Едва Катя положила ладони на горячую грудь Эдика, как из горла вырвался стон. Соколов был желанным каждым атомом ее тела. Погладив упругие твердые мышцы, она опустила руки ниже и расстегнула пуговицу и замок на его брюках. Потянула вниз, заставляя Соколова приподняться.
— Сейчас ты мой, — прошептала она, отрываясь от его губ.
Поцеловала в подбородок, лизнула кадык, прошла языком по яремной впадине, груди, солнечному сплетению, сдвигаясь чуть дальше для удобства. Ее рука ласкала член медленными движениями вверх-вниз. Опустившись до паха, Катя не стала дразнить Эдика, а сразу взяла плоть в рот. Соколов хрипло застонал, толкаясь бедрами вверх.
— Мамба, что же ты творишь? — его рука зарылась в ее волосах, в явном желании контролировать ситуацию.
Катя хотела сделать эту поездкой незабываемой, а потому отпустила себя. Позволила быть открытой на все тысячу процентов. Ласкала Эдика ртом, пропуская в себя как можно глубже, всасывала, облизывала, обводила контуры. От реакции его тела, запаха возбуждения — заводилась сама как одержимая.
— Стой, Катя!
Соколов уверенным движением подтащил ее к себе и посадил сверху. Удерживая за бедра опускал на член, наблюдая, как Егорова задерживает дыхание и борется с мелкой дрожью.
— Скажи, чего ты хочешь, мамба? — он не давал ей почувствовать себя полностью, а лишь дразнил неглубоким проникновением.
Катя прогибалась как дикая кошка, пытаясь высвободиться из рук Эдика, но не получалось.
— Тебя… Я хочу тебя… — скулила она, целуя его губы. — Пожалуйста… Хочу тебя в себе.
Казалось, Соколов сжалился. Она почувствовала как он заполнил ее собой. Полностью. Глубоко. Мощные толчки бедер были нужными, желанными и ослепительными до приближающихся звезд.
Катя двигалась в такт заданному ритму, приготовившись нырнуть в сладкое забытье, пока Эдик не замедлился, вновь взяв ее под бедра и приподняв выше. Не давая нужную разрядку.
— Эдик… — хныкала Егорова, царапая мужские плечи.
— Номер телефона, мамба. Сейчас, — сбивчиво дышал красавчик.
— Что-о-о?..
— Каждое мое движение за цифру. Готова, моя девочка?
Если бы она могла, то разорвала бы его сейчас в клочья. Только вот возбуждение до боли тянуло все жилы.
— Восемь… — Эдик вошел в нее глубоко, до легкой боли.
Катя застонала, облизывая губы, прожигая его взглядом, где пылал адский огонь.
— Девятьсот… — твердая плоть почти покинула тело и вновь ворвалась, выстраивая новую ступень в небо.
— Двадцать… — Эдик чуть сместился вниз, подтолкнув Катю на себя. Намотал ее волосы на свой кулак, а другую руку положил Егоровой на поясницу. Движения стали резче, жестче.
— Шесть… Эдик, прошу! — боже, лучше бы она дала сразу этот чертов телефон!
— Не отвлекайся, моя маленькая, — с садистскими нотками в голосе, усмехнулся Соколов и вошел в нее особенно глубоко, натянув волосы, вынуждая запрокинуть голову, покусывая нежную кожу на скуле.
— Триста…
Каждый раз, когда Катя готова была поймать оргазм, Эдик менял движения, ритм, угол проникновения, чем неминуемо сбивал. До последней цифры держал ее между небом и землей.
— Семь! — выкрикнула Катя и, наконец, выпустила напряжение через приятные спазмы, проходящие по телу.
— Умница… — рыкнул Эдик и кончил, потеряв контроль.
Они не меняя позы замерли, соприкоснувшись лбами. Опустошение было столь сильным и нужным, что Катя растеряла последние крупицы разума, забывая, как хотела его убить за проделанную пытку, и раскрылась до самой души.
— Я люблю тебя… — прошептала она ему в губы, прикрывая глаза.
Эдик поддел пальцами ее подбородок, заглянул в томные, подернутые негой глаза Кати и поцеловал. Нежно, медленно, тягуче.
“Только не молчи, Соколов, — мысленно переживала Катя, но вида не подала. — Скажи хоть что-нибудь. Даже если это банальное: “Прости, но”… Господи, почему я такая дура?”
— Поехали на дикий пляж? — Соколов убрал светлые пряди ей за спину. — Тебе понравится.
