совсем потрескались, уши, на одном из которых не хватало мочки, покраснели от холода, который я наконец-то ощутила в полной мере. Да, было до оледенения холодно, как бы жутко это ни звучало, всё металлическое жгло из-за того, что было холодным, в том числе и мой двойной пирсинг через правую бровь.
Красавица? Разве что в чьём-то кошмаре.
– Вот и я не знаю, во что верить, а во что нет, – добродушно пожал плечами Ченс. – Так или иначе, надо быть осторожным, хотя в этом сейчас нет особого смысла. Всё равно умирать.
– Даже из твоих уст это звучит слишком пессимистично, – нервно усмехнулась я.
– От тебя набрался.
Он вновь рассмеялся, хотя ничего смешного абсолютно не было, и, пихнув меня в бок локтём, достал пачку сигарет, чтобы уже через секунду закурить.
– Ты раньше не курил, – с подозрением заметила я.
– А ещё не так часто пил алкоголь, – добавил Ченс, кивнув подбородком на мою полупустую бутылку вина. – Сегодня я изрядно выпил.
– Но у тебя же не так много денег на сигареты и тем более алкоголь, – я ещё больше насторожилась от его слов.
Почему вот уже второй человек за этот вечер оказался совершенно не тем, каким я себе его представляла? Сколько бы я ни знала Ченса, он никогда близко не подходил ни к чему тому, что могло бы разрушить организм – он слишком сильно хотел накачаться, стать очень сильным и сохранить здоровье. Но сейчас он так ловко курил, словно делал это не первый год, и вполне крепко держался на ногах, почти ничем не выдавая свою нетрезвость.
Нет, я не волновалась за него. Скорее мне было просто интересно узнать причину его саморазрушения.
– Да вот отца повысили в должности, так что теперь он больше зарабатывает, – Ченс с каким-то возбуждением сложил губы в дудочку и назло выпустил дым прямо мне в лицо.
– Ага, и прям-таки ничего не случилось, – поморщившись от едкого запаха, фыркнула я.
– Ну, смерть матери не такая уж и потеря, – улыбнулся он.
На мгновение я замерла.
– Что?
– А что в этом такого? – невинно сказал Ченс, точно говорил о какой-то ерунде. – Не вижу смысла горевать по этому поводу, потому что мама была не первой, кого я потерял. Не первой и далеко не последней. Так что давай, не умирай.
И прежде, чем я успела бы хоть что-нибудь сказать, он быстро ушёл, точно не желал слышать моих слов, что могли его ещё сильнее ранить. Ведь его глаза были полны печали.
V: А счастье таится где-то рядом
Жить надо сегодняшним днём. Здесь и сейчас. Уже через минуту можно упустить счастливый случай, который только что подвернулся. И всё. Больше он никогда не повторится. Так что живи и не бойся совершать ошибки. Мы прощаем ошибки другим, так давайте прощать их и себе.
Олег Рой
– Знаете, в чём самая главная странность мира? В том, что он существует. Да, это не кажется таким странным, когда мы живём изо дня в день и занимаемся всякой бесполезной рутиной. Однако сами подумайте, нет, тщательно вдумайтесь в следующие слова: мира могло бы и не существовать. Вот так легко и просто. Пух! – и ничего нет. Учёные до сих пор бьются над тем, что могло быть до Большого взрыва и было ли вообще что-то. Это вообще непостижимо для человеческого разума представить, что абсолютно ничего нет… это жутко, понимаете? Но ведь Большого взрыва могло бы и не быть. И что тогда? Мира не существовало бы. Не было бы ни денег, ни работы, ни планет, ни звёзд, ни тем более каких-то там людей. Ничего бы не было. Абсолютно. И это пугает, верно? Сложно представить, невозможно. Однако мир создался, к счастью или сожалению. Как и зачем? Тот ещё вопрос. Но я против того, что всё это произошло «по воле Божьей», считаю это неимоверно глупым. Хотя нет, не так, я придаю этому малую субъективную вероятность. А иначе как объяснить, куда потом делся Бог после того, как якобы создал нас? Конечно, можно предположить, что Он нам якобы тайно помогает и по сей день, но это тоже маловероятно. Я считаю, что происхождение Вселенной связано с законами физики, что всё можно объяснить с научной точки зрения. Просто человеческий мозг на данном этапе развития ещё недостаточно умён, чтобы сформулировать новые законы или объяснения того или иного явления, в том числе и возникновение Вселенной, хотя, казалось бы, мы и так довольно неплохо знаем о Большом взрыве. Но этого не достаточно. Нам нужно время. Уверена, люди ещё многого добьются в будущем, откроют занавес на те тайны мироздания, которые нас мучают сейчас. Кто знает, что нас ждёт в будущем – и тотальные пожары могут когда-нибудь закончатся, и люди, оправившись после произошедшего, будут и дальше в какой-то степени процветать. Или хотя бы совершенствоваться. Всё возможно. Всё…
Сегодня впервые за несколько зимних сезонов солнце выглянуло из-за облаков. Снег непривычно ярко сверкал в лучах солнца, как бисеринки, что насадили на деревья и колючие ветки кустов вместо проволоки. Небо насыщенного тёмно-голубого цвета, как глаза Джозефа, смотрело на меня сверху вниз и приветствовало меня в этот светлый день пением птиц и почти незаметным шумом машин. Хвойные деревья медленно протекали мимо меня, когда я неспешно шла по небольшому парку из школы и с наслаждением подставляла лицо лучам, которые брали в свои тёплые рукавицы мой подбородок и нежно гладили по чёрным волосам. Я говорила неторопливо, делая паузы между предложениями и задумчиво глядя по сторонам, а иногда и в камеру телефона, с которого я в очередной раз вышла в эфир в Instagram.
Разумеется, как и все подростки, ведь мне было всего семнадцать лет, я часто сидела в социальных сетях. Я вела блог в Instagram, выходя в эфир несколько раз в неделю и говоря всякие философские мысли, которыми мне порой хотелось хоть с кем-нибудь поделиться. И это дало свои небольшие плоды: помимо большого количества подписчиков я имела такое же большое количество вопросов от самых разных людей, всех возрастов и национальностей. Иногда вопросы превращались в длительные дискуссии, что меня всегда радовало – хотелось как можно больше общаться с умными людьми. Многие меня знали в сетях не только по болтовне о мире и его смысла, но и по дракам – кто из посетителей «Рогов Дьявола», а кто просто восхитился моей очередной стычкой с Торией или с кем-нибудь другим. Становиться популярной мне никогда не хотелось, но миру плевать на то, что ты хотел