Вы участник соревнований?
— Нет.
— А вы откуда?
— Африка.
— Ммм, а вы к нам с турпоездкой?
— Нет.
— А…
А вот от дальнейших расспросов меня спасла проводница, резко войдя в купе и грохнув на стол стакан чая в жестяном подстаканнике. Звякнула ложечка об граненый стакан, плеснула вода на стол, чертыхнулся мужчина, а я придвинул чай к себе.
— Маша, ну перестань задавать вопросы гостю нашей страны. Пейте чай, уважаемый негр, — сказал её супруг, дородный дядечка с пышными усами.
— Будете ещё чай заказывать? — тут же бойко протараторила проводница, которая, казалось, сейчас лопнет от любопытства.
— Да. Два.
— Два раза? — переспросила она.
— Да.
— С вас восемьдесят копеек.
Вздохнув, я протянул ей рубль. Достали они тут со своей мелочью! Мне что, полные карманы этих копеек таскать? После чая захотелось спать и, застелив матрас чуть влажной простынью, я полез наверх и под мерный перестук колёс заснул. Разбудил меня запах жареной курицы, солёных огурцов и варёных яиц.
Чихнув, я проснулся.
— Будьте здоровы! — послышался дружный возглас.
— Да, — не стал спорить я.
— Так вы слезайте, пообедайте с нами, а то приедем только вечером. Да и поздно уже. Вы, небось, в гостиницу поедете? Так там не покормят, всё будет закрыто. Слезайте, кушайте.
Ломаться было неудобно, и я спрыгнул с верхней полки.
— А вы по-русски понимаете?
— Да.
— Хорошо, понимаете?
— Нет.
— Ммм, — судя по лицу словоохотливой тётки, она в отношении меня сделала свой вывод: я, как та собака, всё понимаю, но говорю мало и неохотно, — присаживайтесь к столу. Вот огурчики, вот яйца берите, курочку жареную, хлеб тоже. А у вас в Африке есть хлеб?
— Да, — ответил я и полез в свою сумку. Достал оттуда банку шпрот и кусок копченой колбасы, выложив их на маленький столик.
— О, как хорошо в Африке живут! — не сдержал своих эмоций «профессор».
— Да.
Консервы вскрыли, колбасу нарезали, хлеб разобрали и уже было перешли к трапезе, когда муж любопытной тётки решил скрепить знакомство.
— Ну, под такую закуску не грех и выпить! Да и когда ещё с негром пить доведётся? — он лукаво подмигнул мне. — У меня и фуфырик по случаю найдётся, вздрогнем?
Я вздрогнул. Все рассмеялись. Через пару мгновений и небольшой суеты, на столе оказалась поллитровка «Пшеничной».
— Ну, что? За знакомство?
— Да.
— Тебе сколько наливать?
— Нет.
— Нисколько? — удивлённо переспросил меня этот товарищ.
— Нельзя, — разнообразил я свой убогий лексикон.
— Ну, нельзя, так нельзя, — согласился со мной он. — Остальные будут?
— Будут, — ответил «профессор» и подставил свою кружку.
Женщина тоже не стала отказываться. Разлив водку, они выпили и закусили, я просто закусил, они повторили, потом ещё и водка закончилась.
— Эх. Хорошо посидели, душевно.
— Да, — подтвердил я, и все снова засмеялись.
Сходив в туалет, я снова завалился спать и проспал до самой Москвы. Мы, негры, любим проводить так время. Спать да жрать, что может быть лучше? Только женщины.
— А вот и Москва-матушка, — проговорил «профессор». — А вам куда товарищ, в гостиницу?
— Да.
— На такси поедете?
— Да.
— А деньги на такси у вас есть?
— Да.
Уже в полной темноте поезд подошёл к перрону и, постепенно замедляясь, остановился у третьего пути. Все засуетились и, мешая друг другу своими пожитками, заторопились на выход. Я же не спешил. Сейчас все толпятся, а минут через пять-семь можно будет спокойно выйти, чтобы не толкаться чемоданами. Так оно и произошло.
Поток людей схлынул, и я спокойно вышел из вагона, мило попрощавшись с проводницей.
— Спасибо! — сказал я и, одарив женщину белозубой улыбкой, направился в сторону вокзала.
Глава 6 В Москве
Подобно гигантскому киту, засасывающему планктон, громадное здание вокзала всасывало в своё чрево поток маленьких, куда-то спешащих человечков. Поэтому я туда не стремился. Честно говоря, в Москве я был всего пару раз, знал её плохо, да и не нравилась она мне никогда: какая-то огромная, много людей, машин, все куда-то бегут, снуют, и всё дорого, дорого, дорого. Нет, не люблю я Москву, лучше Питер, желательно дореволюционный.
Дойдя до вокзала и пройдя сквозь него до противоположного выхода, я очутился на привокзальной площади. Немного в стороне виднелись огоньки такси, стоявших в ожидании клиентов. К ним я и направился.
— Вот те раз! — присвистнул в удивлении первый попавшийся таксист, одетый в кожаную тужурку и фирменную кепку.
— Вот те два, — не остался в долгу я.
— Чего два? — не понял меня он. Но, видимо, решив не связываться с негром, тут же перешёл к делу: — Куда везти? По-русски хорошо говоришь?
— В гостиницу.
— О, это хорошо, что говоришь. В гостиницу, значит. А в какую?
— Где места есть.
— Так, — задумался таксист. — Тогда тебе надо в Абвгдейку.
— Куда?! — теперь уже я не понял шутки юмора.
— Это такой новый гостиничный комплекс к Олимпиаде построили, «Измайлово» называется. У него целых пять корпусов: А, Б, В, Г, и Д. Так что там много мест. Ну, а мы называем её Абвгдейкой. Повезу тебя туда, согласен?
— Да.
— Тогда садись. Чемоданы свои давай. Только смотри: время уже позднее, придётся платить по двойному счётчику. Да и подсказал я тебе, куда можно устроиться, — таксист отнюдь непрозрачными намёками наводил на мысль о повышенном тарифе.
— Хорошо.
— А ты надолго?
— Нет.
— Ну, нет так нет!
Таксист крутанул счётчик, и тот тут же затикал, преобразовывая минуты поездки в рубли. Газанув, машина рванула по направлению к Измайлово. Как говорится: привет, Москва!
Машин на ночных улицах почти не было, лишь иногда мимо пролетали такси, да изредка попадались «жигули» и «москвичи» частных владельцев. Через некоторое время, мы оказались возле огромного гостиничного комплекса. Такси подъехало к главному входу и остановилось.
— Всё, прибыли. С вас, — таксист взглянул на счётчик, — пять рублей.
Я пожал плечами: пять так пять! И вынул синенькую купюру.
— Благодарю!
Забрав вещи, я направился к входу. Таксист же, посмотрев мне вслед, хмыкнул:
— О, как! Негр, а понимание имеет... — и, прикурив сигарету, уселся в машине в ожидании