споить его?» – мечтала она, поднимаясь по мраморным ступеням на второй этаж. Он несет с собой бутылку бренди. Как хочется, чтобы этого оказалось достаточно.

Какие средства надо вбухать в коридор, где через каждые пару метров стоит скульптура, а между ними зеркала?

– Вы живете не хуже, чем Петр Первый, – ей запомнилась статуя самого великого русского императора на банкнотах, и теперь она всякий раз сопоставляла своего ухажера с Петром. Хорин росточком-то поменьше, да и вообще отношения никакого к царской династии не имел, но был богат. – Вы можете позволить привести понравившуюся вам девушку к себе в дом. Напоить ее и провести время в свое удовольствие.

Он не стал опровергать свою спутницу.

– Мы сейчас пойдем в комнату, которая вот уже несколько лет пустует, – он улыбнулся ей. – С тех пор как исполнилось три года со дня смерти моей жены, я женщин к себе не допускаю.

– Почему? – Дарья уловила, что старикан затронул больную для него тему, и постаралась подтолкнуть его к дальнейшим рассуждениям.

– Долгая история. На третью годовщину я привел к себе девушку, которая была почти точной копией моей жены в молодости, и не смог. Понимаешь?

– Да, – она прошла вслед за ним в комнату, где уже горели светильники, стилизованные под свечи. Огромная кровать, тумбочки, трюмо, зеркальный потолок.

– После этого мне пришлось лечиться. Нервный стресс. Ладно, забудь, ванная за той дверью, – он, скорее, не предложил, а скомандовал.

– Может, по рюмочке, для азарта?

Он согласно кивнул головой и, налив ей стопку, внезапно отхлебнул из горла.

«Черт возьми, куда же делась вся его культура?!»

– Я постараюсь побыстрее, – сообщила девушка. – А что, сегодня очередная годовщина смерти вашей суженой?

Старик помрачнел и налил себе еще.

– Поторопись, – мягко предложил он.

«Не надейся!» – сердце ее радостно запрыгало. Она залезет под душ минимум на полчаса!

– Хорошо, я постараюсь побыстрее, – Дарья бросила сумочку на кровать и скрылась в ванной.

Шикарная сантехника. Она уже начала привыкать к роскоши и обхождению. Дорогие вещи, конечно, поражали, но не столь сильно, как при первом посещении дворца Хорина.

Понежившись под тугими струями ранее определенное количество времени, Дарья появилась в комнате, упакованная в огромное махровое полотенце.

Вячеслав Вениаминович мирно дремал на краешке кровати, сжимая в руках скрипку. Бутылка бренди была пуста и валялась подле него на полу.

Ей хотелось визжать от удовольствия.

Она приедет домой, и мать не будет разоряться по поводу ее ночных похождений. Все закончилось как нельзя лучше.

Стремительно одевшись, она вылетела прочь и понеслась мимо дома Сергея к трамвайной остановке, которая вроде бы должна была находиться не очень далеко от коттеджей.

* * *

Открытая банка маринованных болгарских огурчиков стояла на подоконнике, призывая только что отлившего рэкетира полакомиться ее содержимым. Санек не стал включать свет, и так видать. Он медленно, стараясь не шуметь, прокрался к сосуду и стал с помощью вилки вылавливать кандидата на употребление. Голова его при этом вела себя довольно своенравно и не хотела подчиняться проспиртованному мозгу. Он возился долго и в конце концов принял весьма эффективное решение – взял банку в руки и вытряс себе в рот огурчик вместе с несколькими глотками рассола.