Читать интересную книгу Собрание баллад - Василий Жуковский

СУД БОЖИЙ НАД ЕПИСКОПОМ

Были и лето и осень дождливы;Были потоплены пажити, нивы;Хлеб на полях не созрел и пропал;Сделался голод; народ умирал.Но у епископа милостью небаПолны амбары огромные хлеба;Жито сберег прошлогоднее он:Был осторожен епископ Гаттон.Рвутся толпой и голодный и нищийВ двери епископа, требуя пищи;Скуп и жесток был епископ Гаттон:Общей бедою не тронулся он.Слушать их вопли ему надоело;Вот он решился на страшное дело:Бедных из ближних и дальних сторон,Слышно, скликает епископ Гаттон.«Дожили мы до нежданного чуда:Вынул епископ добро из-под спуда;Бедных к себе на пирушку зовет», —Так говорил изумленный народ.К сроку собралися званые гости,Бледные, чахлые, кожа да кости;Старый, огромный сарай отворен:В нем угостит их епископ Гаттон.Вот уж столпились под кровлей сараяВсе пришлецы из окружного края…Как же их принял епископ Гаттон?Был им сарай и с гостями сожжен.Глядя епископ на пепел пожарныйДумает: «Будут мне все благодарны;Разом избавил я шуткой моейКрай наш голодный от жадных мышей».В замок епископ к себе возвратился,Ужинать сел, пировал, веселился,Спал, как невинный, и снов не видал…Правда! но боле с тех пор он не спал.Утром он входит в покой, где виселиПредков портреты, и видит, что съелиМыши его живописный портрет,Так, что холстины и признака нет.Он обомлел; он от страха чуть дышит…Вдруг он чудесную ведомость слышит:«Наша округа мышами полна,В житницах съеден весь хлеб до зерна».Вот и другое в ушах загремело:«Бог на тебя за вчерашнее дело!Крепкий твой замок, епископ Гаттон,Мыши со всех осаждают сторон».Ход был до Рейна от замка подземный;В страхе епископ дорогою темнойК берегу выйти из замка спешит:«В Рейнской башне спасусь» (говорит).Башня из рейнских вод подымалась;Издали острым утесом казалась,Грозно из пены торчащим, она;Стены кругом ограждала волна.В легкую лодку епископ садится;К башне причалил, дверь запер и мчитсяВверх по гранитным крутым ступеням:В страхе один затворился он там.Стены из стали казалися слиты,Были решетками окна забиты,Ставни чугунные, каменный свод,Дверью железною запертый вход.Узник не знает, куда приютиться;На пол, зажмурив глаза, он ложится…Вдруг он испуган стенаньем глухим:Вспыхнули ярко два глаза над ним.Смотрит он… кошка сидит и мяучит;Голос тот грешника давит и мучит;Мечется кошка; невесело ей:Чует она приближенье мышей.Пал на колени епископ и крикомБога зовет в исступлении диком.Воет преступник… а мыши плывут…Ближе и ближе… доплыли… ползут.Вот уж ему в расстоянии близкомСлышно, как лезут с роптаньем и писком;Слышно, как стену их лапки скребут;Слышно, как камень их зубы грызут.Вдруг ворвались неизбежные звери;Сыплются градом сквозь окна, сквозь двери,Спереди, сзади, с боков, с высоты…Что тут, епископ, почувствовал ты?Зубы об камни они навострили,Грешнику в кости их жадно впустили,Весь по суставам раздернут был он…Так был наказан епископ Гаттон.

АЛОНЗО

Из далекой ПалестиныВозвратясь, певец АлонзоК замку Бальби приближался,Полон песней вдохновенных:Там красавица младая,Струны звонкие подслушав,Обомлеет, затрепещетИ с альтана взор наклонит.Он приходит в замок Бальби,И под окнами поет онВсе, что сердце молодоеВтайне выдумать умело.И цветы с высоких окон,Видит он, к нему склонились;Но царицы сладких песнейМеж цветами он не видит.И ему тогда прохожийПрошептал с лицом печальным:«Не тревожь покоя мертвых;Спит во гробе Изолина».И на то певец АлонзоНе ответствовал ни слова:Но глаза его потухли,И не бьется боле сердце.Как незапным дуновеньемВетерок лампаду гасит,Так угас в одно мгновеньеМолодой певец от слова.Но в старинной церкви замка,Где пылали ярко свечи,Где во гробе ИзолинаПод душистыми цветамиБледноликая лежала,Всех проник незапный трепет:Оживленная, из гробаИзолина поднялася…От бесчувствия могилыВозвратясь незапно к жизни,В гробовой она одежде,Как в уборе брачном, встала;И, не зная, что с ней было,Как объятая виденьем,Изумленная спросила:«Не пропел ли здесь Алонзо?..»Так, пропел он, твой Алонзо!Но ему не петь уж боле:Пробудив тебя из гроба,Сам заснул он, и навеки.Там, в стране преображенных,Ищет он свою земную,До него с земли на небоУлетевшую подругу…Небеса кругом сияют,Безмятежны и прекрасны…И, надеждой обольщенный,Их блаженства пролетая,Кличет там он: «Изолина!»И спокойно раздается:«Изолина! Изолина!» —Там в блаженствах безответных.

