Всем известно, что нынешний император Юстин, взошедший на трон после Анастасия, не является прямым наследником. Анастасий не оставил завещания, оба его племянника, тихие, безобидные, недалекие, не претендовали на императорскую корону, и власть перешла в руки Юстина. Естественно, любого, кто осмелится выступить против Юстина, ожидают пытки и смерть.
— А кто замешан в заговоре?
— Больше ничего не известно. Осведомитель указал на дом Македонии.
— И больше никого не схватили? В тюрьме одна Македония? Айос, это смешно — куртизанка устраивает заговор и ее обвиняют в государственной измене!
Нищий молчал.
— Айос, тут что-то не так! Слушай, этот осведомитель подкуплен Хионой, проклятая кошка подослала его к Иоанну Каппадокийцу, префекту, своему любовнику. А этот мерзавец приказал эскувитам схватить Македонию. Во всем виновата Хиона, поверь мне, эта подлая тварь всегда ненавидела Македонию и завидовала ей. Если бы заговор действительно существовал, представь, какая кровавая каша заварилась бы сейчас! Айос, ты же не настолько наивен!
Вместо ответа Айос подобострастно кинулся под ноги прохожему и начал клянчить милостыню, пока тот не затерялся в толпе.
— Слушай меня, маленькая Феодора. Будь осторожна. Государственная измена — это такой предмет, о котором лучше вообще не говорить вслух. Я только сообщаю тебе, что Македония в тюрьме, все ее имущество конфисковано, и после захода солнца за нею закроются городские ворота. Она больше никогда не вернется в Константинополь под страхом смерти.
Феодора закусила губу. Македония, блестящая, великолепная, ее обожаемая Македония в опасности, в тюрьме, а может, ее уже и нет в живых! И все из-за Хионы, мерзкой негодяйки, не сделавшей за всю жизнь ни одного доброго дела! Фаворитку префекта не любили многие. В эту минуту Феодора была готова растерзать ее.
Феодора вздохнула и внезапно спросила как можно более равнодушно:
— Слушай, Айос, ты знаком с молодым Героном?
— Сыном сенатора Полемона, бездельником из ювентов Алкиноя? Немного, но я не пользуюсь его благосклонностью.
— Он влюблен в меня.
— Да? — вежливо поднял брови Айос. — Молодые люди частенько влюбляются в куртизанок.
— Я его выгнала из своего дома.
— Если он влюблен в тебя — зачем?
— Он вел себя недостойно.
— Да, я понимаю, — кивнул Айос, пытаясь сообразить, куда клонит маленькая деликата.
— Сегодня я получила от него письмо. Сплошные клятвы, он грозится, что покончит с собой из-за меня. Не думаю, что Герои способен на такие вещи, как ты считаешь, Айос?
Айос оскалил зубы и почесал грязный живот.
— Несколько дней назад я видел Герона с отцом, они шли на невольничий рынок. Герои и не думает расставаться с жизнью. Его «самоубийство» — это предстоящая женитьба. Теперь они заняты покупкой слуг и мебели для нового дома.
— Герои женится? Я не верю своим ушам!
— Тем не менее это так. Полемон мечтает породниться с Сильвием Тестером, разбогатевшим на сборе налогов в провинции Галатея. У него незамужняя дочь — Тиспаса, и…
— Как, эта чернушка? — воскликнула Феодора. Мысль о том, что мужчина, познавший ее, способен любить другую, никогда не приходила ей в голову. — Я видела ее. Она похожа на сушеную сливу! Бедный Герои! Старая дева, при взгляде на нее исчезает всякая мысль о браке!
— Наверное, поэтому Герои и называет свой брак самоубийством, — заметил Айос.
Феодора помрачнела.
— Я хочу вернуть Герона!
— Но дочь Сильвия Тестера богата, — напомнил Айос.
— Ну и что? Какое это имеет значение? Стоит мне поманить его пальцем — и он мой! Он мне не нужен, но зачем бедному юноше жениться на этой старой деве и потом раскаиваться всю жизнь?
Феодора встряхнула кудрями. Маленькая деликата была готова к борьбе. Она полностью овладела собой, план действий уже сложился в ее хорошенькой головке. Щеки Феодоры порозовели.
— Да, я намерена встретиться с Героном, и мне нужна твоя помощь.
— Моя? Что может Айос? Мы, нищие, так слабы и беспомощны…
— Так ты поможешь мне?
— Что я должен сделать? — спросил Айос осторожно.
— Я хочу проучить жирную свинью Хиону!
— Яд?
— Нет-нет, смерть — это не унижение для женщины, я придумала для этой гадины наказание похлеще!
Айос только покачал головой. Если девчонка что-то задумала, ее не переубедишь, своего она добьется наверняка. И пообещал, что сделает для нее все, что она пожелает, хотя ни для кого в мире он не пошевелил бы и пальцем, не получив вперед солидный куш. Феодора поблагодарила его и заспешила через площадь, изящная фигурка в белом через несколько минут скрылась из виду.
Айос в задумчивости сидел без движения, рассматривая пьедестал мраморной богини. Каждое утро этот пьедестал бывал пуст: все подношения исчезали бесследно. Жительницы города никогда не спрашивали, куда деваются драгоценности с мраморного пьедестала — видимо, Афродита милостиво принимает их, и можно не сомневаться, что божество услышало их мольбы. Айос же отлично знал, куда деваются драгоценности — они достаются нищим, это законный доход Братства, на который не осмеливались посягать ни стражники, ни городские воры. Да, нищие слабы и беспомощны поодиночке, но вместе они были грозной силой, под покровом темноты обрушивающейся на противника, внушающей ужас и становящейся невидимой поутру, словно таясь от дневного света.
В 521 году Константинополь славился двумя мощными оборонительными стенами, протянувшимися через полуостров от Золотого Рога до Пропонтиса. Первая, носившая имя Константина Великого, окружала старый город. Стена Феодосия, воздвигнутая позднее, охватывала пригороды и поселения вокруг столицы. Севернее реки Ликус находились Царские ворота, главные ворота города. Через них шла дорога во Фракию, разделявшаяся потом на два пути — к Галлиполи и Геллеспонту, откуда можно было на пароме переправиться на азиатский берег.
Царские ворота обычно запирались перед заходом солнца. В этот день незадолго до закрытия из города вышел отряд эскувитов. Воины, рослые и одетые в расшитые серебром одеяния, выглядели весьма внушительно. Тем не менее в народе эскувитов прозвали «школярами» за их лень, развращенность и полную непригодность к военной службе. Возле ворот толпилась чернь, разглядывая отряд.
Эскувиты сопровождали женщину. Сразу за воротами командир приказал воинам развернуться и следовать обратно в город. Женщина осталась одна. Она неподвижно стояла посреди дороги.
— Убирайся! — крикнул офицер. — И не смей возвращаться!
Женщина явно была в отчаянии. Она беспомощно смотрела в лицо офицеру.
— Куда же мне идти?
— Откуда я знаю, Македония? — офицер поморщился. — Уж и не знаю, что спасло тебя от смерти, но если бы меня обвинили в заговоре против императора, мне бы вырвали язык и разрезали бы остальное на куски, а тебя всего лишь выслали из столицы! Так что считай, что тебе повезло, ступай себе, не задерживай нас!
Женщина вскинула голову.
— Спасибо за совет. Благодарю