Факты показывают, что с самых первых дней в убийствах была задействована вся столичная административная вертикаль. Уже 8 апреля префект Кигали Тарсис Рензахо объехал многие блокпосты, приказывая находившимся на них людям «продолжать работу» и обещая обеспечить их оружием[274]; в тот же день[275] он провел собрание в здании префектуры с бургомистрами, коммунальными советниками, руководителями ячеек, главой военной разведки Рутайисире, жандармскими офицерами, представителями проправительственных партий и их партийной милиции[276]. «Рензахо открыл собрание заявлением, что инкотаньи убили президента Хабьяриману. Советники информировали префекта об убийствах, грабежах и изнасилованиях тутси и о том, что партийные функционеры возвели блокпосты. Он поручил им устроить дополнительные блокпосты там, где их еще не было, чтобы бороться против их врага, тутси»[277]. Он также потребовал ввести ночное патрулирование, чтобы помешать проникновению инкотаньи в Кигали[278]. Хотя сам Рензахо на суде МТ утверждал, что не отдавал приказа установить блокпосты в Кигали[279], очевидно, что вывод на улицы города милиции в первые часы после гибели Хабьяриманы был, по крайней мере, согласован как с гражданскими, так и с военными властями. Неудивительно, что охрану части блокпостов интерахамве осуществляли вместе с военными или с жандармами. Кроме того, существуют данные, что именно префект был ключевой фигурой в проведении резни в столице, при этом получая указания непосредственно от Багосоры. Представительница одной международной организации сообщила МТ, что вечером или 8 или 9 апреля она перехватила разговор по радио между Багосорой, Рензахо и Нзирорерой по поводу «ликвидации» военными 8 апреля[280] банкира тутси Огюстэна Махарангари:
Багосора: Вы уже убили директора Руандийского банка развития?
Рензахо: Да, мой полковник.
Нзирорера: Вы уверены?
Рензахо: Именно так[281].
Убийство премьер-министра
Агата Увилингийимана уже спустя полчаса после крушения президентского самолета обратилось за защитой в ГША и ГШЖ. Но отряд жандармов, отправленный Бавугаменши, так и не прибыл. Около 1:00 Бо-Бо сообщил ей, что военные отказываются признавать ее полномочия, однако она отказалась бежать. Увилингийимана попросила выделить ей для охраны солдат МООНПР, чтобы добраться до Национального радио и выступить с обращением к народу о том, что гражданские власти продолжают действовать и что они привержены Арушским соглашениям. Это приблизило трагическую развязку. Около 2:00 Даллэр, находившийся в ГША, приказал Маршалу отправить патруль к дому Увилингийиманы, чтобы доставить ее на радиостанцию. Маршал командировал туда отряд из десяти бельгийских и пяти ганских миротворцев, но из-за постоянных задержек на блокпостах они смогли добраться до цели только к 5:30. Когда они прибыли туда на четырех джипах, руандийские солдаты открыли по ним огонь. Нденгейинка воспоминает:
«Около 5 часов я только разделся у себя дома, как услышал выстрелы совсем рядом. Я жил на углу проспекта Павла VI и улицы Ньяругунга по соседству с Русским домом. Я позвонил дежурному в штаб. Подполковник Кайюмба сказал мне: “Это мы хотим помешать премьер-министру пойти на радиостанцию”. Я понял тогда, что это происходило у дома Агаты»[282].
В начале шестого часа утра представитель МООНПР сообщил руандийским военным, находившимся на радиостанции, что Увилингийимана вскоре прибудет туда, чтобы сделать радиообращение, но получил ответ: «Премьер-министр больше не работает». Другая группа военных заявила миротворцам, что премьер-министр сможет выступить по радио только с разрешения МО, т. е. Багосоры.
В результате стрельбы два из четырех джипов вышли из строя. Не имея возможности увезти Увилингийиману, миротворцы были вынуждены укрыться в доме и ждать подкреплений. Не дождавшись их, Агата и ее муж решили бежать. Незадолго до 8:30 они попытались перебраться через стену, отделявшую их резиденцию от соседнего дома Джойс Лидер, заместителя главы американской миссии, но их заметили дежурившие на улице интерахамве. Тогда они направились к дому одного из сотрудников ООН, находившемуся по другую сторону.