ЛЕНОРА

Леноре снился страшный сон,Проснулася в испуге.«Где милый? Что с ним? Жив ли он?И верен ли подруге?»Пошел в чужую он странуЗа Фридериком на войну;Никто об нем не слышит;А сам он к ней не пишет.С императрицею корольЗа что-то раздружились,И кровь лилась, лилась… докольОни не помирились.И оба войска, кончив бой,С музыкой, песнями, пальбой,С торжественностью ратнойПустились в путь обратный.Идут! идут! за строем строй;Пылят, гремят, сверкают;Родные, ближние толпойВстречать их выбегают;Там обнял друга нежный друг,Там сын отца, жену супруг;Всем радость… а ЛенореОтчаянное горе.Она обходит ратный стройИ друга вызывает;Но вести нет ей никакой:Никто об нем не знает.Когда же мимо рать прошла —Она свет божий прокляла,И громко зарыдала,И на землю упала.К Леноре мать бежит с тоской:«Что так тебя волнует?Что сделалось, дитя, с тобой?» —И дочь свою целует.«О, друг мой, друг мой, все прошло!Мне жизнь не жизнь, а скорбь и зло;Сам бог врагом Леноре…О горе мне! о горе!»«Прости ее, небесный царь!Родная, помолися;Он благ, его руки мы тварь:Пред ним душой смирися».«О, друг мой, друг мой, все как сон…Немилостив со мною он;Пред ним мой крик был тщетен…Он глух и безответен».«Дитя, от жалоб удержись;Смири души тревогу;Пречистых тайн причастись,Пожертвуй сердцем богу».«О, друг мой, что во мне кипит,Того и бог не усмирит:Ни тайнами, ни жертвойНе оживится мертвый».«Но что, когда он сам забылЛюбви святое слово,И прежней клятве изменил,И связан клятвой новой?И ты, и ты об нем забудь;Не рви тоской напрасной грудь;Не стоит слез предатель;Ему судья создатель».«О, друг мой, друг мой, все прошло;Пропавшее пропало;Жизнь безотрадную назлоМне провиденье дало…Угасни ты, противный свет!Погибни, жизнь, где друга нет!Сам бог врагом Леноре…О горе мне! о горе!»«Небесный царь, да ей проститТвое долготерпенье!Она не знает, что творит:Ее душа в забвенье.Дитя, земную скорбь забудь:Ведет ко благу божий путь;Смиренным рай награда.Страшись мучений ада».«О, друг мой, что небесный рай?Что адское мученье?С ним вместе – все небесный рай;С ним розно – все мученье;Угасни ты, противный свет!Погибни, жизнь, где друга нет!С ним розно умерла яИ здесь и там для рая».Так дерзко, полная тоской,Душа в ней бунтовала…Творца на суд она с собойБезумно вызывала,Терзалась, волосы рвалаДо той поры, как ночь пришлаИ темный свод над намиУсыпался звездами.И вот… как будто легкий скокКоня в тиши раздался:Несется по полю ездок;Гремя, к крыльцу примчался;Гремя, взбежал он на крыльцо;И двери брякнуло кольцо…В ней жилки задрожали…Сквозь дверь ей прошептали:«Скорей! сойди ко мне, мой свет!Ты ждешь ли друга, спишь ли?Меня забыла ты иль нет?Смеешься ля, грустишь ли?»«Ах! милый… бог тебя принес!А я… от горьких, горьких слезИ свет в очах затмился…Ты как здесь очутился?»«Седлаем в полночь мы коней…Я еду издалека.Не медли, друг; сойди скорей;Путь долог, мало срока».«На что спешить, мой милый, нам?И ветер воет по кустам,И тьма ионная в поле;Побудь со мной на воле».«Что нужды нам до тьмы ночной!В кустах пусть ветер воет.Часы бегут; конь борзый мойКопытом землю роет;Нельзя нам ждать; сойди, дружок;Нам долгий путь, нам малый срок:Не в пору сон и нега:Сто миль нам до ночлега».«Но как же конь твой пролетитСто миль до утра, милый?