Читать интересную книгу Спецназ не сдается - Михаил Нестеров

Поджидая капитана Якова Моравеца, Бобров сделал телефонный звонок.

— Катенька? Здравствуй. Это дядя Олег. Почему не в школе? А, понятно. Папа дома? А мама? Жаль... Слушай, ты же в музыкальной школе учишься, на пианино, да? Ах, на фортепиано, извини, пожалуйста. Скажи-ка мне, как называется отрывистая игра? Да, правильно, чтобы пальцы отскакивали. — Не обращая внимания на вытянутые лица «федералов», каперанг продолжил разговор, черкая что-то на бумаге: — Стаккато? Ага, записал. Еще пиццикато? Есть, понял. А трактет — это что за зверь? Не «дед», а «тет». Не проходили еще? Ну что ж, спасибо. Удачи тебе. Что-что? Трактат? Нет, это не из той оперы.

Положив трубку на рычаг, Бобров сделал попытку объясниться:

— Кроссворд в «Зятьке» разгадывал. Одно слово не угадал. Приз — японский телевизор.

Козырин перевел красноречивый взгляд на Михаила Никитина с белесыми глазами: «С прибабахом мужик».

Представив гостям командира группы флотского спецназа и продолжая краем глаза наблюдать за ним, занявшим место Тритоныча, Бобров коротко развел руками и вопросительно округлил глаза: «Продолжим?»

Виталий Козырин настраивался недолго. Он с минуту молчал, оставив зажигалку в покое, и покручивал на столе пустую чашку.

— Все, что я скажу дальше, является государственной тайной и не может выйти дальше этих стен. Надеюсь, предупреждать вас и давать какие-либо инструкции не имеет смысла. Полагаю, это понятно каждому.

«Сейчас он скажет: „Итак, господа присяжные заседатели...“ — предположил Бобров, — и его понесет, как Остапа Бендера».

Однако Козырина «понесло» без лишнего словоблудия:

— На Комитете мы обсуждали проблему, — продолжил Виталий, увидев согласные кивки собеседников, — связанную с полученной по каналам военно-морской разведки информацией. Обработка данных идет полным ходом. Однако, чтобы не терять времени на этом этапе, было принято решение приступить к подготовке третьей фазы: реализации уже имеющихся разведданных.

Бобров машинально покивал: все верно. Это три составляющих деятельности разведслужб: получение информации, ее обработка и реализация. Сейчас речь шла о реализации разведданных группой боевых пловцов «Гранит». Разумеется, работа носит диверсионно-подрывной характер. Как говорится, работа по специальности. Может, она и ко времени, незаметно вздохнул Бобров. Засиделись ребята, уже несколько месяцев ничего конкретного, полный штиль.

— Несколько слов о том, как мы будем взаимодействовать, — продолжил Виталий. — Штаб флота отвечает за подготовку боевых пловцов и обеспечение, а управление пойдет из Москвы.

Олег понял, о чем говорит Козырин. Под обеспечением госчиновник подразумевал использование баз и обеспечивающих судов флотилии, использование надводных и погружающих средств высадки морского десанта, индивидуальные и групповые ПСД (подводные средства движения) и многое другое, что уместилось в одном «снабженческом» слове.

Что касается управления, Бобров попытался это выяснить.

— То есть управление лежит именно на вас? — акцентировал он.

— К чему лишние люди? — вопросом на вопрос ответил Козырин. — Я являюсь помощником главы сенатского комитета.

«Лишние люди», — повторил вслед за ним Олег и взглянул на Якова Моравеца. С одной стороны, капитан группы здесь лишний. Обычно командир вскрывает секретный пакет с боевым распоряжением в день начала операции или получает распоряжение от ответственного за операцию. С другой стороны, группа «Гранит» — уникальное подразделение, его бойцы ведут агентурную работу в приморских городах вероятного противника, на месте знакомятся с объектами, которые им в час "X" надлежит уничтожить или вывести из строя. Порой задолго до начала операции им дают ознакомиться с информативной частью будущего приказа; если и возникнут расхождения, то несущественные.

Олег Козырин словно читал мысли собеседника. Он перевел взгляд на командира «Гранита».

— Иранский порт Энзели. Слышали это название?

— Да, — кивнул Моравец.

— Вы работаете с агентурой в этом порту?

«Можешь отвечать», — жестом разрешил начальник разведотдела, перенявший привычку гостя, покручивая на столе пепельницу.

— Да, — снова коротко ответил капитан.

