город, в нем чувствовалось что-то от Энрике Иглесиаса. Он носил черную рубашку с закатанными выше локтей рукавами и расстегнутыми пуговицами, чтобы показать немного волос на груди, плюс остатки лосьона после бритья. Он был классически красив на итальянский манер, темноволосый и темноглазый, и он вечно говорил женщинам, что его семья родом из Италии, что было полной чушью. Это олицетворяло Стива: он никогда не позволял правде встать на пути хорошей истории.
Как оружейник Следопытов, Стив имел все возможности проявить свою любовь к оружию. На нашей базе в Великобритании у нас был специально построенный неприступный подземный склад оружия, оснащенный самой современной системой сигнализации. Это была сфера деятельности Стива. Требовалось время, чтобы смазать, перебрать и составить опись всего вооружения Следопытов, и Стив превратил это в настоящее искусство. Он растягивал двухдневную работу дней на семь, и все это время он был там, в Королевстве Стива, со своим ноутбуком, подключенным к Интернету, просматривая киберпространство в поисках цыпочек.
Если происходили какие-нибудь учения с Джейсоном во главе, Стив внезапно обнаруживал, что у него много обязанностей оружейника, которые нужно выполнять. Он нашел бы дюжину крупнокалиберных пулеметов, требующих срочного обслуживания. Никто не собирался спорить с оружейником, потому что ваше оружие было ключом к вашему выживанию.
Быть оружейником было венцом ответственности, какой Стив когда-либо хотел в жизни. Некоторые считали его лентяем, но, хотя я знал, что он охотно сачканет, он никогда бы не сделал этого за счет другого члена патруля. Он был счастлив как пташка в Следопытах, и ему было наплевать на развитие своей карьеры или подлизывание к кому-либо. Он был отличным солдатом, и мне нравился его спокойный, хладнокровный вид и тот факт, что он всегда, всегда, говорил о женщинах. Стив был водителем в моей машине, и где бы мы ни находились, он поворачивался ко мне и начинал философствовать о прекрасном поле. Он был тридцатилетним холостяком, приятной наружности, хладнокровным ливерпульцем и настоящим Казановой.
Дезмонд «Дез» Винсент был четвертым членом моего патруля. Он был сержантом, но прослужил в Следопытах меньше года и был родом из инженерных войск, так что опыта работы в пехоте у него было немного. Будучи из REME (Королевских инженеров-электриков и механиков), он участвовал в Первой войне в Персидском заливе, но все свое время тратил на ремонт танков. Он решил пойти на отбор в Следопыты, потому что прослужил в армии четыре года и никогда не видел боевых действий. Ему было скучно, и он хотел пройти настоящее испытание.
Вы можете попасть в Следопыты из любого подразделения британских вооруженных сил. Есть только два правила: первое, к вечному сожалению Стива, ты не можешь быть женщиной; второе, ты должен отслужить в вооруженных силах не менее трех лет. Родом из инженерных войск, Дез любил свои машины и был превосходным автомехаником. Он был большим подспорьем для такого подразделения, как наше, которое большую часть времени полагалось на мобильность транспортных средств.
Планируя операции, парни всегда говорили: «Дез, просто побеспокойся о Пинки, приятель». С тех пор, как SAS Дэвида Стирлинга устроили погром среди войск немецкого командующего Эрвина Роммеля во время Североафриканской кампании Второй мировой войны, розовый стал любимым цветом машин британского спецназа. Было установлено, что бледно — розовый цвет лучше всего сочетается с песками пустыни, и, без сомнения, Дезу нравилось ухаживать за нашими Пинки.
Армия была жизнью Деза, и он был покрыт татуировками различных подразделений, в которых служил. У него была татуировка «Коммандос REME», еще одна с рисунком в виде кинжала и татуировка в виде эмблеме REME, изображающая лошадь. Непосредственно перед поступлением в Следопыты Дез был прикреплен к Королевской морской пехоте и много времени проводил в море. Морские пехотинцы известны тем, что постоянно моются, и Дез давно привык к чистоте. В замкнутых пространствах корабля чистота имела решающее значение, поскольку могла быстро распространиться какая-нибудь болезнь, но в Следопытах это было предано анафеме.
Задолго до отправки в Ирак мы полностью перестали мыться. Не было смысла красться далеко в тыл врага, если запах мыла или дезодоранта выдаст тебя местным бродячим собакам. В Ираке повсюду бродячие собаки, которые бродят по ночам стаями по дюжине или около того. Чем больше от вас пахло чистым человеком, только что помывшимся с гелем для душа, тем более чуждым ваш запах казался бы собачьим стаям и тем больше вероятность, что они поднимут тревогу. И наоборот, чем больше вы пахли как животное, впитав запах окружающей среды, тем меньше вероятность того, что вас обнаружат.
Как только мы пересекали иракскую границу, мы ожидали, что за нами будут охотиться их военные. В то время как Корпус морской пехоты США и большая часть 16-й десантно-штурмовой бригады будут сражаться с иракскими войсками в открытой войне, наша роль будет заключаться в том, чтобы проникнуть в тыл противника незамеченными. Как только иракские войска заподозрят, что мы там, они попытаются выследить нас. Они будут делать это с воздуха, используя самолеты наблюдения и корректировщики. Они будут делать это с земли, используя устройства РЭБ (радиоэлектронной борьбы), которые отслеживали наши радиосигналы и сигналы спутниковой связи — и мы знали, что иракские военные обладают прекрасными возможностями РЭБ. Они будут делать это глазами, используя приборы ночного видения и тепловизионное оборудование, чтобы улавливать тепло человеческого тела. И они будут делать это с помощью собак-ищеек, обученных брать след человеческого запаха, от которого, пожалуй, было труднее всего уклониться таким элитным войскам, как наши.
С тех пор как мы добрались до лагеря Тристар, мы полностью перестали бриться. При бритье впустую расходуется драгоценная вода и можно вызвать инфекции. Мы не умывались во время операций, поэтому наша кожа была бы грязной и измазанной старым камуфляжным кремом. Бритье вызывает порезы, из-за чего грязь и налет попадают в кровоток. При этом также образуются сточные воды, наполненные человеческими волосами и мылом, запах которых сразу выдает человека. Нам нужно было максимально слиться с окружающей средой, выглядеть и пахнуть как в дикой природе.
Нам также нужно было мысленно настроиться на эту обстановку. Если бы вы пытались пробраться через иракские позиции, но беспокоились о том, что испачкаете руки или форму, у вас бы ничего не получилось. Нам нужно было слиться с окружающей средой, стать с ней единым целым. Дэз находил все это своего рода вызовом.
Находясь на операциях, мы выполняли тяжелую обязанность, гадили в пластиковые пакеты и носили их с собой. Если вы что-нибудь оставляли после себя, поисковой собаке было это легко обнаружить, и