Ты слышишь, колокол гудит:Одиннадцать пробило».«Но месяц встал, он светит нам…Гладка дорога мертвецам;Мы скачем, не боимся;До света мы домчимся».«Но где же, где твой уголок?Где наш приют укромный?»«Далеко он… пять-шесть досток…Прохладный, тихий, темный».«Есть место мне?» – «Обоим нам.Поедем! все готово там;Ждут гости в нашей келье;Пора на новоселье!»Она подумала, сошла,И на коня вспрыгнула,И друга нежно обняла,И вся к нему прильнула.Помчались… конь бежит, летит,Под ним земля шумит, дрожит,С дороги вихри вьются,От камней искры льются.И мимо их холмы, кусты,Поля, леса летели;Под конским топотом мостыТряслися и гремели.«Не страшно ль?» – «Месяц светит нам!»«Гладка дорога мертвецам!Да что же так дрожишь ты?»«Зачем о них твердишь ты?»«Но кто там стонет? Что за звон?Что ворона взбудило?По мертвом звон; надгробный стон;Голосят над могилой».И виден ход: идут, поют,На дрогах тяжкий гроб везут,И голос погребальный,Как вой совы печальный.«Заройте гроб в полночный час:Слезам теперь не место;За мной! к себе на свадьбу васЗову с моей невестой.За мной, певцы; за мной, пастор;Пропой нам многолетье, хор;Нам дай на обрученье,Пастор, благословенье».И звон утих… и гроб пропал…Столпился хор проворноИ по дороге побежалЗа ними тенью черной.И дале, дале!.. конь летит,Под ним земля шумит, дрожит,С дороги вихри вьются,От камней искры льются.И сзади, спереди, с боковОкрестность вся летела:Поля, холмы, ряды кустов,Заборы, домы, села.«Не страшно ль?» – «Месяц светит нам!»«Гладка дорога мертвецам!Да что же так дрожишь ты?»«О мертвых все твердишь ты!»Вот у дороги, над столбом,Где висельник чернеет,Воздушных рой, свиясь кольцом,Кружится, пляшет, веет.«Ко мне, за мной, вы, плясуны!Вы все на пир приглашены!Скачу, лечу жениться…Ко мне! Повеселиться!»И летом, летом легкий ройПустился вслед за ними,Шумя, как ветер полевойМеж листьями сухими.И дале, дале!.. конь летит,Под ним земля шумит, дрожит,С дороги вихри вьются,От камней искры льются.Вдали, вблизи, со всех сторонВсе мимо их бежало;И все, как тень, и все, как сон,Мгновенно пропадало.«Не страшно ль?» – «Месяц светитнам».«Гладка дорога мертвецам!Да что же так дрожишь ты?»«Зачем о них твердишь ты?»«Мой конь, мой конь, песок бежит;Я чую, ночь свежее;Мой конь, мой конь, петух кричит;Мой конь, несись быстрее…Окончен путь; исполнен срок;Наш близко, близко уголок;В минуту мы у места…Приехали, невеста!»К воротам конь во весь опорПримчавшись, стал и топнул;Ездок бичом стегнул затвор —Затвор со стуком лопнул;Они кладбище видят там…Конь быстро мчится по гробам;Лучи луны сияют,Кругом кресты мелькают.И что ж, Ленора, что потом?О страх!.. в одно мгновеньеКусок одежды за кускомСлетел с него, как тленье;И нет уж кожи на костях;Безглазый череп на плечах;Нет каски, нет колета;Она в руках скелета.Конь прянул… пламя из ноздрейВолною побежало;И вдруг… все пылью перед нейРасшиблось и пропало.И вой и стон на вышине;И крик в подземной глубине,Лежит Ленора в страхеПолмертвая на прахе.И в блеске месячных лучей,Рука с рукой, летает,Виясь над ней, толпа тенейИ так ей припевает:«Терпи, терпи, хоть ноет грудь;Творцу в бедах покорна будь;Твой труп сойди в могилу!А душу бог помилуй!»

КОРОЛЕВА УРАКА И ПЯТЬ МУЧЕНИКОВ