Дальше Виталий обращался непосредственно к Боброву, словно успокаивал его:

— Не волнуйтесь, нам не нужен выход на вашу агентуру. Нам необходима подстраховка. Вы дадите своим агентам определенное задание. Данные, полученные от них, мы сравним с информацией агентов внешней разведки. Предстоящая акция крайне — повторяю: крайне серьезная, трудоемкая, и любая неточность может привести к срыву задолго до ее начала.

«Много тумана», — поморщился Бобров. Заодно от сигаретного дыма, который пластами висел в кают-компании. Курили трое, включая капитана Моравеца.

— Можете конкретизировать суть задания? — спросил Олег. — Эдак мы проговорим до вечера и толку не добьемся.

— В общих чертах, — дал согласие Виталий. — На круизном лайнере готовится очередная — третья по счету — встреча руководителей террористических организаций — ливанской «Асбат аль-Ансар» и палестинской «Абу Нидаля», в частности, и нефтяных шейхов Ирана, и Саудовской Аравии — собственно, спонсоров террористов. На повестке этого «саммита» ожидается обсуждение вопроса, напрямую касающегося национальной безопасности России — это финансирование адвокатов чеченских главарей, бандформирований и снабжение последних оружием.

Бобров не стал задавать вопроса, почему для «саммита» выбрано столь экзотическое место. В общем-то, не такое оно и оригинальное и прецеденты имеются: «саммит» «большой восьмерки» на морском пароме. Этакий отдельный мирок с надежными, мерами безопасности. Там можно открыто говорить на любые темы.

Спецслужбы различных стран могли узнать о том, что в Иране готовится встреча террористов и их спонсоров, и даже установить место встречи. Однако практика показывает, что подобные рандеву лишь фиксируются спецслужбами, что ответственность за принятие мер лежит вовсе не на них, а на политиках. Любая ошибка может привести к скандалу, скандал к отставке, а значит, к краху целых политических и финансовых структур. К тому же спецслужбам трудно работать в странах Ближнего и Среднего Востока, сложно наладить действенную агентурную сеть и вовремя принять необходимые меры.

По идее, организаторы этого «саммита» могли открыто объявить о встрече через средства массовой информации и спокойно вести переговоры.

Эти рассуждения не мешали Боброву слушать Козырина. А подполковник заговорил о составляющей части информации, полученной Комитетом: на саммите инкогнито должны присутствовать два очень известных и влиятельных в российских политических кругах лица.

— Скажем... русской национальности, — с небольшой запинкой продолжил он. — Их интересы зашли слишком далеко. Это содействие по финансированию чеченских боевиков и поставки вооружения на территорию Азербайджана, а дальше — в Дагестан и Чечню. Теперь главное. Вашей группе спецназа ставится задача проникнуть на борт лайнера и получить факты, подтверждающие связь между российскими политиками и главарями международных террористических организаций. Только факты, ни о какой ликвидации террористов, их спонсоров и их пособников речи не идет. Замечу кстати, что, помимо службы безопасности морского лайнера, на борту будет внушительная охрана нефтяных шейхов и самих террористов.

— Это наши проблемы, — в очередной раз сжато ответил капитан Моравец.

Бобров отметил шевеление крыльев носа диверсанта от предвкушения предстоящей работы. Вряд ли он был хищником по натуре, но если тигра кормить манной кашей, у него выпадут зубы, он захиреет и издохнет. Лучшего сопоставления Олег Бобров в данное время выдумать не смог.

Сказать, что капитан 1 ранга порадовался за боевых пловцов, тоже нельзя. Конечно, он бы и сам ощутил подъем сил, если бы не издевательская грубость Козырина по отношению к Тритонычу. И вообще, на что он надеялся, поджидая начальника базы? Если Кашинский в его понимании завхоз, то какого ляда начал именно с него? Чтобы сразу отшить? Чтобы ему не было обидно, что за его спиной ведется обсуждение вещей, которых ему знать не положено? Чтобы в его «скинхедовской» голове не зародилось подозрение об интригах против него? Или он опасен для «федералов» в своем амплуа «прожженного морского диверсанта»? Или это своеобразное предупреждение начальнику разведотдела, о чем Бобров подумал в самом начале?

Ерунда — за исключением последнего. Но эти вопросы пришли, и никуда от них не деться.

Порой морских диверсантов забрасывают на объект с суши, и Козырин затронул эту тему.

— Сроки поджимают, и мы вряд ли сможем обеспечить вам доступ на лайнер непосредственно из порта.

— Мне нужно знать лишь три вещи, — Моравец начал загибать пальцы. — Первое: у какого причала будет отшвартован лайнер. Второе: дату и точное время отплытия. И третье — маршрут. — Он опустил руку. — Плюс фото интересующих вас людей и номера их кают. Имена мне не нужны.