Читать интересную книгу Дурилка. Записки зятя главраввина - Алексей Меняйлов

По нашему мнению, теоретические построения Фромма полнее охватывают феномены деструктивного поведения людей и ценностей человеческих сообществ.

Феномен некрофилии Фромм в своих трудах рассматривает на примерах Гитлера, Сталина, Геббельса, что явно путь самый простой: Гитлер, которым так восхищалась немецкая нация, после поражения во Второй Мировой войне растерял большинство своих соратников. Действительно, в традициях какой культуры принято восхвалять грабителей, разоривших собственную страну?

Но не все яркие некрофилы при жизни проигрывают. Поэтому и после смерти они остаются несомненными объектами восхищения. Многие — и Софья Андреевна Толстая (урожденная Берс) в том числе.

Образ мышления некрофилов отличается от мышления биофилов: удовольствие некрофилы получают не только от искажения языка (матерщина, слащавое блеяние дамских изданий, канцелярит), но и от искажения правильной мысли (не путать с парадоксами!). Так во всем, поэтому их принципы, в конечном счете, можно свести к следованию или преступлению заповедей Десятисловия. Для биофила религия — это общение с Богом, Истиной, следование Ей, жизнь праведности, естественным образом не противоречащая заповедям: не кради, не убий, не прелюбодействуй, не ври, не завидуй — и остальным. У некрофилов иначе. Они могут быть нерелигиозны, но так бывает далеко не всегда. Даже, наоборот. Яркий некрофил религиозен чаще, чем неяркий, поскольку религия подсознательно извращается им в отрицание жизни или в способ возвышения над ближними: дескать, вы убогие, не познали, что я познал… Он получает повод внутренне перевоплотиться в нечто более значительное, чем все окружающие. Об этой психологической технике мы поговорим позднее.

Так вот, если некрофил религиозен — то он получает удовольствие не только от унижения окружающих, но и от искажения Божьей заповеди. Некий, очень болезненного вида тощий индивид, которого можно было бы назвать сектантом, если бы вся его секта не ограничивалась им и его приятелем, самовыразился блестяще: «Исполнение заповеди Божьей именно в том и состоит, чтобы ее нарушить». В этом — удовольствие. Некрофилическое. Таких «тощих» среди верующих гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Вспомните пыточные камеры инквизиторов, ложь иезуитов и нравы, бытующие в женских монастырях, о которых даже католические историки не могут не сказать, что они по разврату превосходили публичные дома.

Для корректности дальнейших рассуждений есть смысл договориться о значении терминов. Слова-синонимы по смыслу далеко не тождественны, оттенки — различны. Мы попытаемся разъяснить оттенки употребляемых в нашем тексте не вполне синонимичных терминов.

Некрофилы — термин указывает на свойство этого типа людей хотя бы что-нибудь, но «любить» (филео). Хоть к чему-то они да тянутся. И это что-то — разрушение, вечное небытие, смерть (некрос).

Подавляющие индивиды — обращает внимание читателя на то их свойство, что в межличностном общении они стремятся подавить, энергетически подмять волю и разум собеседника или собеседников. Поскольку в межличностном общении значимы не логические построения, а лишь психоэнергетическое подавление, то подавляющие индивиды не скупятся на сколь угодно сладкие и правильные слова. После общения с ними необходимо не забыть методами психокатарсиса освободиться от психоэнергетических травм. В некоторых системах психологии вместо «подавляющего индивида» прижилось иное сочетание — «подавляющие личности». Нам же кажется, что «личность» — это чрезмерное преувеличение, даже если речь идет о ком-то общепризнанном.

Антисоциальные индивиды — указывает на истинное, хотя и скрываемое (часто подсознательное), отношение некрофилов к обществу как общности индивидуальностей, а также к роли этих людей в обществе как целом. Не только Гитлер как властитель общества, социума, был антисоциален. Ярко антисоциален каждый десятый и даже пятый.

