стене и скрестив руки на груди. Заметив Стефа, девушка спокойно на него посмотрела.
– Ты вовремя.
– Чего тебе? – нахмурился Стеф, осторожно приближаясь.
– Паскаль предупредил о твоем задании и попросил помочь тебе.
Стеф почувствовал, как прирастает к месту. Только надзирателя ему не хватало.
– Сам справлюсь, – грубо отмахнулся он. – Мне твоя помощь ни к чему.
– Ты что-то скрываешь?
– С чего ты решила? – Стеф нервно встрепенулся.
– Я помогу тебе, – непреклонно заявила Сара. – Я обязана выполнить приказ Смотрителя – проконтролировать все, хочешь ты того или нет.
– Я и без тебя прекрасно справлюсь!
– И с чего начнешь?
Не в бровь, а в глаз, как обычно. Сара не отпустит его – не позволит слить задание, не отведет пристального взора, доделает задание даже без него. Но Стеф слишком давно ее знал, а потому различил в ее ровном, казалось, монотонном голосе крохотные зачатки эмоций. Она правда хотела помочь. Сара смотрела на него – без превосходства, укора, утомленности. Просто стояла и ждала.
– Ладно! – всплеснул руками Стеф. – Но я, черт вас всех дери, понятия не имею, что делать дальше! Фри и Дан могли утащить его куда угодно и на связь больше не выходят.
Сара оторвалась от стены, подошла ближе. Прямая, как шест, ледяная, как айсберг.
– Нас с тобой снова ждет работа. Прямо как раньше.
– У тебя есть идеи? – сухо спросил он.
Она кивнула, повисла тишина.
– Поделиться не желаешь? – устало вскинул брови Стефан.
– Чтобы найти Максимуса, надо понять его новую природу, – сказала она. – Начнем с самого начала.
– Адъюты уже осмотрели то место, где ты его нашла, – напомнил юноша. – И ничего не обнаружили.
– Город, где они с Фри перед этим выполняли задание, находится далеко оттуда. Место проверили лишь два адъюта, я сомневаюсь, что они исследовали его хорошо. Потому следует начать там.
Глава VII
Протекторы и кандидаты
Нам выделили небольшую комнату. Фри сидела на лежанке и проделывала что-то с голубым прямоугольным куском стекла, внутри которого горели проекции. Дан снаружи беседовал с планетаршей. Я же смотрел в темное окно и перебирал меж пальцев серебряную подвеску, которую неожиданно нашел у себя на шее. Четырехконечная звезда. Символ встречался здесь повсюду, только значения его я не помнил.
На душе лежал камень. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, я вышел наружу, не отвечая на вопросы Фри. Обеспокоенная, она последовала за мной, словно боясь оставить одного хоть на минуту.
Мы устроились в саду на двух скамейках. Из земли торчали неземные фиолетовые цветы, листья которых постоянно шевелились. Странно, но вокруг совершенно не было снега. Я не без наслаждения вдыхал свежий прохладный воздух, не сомневаясь, что здесь имели место манипуляции с температурой. И с тишиной: из-за стены сада до нас не доносилось никакого шума, хотя дом Нерман выходил на улицу и был окружен другими домами.
Фри с ногами сидела на своей скамье и продолжала молча копаться в стеклянном энерглассе, будто не зная, как и о чем со мной говорить. Я испытывал примерно то же – не понимая, насколько хорошо мы с ней знакомы.
Чувство неловкости от молчания и бездействия нарастало. Я принялся листать блокнот. Там, на форзаце, нашлись несколько строк: «Говорят, чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Тогда я вознесусь так высоко, что никогда не познаю земли».
Они звучали глупо, напыщенно, но явно что-то значили для меня в прошлом. Все последующие страницы были заполнены неразборчивым мелким почерком. Записи оказались плотно составлены, строки так и липли друг к другу, словно, делая эти заметки, я боялся, что места для столь огромного архива информации может не хватить. Я вылавливал отрывки, но не понимал их значения. Все казалось иностранным языком, неведомой наукой, словно я дошкольник, который решил полистать учебник по ядерной физике. Все, что я забыл, могло храниться здесь. Что, если прежний я в самом деле проложил себе путь назад?
«…Тьма и Свет – две наимощнейшие силы. Две противоположности, как добро и зло, разрушение и созидание. Они есть в каждом и есть во всем. Изо дня в день я все сильнее убеждаюсь в этом.
Благодаря им зародилась жизнь. Все разумные существа, живущие по ту сторону облаков, принадлежат к одной из двух сторон, безо всякого выбора. Они рождаются с душой, полной темного или светлого эфира. И каждый из них в каком-то роде является воином и умирает за свою Армию. Однако это правило работает не для всех. В душах приземленных – так нас, тех, кто родился на земной тверди, называют заоблачники – в равной степени содержатся оба эфира. Узнав о Бесконечной войне, я долго задавался вопросом: почему приземленные ограждены от происходящего? Почему они не видят ни Тьмы, ни Света? Не знают ни о сплитах, ни о звездах? Все, кроме них, видят истину. Но понимание пришло после моей работы с адъютами. Это обычные люди, которым не повезло родиться без морока, из-за чего их воспоминания не фильтруются. Они боятся, они постоянно умирают, но все равно примыкают к люмен-протекторам, чтобы хоть как-то защититься от темных чудищ, которые охотятся на них с большим рвением. Если люди узрят истину, то большинство из них погибнет. Они едва ли не слабейшие существа во Вселенной и единственные, кто не принадлежит ни к одной из сторон. От этого выбора их и защищает неведение. Приземленные давным-давно сами наградили себя мороком, чтобы не бояться. И я их не виню. Если ты узрел мир Эквилибриса, то не найдешь обратной дороги. Тебе придется сражаться и умирать за него, не важно, на какой ты стороне…»
«…Бесконечная война началась давно. Не с зарождения Вселенной, но близко к тому. Даже самый дальний уголок космоса содрогается под ее натиском. Она разрушает планеты, разрывает на части светила, уничтожает целые галактики. И нет тому конца. Свет и Тьма никогда не познают мира. Ни у кого нет однозначного объяснения, что конкретно положило начало этой бойне. Сколько душ, столько и мнений. Но одно каждый знает наверняка: если война остановится, то никому не жить…»
– Расскажи о заоблачном мире, – попросил я у Фри.
Она повернулась ко мне.
– Ты и этого не помнишь?
Я покачал головой. Мне были известны лишь очертания, образ. Никакой полной картины.
– Война ведь наполняет весь космос, так?
– И Земля – лишь пылинка на карте общей бойни, – спокойно ответила девушка и обратила взор вверх.
Небо полнилось сотнями звезд. Мне не верилось, что каждая из них может быть живым существом.
– Там, наверху, бескрайний, бесконечный мир,