Надо, наверное, исправиться? Или нет?
— Хочу. — Вообще-то, стрелки чеснока не острые. — И хлеба, пожалуйста. Есть?
Нет, он все же забавный. Так клево шевелит бровями, когда о чем-то думает. В моем видении две зеленые черты над глазами ерзают вверх-вниз, как две деловитые гусеницы.
— Найдется. — Наемник стянул какую-то тряпку с подноса, явив миру округлый корж. Сначала я это услышала — шелест ткани о шершавую корочку. Потом почуяла теплый ржаной запах. Затем паутинки нарисовали мне мультик.
Мой спаситель еще раз задумчиво пошевелил своими гусеницами-бровями, вынул из-под рубахи большой кинжал и, подкинув железку в воздух, резко хлестнул рукой в разные стороны. Буханка распалась на десяток тонких и идеально ровных кусочков.
Да, мы с Хрюшей не ошиблись насчет его профессии.
Когда я закончила с трапезой, он молча забрал миску, остатки хлеба и прочее со стола, аккуратно смахнул в горсть крошки и одним броском закинул их в рот. Интересный жест — этот человек не привык разбрасываться едой, никакой и никогда. Вон как хозяйственно прибирает хлеб в тряпицу, а потом в какой-то мешок.
— Теперь снова ложись и спи. — В подтверждение своих слов он бесцеремонно подхватил меня на руки, ничуть не смущаясь, что из одежды на мне только нижние тонкие штаны до колен, которые тут вместо трусов, и его же рубашка. Отнес на кровать и уложил. Даже одеялом укрыл до самого носа. Как ребенка или как… хм… сложное впечатление. Как что-то свое. — Когда проснешься, прачки твое тряпье уже выстирают, а я, скорее всего, уже добью местную тварь.
— А ты еще не добил? — Я по-настоящему удивилась. И перестала ему «выкать», потому что он сам окончательно перешел на «ты».
— Выследил и расставил ловушки. Думаю, эта пакость уже сидит в одной из них и орет там самым страшным ором. — В голосе мужчины слышалась злая усмешка. — Пусть местные оценят. Как налюбуются и поймут, что ловушка без моего вмешательства выпустит упыря посреди городской площади уже к вечеру, займусь. То есть для начала поторгуюсь, а потом займусь. И не смей мне рассказывать про бескорыстную помощь страждущим! За одно только твое избиение и попытку предать огню они уже по гроб жизни должны. А может, и после гроба еще отрабатывать будут, — последние слова он почти прорычал. Отчего-то рассердился, причем на меня. Хотя я и не думала высказывать ему ничего подобного.
Движения у него тоже стали сердитые — рывком натянул на меня одеяло почти до повязки на глазах, рывком поправил подушку. Еще посопел злобно, стоя над кроватью.
И ушел, очень аккуратно прикрыв за собой дверь, то ли заперев ее, то ли проведя еще какие-то манипуляции. Поперек двери легли две тонкие нити — одна белая, а другая темно-фиолетовая. В целом, если постараться, под первую я смогу поднырнуть, а вторую перешагну.
Я подождала, пока его шаги стихнут на скрипучей деревянной лестнице, откинула одеяло и села. Мне очень нужно было проведать Хрюшу и убедиться, что с ним точно все в порядке. Жаль, конечно, что забрать его в комнату мне никто не позволит, но я же могу и сама спуститься в хлев. Надо только одеться… Старое платье спаситель унес с собой. Зато оставил свою сумку с вещами около постели. Это же не будет слишком бессовестно — залезть туда и взять длинную, ниже колен, куртку?
С нитями на двери вышло как я и думала — они, кстати, скорее были настроены не пускать в комнату кого-то снаружи, чем не выпускать изнутри. А у меня после огненного супа с хлебом и зеленью значительно прибавилось сил. И даже почти не болела спина. Почти… Очень удачно мне в коридоре никто не встретился. А скрипучие ступеньки я по счету запомнила, когда по ним спускался мой спаситель. И старательно на них не наступала.
Но внизу стало сложнее. Где тут хлев? И почему в общем зале, где гулкий звук, много запахов и много помех от мебели, никого нет? Убежали смотреть на упыря и торговаться?
Ладно… пойдем налево. Для начала.
Увы, сегодня мое жизненное правило вывело меня не во внутренний двор заведения, где я надеялась найти хлев. А куда-то в переулок позади здания. И там люди были.
Нехорошие люди. Злые. И они стаей окружили моего спасителя.
Нет, мне это не нравится! Я ни разу не использовала свои нити, чтобы причинить кому-то вред, я и так толком не научилась ими управлять.
Но сейчас было не до сомнений и рассуждения. Поэтому летящая зелень захлестнула ноги двух ближайших ко мне головорезов и дернула что есть сил. А я… а я схватила спасителя за руку и потянула в узкий проход между двумя какими-то сараями.
Бегом-бегом! Потом разберемся куда…
Глава 14
Инсолье
— В общем, местных мы припугнули, будут тихими как мыши. Дохлые, хе, — улыбнулся мне щербатым ртом Молот. С учетом нескольких шрамов на его лице, выглядело это едва ли не страшнее упыриной рожи. Как ему жена дает, до сих пор удивляюсь. Только если раком. — Ты, главное, не шляйся больше нигде так долго, командир, а то ж непонятно, то ли сгинул и нового главу надо выбирать, то ли искать, где твоя продырявленная шкура валяется, чтобы…
— Добить, — мрачно усмехнулся я. Ну да, ну да, спасать меня никто из этой кодлы точно не будет.
— Ну шо сразу добить? Просто сообщить о... хм… переизбрании. Оно нам надо — получать посмертное от чернюка? Вон святоши уже схлопотали от своего предателя, до сих раны зализать не могут, — вступил в разговор Бугаина, прищурив не обезображенный шрамом левый глаз.
— Скажешь тоже, чернюк. Ведьмак, в лучшем случае. Был бы чернюком, с вами бы не водился, — уже привычно соврал я, внутренне усмехаясь тому, что никто из своих даже не подозревал меня в уничтожении ордена.
Темных магов боятся. Сильно. Но держать подчиненных только страхом — затея