Подонки (происходит от слова «дно»: «придонки» или «чернь») — неоднородность населения не одно тысячелетие привлекает внимание мыслителей. В трудах писателей античной культуры, культуры, которую по глубине философской мысли — причем ясно выраженной — так и не смогли превзойти последующие века, интерес к неоднородности населения выражен отчетливо. Некрофилы, как правило, при деньгах, а ту их часть, у которых денег нет, называли «подонками» или «чернью». Обеспеченные некрофилы эту «чернь» презирали. Подонки, напротив, презирали обеспеченных. Часто «подонков» отождествляют с «народом», потому что они (вспомните зазывал, нищих и коммунистических вождей), точно так же, как и князья, в состоянии население за собой увлечь. Механизм тот же — энергетический. Отсюда необходимо разделение смыслов термина «народ», коих, как минимум, два. К этому выводу мы неизбежно приходим, размышляя над текстом Евангелия. С одной стороны «первосвященники и начальники» не решались открыто схватить Иисуса, «потому что боялись народа» (Лук. 22:2), а с другой стороны, в той же главе (Лук. 22:47) написано: «Когда Он еще говорил это, появился народ, а впереди шел один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать Его». Тут, очевидно, речь идет о совершенно ином народе, не о том, которого боялись священники и начальники. Далее в 23:33-35 Лука пишет: «И пришли они на место называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. И делили одежды Его, бросая жребий. И стоял народ и смотрел». Поскольку на казнь, очевидно, пришел весь город, то тут под словом «народ» подразумеваются люди обычные, то есть некрофилы не настолько яркие, чтобы открыто проявлять потаенные глубины сердца и при свидетелях требовать казни Христа. Иными словами, это были некрофилы жухлые, которых первосвященники и начальники боялись, основная часть любого народа, жизнь которых — стоять и смотреть. Это все, что им обычно, кроме работы, позволяется. Некрофилы яркие, то есть та самая «чернь», «подонки» — ярче жухлых, они в состоянии добровольно и с радостью прийти и арестовать Христа, они — неизменная составляющая любого общества, любой исторической эпохи. Термин «подонки» подчеркивает ту сторону феномена некрофилии, что подавляющие индивиды далеко не всегда стремятся занять доминирующее положение в казенных иерархиях. Есть род некрофилов, которым достаточно быть в грязи.

Начальники — это слово тоже указывает на определенную сторону некрофилии.

«И стоял народ и смотрел. Насмехались же вместе с ними и начальники…»

(Лук. 23:35).

Библейские авторы, похоже, неплохо разбирались в феномене некрофилии. Или умели наблюдать.

Император — это слово, по сравнению со словом «начальники», несет в себе существенно больший заряд сарказма. В Библии символ дракона указывает на способность сатаны принимать форму государственной системы. Во главе ее, разумеется, стоит, человек, начальник над начальниками — император. Император Тиберий, утвердивший на должность наместника Иудеи Понтия Пилата (того, который казнил Христа), был гомосексуалистом и развлекался резней ни в чем не повинных людей. Император Нерон, по приказу которого среди многих прочих был казнен и апостол Павел, уже к тридцати своим годам вынужден был прибегать к неимоверным ухищрениям, чтобы возбудиться — и, похоже, безуспешно. Гитлер тоже из той же компании. О Тамерлане и Сталине мы уже упоминали. О половой ущербности Наполеона еще скажем. Словом, императорам несть числа, но все они какие-то одинаковенькие, шаблонные, как будто с одного клише отпечатанные. Разумеется, перед летописцами все они ломали разного рода комедии, рационализируя свою страсть к убийствам. Также они пытались скрыть свою неспособность в той области жизни, в которой труднее всего быть лжецом, но и тех крох истины, которые достались историкам, достаточно, чтобы сказать: да, это были действительно императоры.

Император отнюдь не противоположность черни, в особенности в нравственном отношении. Чернь упивалась казнями аристократов, но полагала, что обожает Тиберия за, якобы, справедливость; после самоубийства Нерона народ о нем вспоминал не одно десятилетие как о прекрасном человеке; за Тамерланом шли убивать плотной стеной и добровольно; Гитлера и Сталина боготворили, и толпы преклоняющихся текли нескончаемыми полноводными реками; а Наполеону благие побуждения со слезой умиления приписывали даже те народы, которых он утопил в крови.

Справедливости ради стоит заметить, что император — профессия редкая. Если уж говорить об императорах, то тем более надо вспомнить о представителях несколько более распространенной профессии — трупорезчиках. Это те, которые подготавливают трупы к последнему их целованию родственниками: вырезают быстро загнивающие внутренности и т. п. Трупорезчиками, как и императорами, становятся по призванию: им это нравится. Императоры и трупорезчики — это почти одно и то же. Только инструменты и форма одежды разные.