— Конечно, — изображая беззаботность, улыбнулась Катя.
Очередной болью отдалось в душе осознание, что он не ответил ни на ее чувства, ни на ее признание. Проигнорировал. Но… она подумает об этом в день выезда. Сейчас же хотела быть счастливой рядом с ним. Мужчиной ее мечты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 34
Пляж и правда оказался потрясающим. Народа — никого! А место нереальное, волшебное. Бухта, спрятанная с трех сторон огромными скалистыми склонами, покрытыми зеленью. Вода лазурная. Берег пологий, с мелкой фракцией белого песка. Рядом виднелась россыпь островов. Рай!
Эдик вытащил из машины широкий мягкий бежевый плед и большую корзину с едой. Егорова стояла у кромки воды и смотрела перед собой. Как налюбоваться такими видами?
“Почему все, что я вижу с буржуем, выглядит мечтой?” — вздыхала Катюша, растирая плечи ладонями.
Основной вопрос, который мучил: как остаться без Соколова потом?.. Когда надо будет уезжать. Понятно, что не стоит портить оставшуюся пару дней рефлексией, но как заставить себя не сжиматься от страха потеряться в огромном мире. Расстаться, чтобы никогда не найтись вновь.
— О чем думаешь, мамба? — Соколов обнял ее со спины, уткнувшись губами и носом в макушку.
“О том, что боюсь остаться без тебя”, — мысленно ответила, а на деле же произнесла бодро:
— Прикидываю, каковы шансы, что тебя похитят русалки? Место сказочное…
— Пойдешь на мои поиски? — цеплял губами ее ухо Эдик.
— Вот еще, — фыркнула Егорова, но прижалась к нему теснее. — Попрошу за тебя несколько жемчужин со дна моря.
— То есть, вот так? Чисто для выгоды? — улыбался Соколов, стягивая с ее плеч лямки сарафана. — Ни слез, ни клятв, ни сожалений?
Катя решила отойти на безопасное расстояние, прежде чем ответить. Выпуталась из рук Эдика, стянула вниз одежду, оставив ее на песке, а потом с наслаждением зашла в теплую воду.
Соколов стоял на берегу и наблюдал. Егорова нырнула с головой, а появившись на поверхности, пригладила назад волосы. Капли застряли в ресницах, создавая иллюзию радужной действительности.
— Отвечая на твой вопрос, Соколов, — крикнула Катя, проводя пальцами по поверхности воды. — С драной овцы, хоть шерсти клок!
— Егорова, стой на месте, — медленно расстегивал рубашку Эдик. — Я сейчас подойду, и ты повторишь, а то я плохо расслышал…
— Ой, мамочки… — выдохнула Катька и заработала руками в направлении острова.
Позади раздался всплеск воды, а Кате захотелось смеяться. Если он ее не утопит, то скормит акулам.
“Кстати! А эти монстры тут водятся?” — забеспокоилась она.
В считаные секунды Соколов вынырнул около нее и поплыл рядом.
— Даю тебе право выбора, мамба, — он размеренно взмахивал руками, постоянно оказываясь на корпус впереди нее. — За свою дерзость ты можешь: уехать со мной на месяц в Европу или остаться со мной на месяц в Европе.
Катюха опешила, затормозила и от неожиданности пошла на дно. Сильные руки подхватили ее и вытолкнули наверх, но наглотаться воды она успела. Рот вовремя не закрыла от удивления.
— Кхе-кхе… ты… кхе… — прокашливалась она, цепляясь за его плечо. — Какой-то сомнительный выбор, Эдь. Лучше уж русалки…
— Мамба, — он был очень близко. Смотрел в глаза, и Егорова уже не понимала: тонет она или падает в небо. — Ты все равно будешь рядом со мной. А вот по своей воле или принудительно — решать тебе.
“Что же ты вытворяешь, буржуй?” — мысленно простонала Катя.
— Скажу тебе ответ завтра, — прикусила она губу и, оттолкнувшись, поплыла к назад.
До самого вечера они провели время на берегу. Лежали под солнышком, рассказывая друг другу о себе. Ели вкусную еду, заботливо приготовленную шеф-поваром из лайнера. Купались, не забывая дурачиться как дети. Катька точно. Она так напрыгалась в воду с плеч красавчика, что в ушах до сих пор шумело море. Как в ракушке, блин.
Глава 35
Ночь Егорова провела в номере Соколова. За все время их курортного романа Эдик впервые занимался с ней любовью трепетно и нежно. До Катиных слез от счастья.