Как раз в это время Багосора и Ндиндилийимана встречались с послом США. Ндиндилийимана свидетельствует:
«К 08:45 я отправился к послу <США>, где встретил Багосору и Даллэра. Посол спросил нас по поводу стрельбы, которая слышалась в это время со стороны холма Кимихурура, т. е. квартала, в котором был расквартирован батальон президентской гвардии. Багосора ответил, что это стреляет в воздух президентская гвардия, которая таким образом выражает свое возмущение по поводу гибели президента. Посол спросил нас, почему мы помешали премьер-министру Агате Увилингийимане выступить с речью. Лично я не знал об этом, а у Багосоры не нашлось ответа»[283].
После бегства Увилингийиманы миротворцы сдались с условием, что их доставят в расположение МООНПР, однако их разоружили и отправили в военный лагерь Кигали. Там их разделили на две группы: ганские солдаты были помещены в безопасное место, а десять бельгийцев оказались в руках разъяренной толпы солдат, которые набросились на них и стали их избивать. Большинство бельгийцев было забито до смерти, но уцелевшие сумели вырваться и укрыться в небольшом здании у ворот лагеря. Они убили одного руандийского солдата и некоторое время отстреливались от нападавших из его оружия.
В 10:00 в Высшем военном училище прошло собрание высших руководителей ВСР, на котором обсуждался вопрос о власти. На нем присутствовали Багосора, Ндиндилийимана, Русатира, префект Кигали Рензахо, командующие оперативными секторами, коменданты военных лагерей и батальонов (за исключением Мпираньи), главы отделов МО, ГША и ГШЖ. Багосора, который вел совещание, вновь предложил создать военное правительство, однако предложение это опять было отвергнуто другими офицерами, настаивавшими на принципе невмешательства армии в политику. Было, однако, принято предложение Багосоры о создании Кризисного военного комитета (КВК), которому поручалось «тщательно отслеживать ситуацию с безопасностью в стране и оказывать поддержку политическим руководителям»[284]. В коммюнике, обнародованном по итогам собрания, говорилось, что действующее правительство должно продолжать выполнять свои функции, а политическим институтам следует ускорить создание переходных органов, предусмотренных Арушскими соглашениями. В нем также звучал призыв к населению «…оставаться спокойным и отказываться от любых попыток разжигать какую бы то ни было ненависть и насилие. Граждане, особенно молодежь, должны воздерживаться от актов вандализма под страхом сурового наказания»[285]. Это коммюнике, подписанное Багосорой, было зачитано по радио в 17:20.
Около 10:30 комендант военного лагеря Кигали сообщил Багосоре и Ндиндилийимане о нападении на бельгийских солдат, однако они не приняли никаких мер, даже после того как услышали звуки выстрелов, доносившихся из лагеря.
Даллэр приехал на собрание позже, к 11:00. По дороге к училищу, проезжая мимо ворот лагеря Кигали, он увидел тела нескольких солдат ООН, лежавших на земле. Даллэр попытался войти внутрь лагеря, но этому воспрепятствовали сопровождавшие его солдаты руандийской армии. После того как Даллэр прибыл на совещание, Багосора предоставил ему слово:
«Я начал с того, – вспоминает Даллэр, – что выразил свои соболезнования в связи с гибелью президента и начальника Главного штаба. Затем я сказал им очень категорично, что МООНПР не планирует уходить и что мы останемся здесь для оказания им нашей помощи в реализации Арушских соглашений. Я добавил, что главное – это восстановить контроль над их войсками, чтобы избежать какой бы то ни было гражданской войны. Я также сказал, что по информации, полученной этим утром, РПФ остается на своих позициях и не проявляет никаких признаков агрессивности и желания атаковать. Я пожелал им успеха и спустился с подиума»[286].
Даллэр ничего не сказал ни о судьбе премьер-министра, ни о находившихся в лагере Кигали телах миротворцев. Только после окончания собрания в 12:30 он обратился к Ндиндилийимане, сообщив ему о телах и о хаосе, который царит в городе. Глава жандармерии пообещал этим заняться[287]. Весь день Даллэр пытался получить разрешение попасть в лагерь, но Багосора отказал ему в этом.
Согласно данным Филипа Рейнтьенса, после собрания Багосора провел краткий инструктаж с Нтабакузе, Нзувонемейе и подполковником Леонаром Нкундийе, командующим ОС Мутара, сказав им: «Начинайте с одной стороны»[288] – фраза, которую использовали руандийские крестьяне, когда приступали к корчеванию буша[289].