Евгений отступил от окна и повернулся к жене.
Её затрясло, когда она увидела потемневшее, изуродованное несвойственным ему злобным выражением, но всё равно родное лицо человека, с которым прожила почти десять лет.
Он начал к ней приближаться.
Татьяна бросилась к выходу. Выскочив из квартиры, она услышала шаги на лестнице и заметила внизу незнакомого мужчину, уверенно поднимающегося к ней. В поле зрения была только матово серая рука, скользящая по перилам.
Женщина не побежала наверх, поскольку из этого подъезда не имелось выхода на крышу. И прорываться через одного (пока?) противника на лестнице тоже не стала. Вместо этого она вернулась в квартиру и заперла замок изнутри.
Евгений уже был в прихожей. Увернувшись от его протянутых рук, Татьяна бросилась на кухню. Тело словно действовало само по себе — она выдвинула ящик стола и схватила самый большой нож.
Супруг показался в дверном проёме.
Татьяна знала, что ей нужно — ПРИДЁТСЯ — сделать, но всё же простонала:
— Женя, остановись! Это же я!
Он проигнорировал её, продолжая приближаться.
Женщина крепче сжала нож, и когда муж («Нет, это не он, а только его оболочка!») попытался схватить её за горло, вонзила лезвие ему в живот. Оно на удивление легко вошло в тело Евгения по самую рукоятку. Мужчина ничего не предпринял, чтобы избежать этого — и не остановился. Его руки непременно сомкнулись бы на шее жены, если бы она не отклонилась в сторону.
Скрюченные пальцы впились в плечо Татьяны. Резкая боль придала ей сил, и она, вынув нож, воткнула его снова, почти в то же место. Хватка немного ослабла, однако вторая рука Евгения уцепилась за волосы супруги. Женщина нанесла третий удар, и на этот раз в грудь. Лезвие сначала упёрлось в ребро, а потом соскользнуло и проникло вглубь тела, плотно застряв в чём-то упругом.
Мужчина замер и начал оседать. Пальцы он так и не разжал, и поэтому увлёк Татьяну за собой на пол.
До сих пор она не издала ни звука. Теперь же коротко вскрикнула, повалившись сверху на тело мужа. Не без труда избавившись от его хватки, она отползла в сторону и её стошнило.
Когда рвота прекратилась, женщина, вопреки мольбам разума, посмотрела на Евгения. Из ран в животе и груди текла кровь — точно такого же серого цвета, как и его кожа. Глаза мужчины были широко открыты и безжизненно уставились на потолок.
На этот раз он действительно был мёртв.
Нож, вонзённый Татьяной в сердце супруга, она больше использовать не могла. Приподнявшись, она взяла из ящика стола другой, чуть поменьше, зато такой же острый (Евгений сам наточил их всего с неделю назад; знал бы он…).
Дотронувшись до пластмассовой рукоятки, женщина осознала, что её руки испачканы мерзкой серой дрянью. Переведя взгляд на себя, она увидела, что плащ спереди тоже изрядно заляпан. Содрогнувшись от отвращения и едва справившись с новым позывом к рвоте, она быстро скинула верхнюю одежду и подошла к раковине. Вода потекла из крана, правда, напор был слабее обычного. Татьяна очень тщательно помыла руки хозяйственным мылом (вещество поддавалось с трудом, по стойкости напоминая масляную краску), но этого было мало.
Не смотря на мёртвого Евгения, женщина покинула кухню и осторожно приблизилась к входной двери. Шаги доносились теперь сверху, с пятого этажа. Противник, похоже, не знал о её присутствии в квартире, иначе уже попробовал бы вломиться. Это хорошо — значит, идея укрыться дома не такая и глупая.
«Если бы только Женя…»
Решив, что временно она в безопасности, Татьяна прошла в ванную и щёлкнула выключателем — электричество пока было. Она открыла краны, скинула с себя всю оставшуюся одежду с твёрдым намерением больше к ней не прикасаться, и встала под душ.
По её щекам потекла не только вода.
* * *
За четверть часа мимо Анатолия не проехал ни один автомобиль, что даже для малоиспользуемой загородной дороги было странно. Докурив очередную сигарету и с отвращением бросив её на обочину к другим окуркам, мужчина неуверенно огляделся.
Поля с пожухлой растительностью, лесок в отдалении; отсюда Зареченск уже не был виден. И никого вокруг, кроме Проценко с его «Тойотой» и разбитой «девятки» в кювете. С каждой минутой Анатолий всё больше отходил от пережитого, и неизбежность тюрьмы уже не казалась единственным исходом.
Мысль о том, чтобы сбежать с места происшествия, всё больше захватывала сознание мужчины. Строго говоря, шансы остаться не пойманным есть, и немалые. Никто не видел произошедшего, повреждения на «Тойоте» всё равно будут устранены, вдобавок её надо снова перекрасить — и дело в шляпе. С него, конечно, вычтут, но это меньшее из зол.
Ах да, ещё ведь второй парень из «девятки», оставшийся у дороги в нескольких километрах позади. Проценко так и не решил, как с ним поступить. Всё-таки свидетель. С другой стороны, много ли он сможет рассказать после произошедшего?
По-прежнему гадая, куда подевались остальные машины, Анатолий сел за руль «Короллы» и завёл двигатель. Из-под капота раздался подозрительный механический шум. Бросив взгляд на приборы и не увидев ничего подозрительного, мужчина развернул «Тойоту» и погнал обратно в город.
Скоро он увидел приятели погибшего водителя «девятки».
Вопреки ожиданиям, парень не лежал на обочине в луже собственной крови, а брёл посередине дороги, пошатываясь. Проценко подавил в себе желание не снимать ногу с педали газа и притормозил. Заслышав автомобиль, молодой человек остановился и медленно повернулся всем телом.
Анатолий увидел, что его кожа приобрела серо-стальной цвет. Раны на лице продолжали кровоточить, только жидкость, сочащаяся из них, была похожа скорее на слишком жидкий цементный раствор. Проценко был поражён произошедшими с парнем изменениями, но не настолько, чтобы потерять бдительность.
Продолжая прихрамывать, молодой человек направился к «Тойоте», неотрывно смотря на её водителя полными ненависти глазами. Разбитые губы скривились в животном оскале, открыв взору сломанные зубы.
Решение было принято мгновенно — Анатолий погнал «Короллу» на парня. Тот не пытался увернуться, вообще ничего не предпринимал, позволив ударить себя передним бампером. Отброшенный в сторону, он кубарем прокатился по земле и остался лежать в клубах пыли.
Затормозив, Проценко вышел из машины и осторожно направился к трупу. Если сейчас мимо проедет другой автомобиль, Анатолию будет трудно придумать оправдание, ведь повреждения на «Тойоте» говорят сами за себя. А убивать ещё кого-то он точно не собирался.
Тело лежало в нескольких метрах от дороги, уткнувшись лицом в сухую траву. Правая рука была загнута под неестественным углом за спину, кисть левой оказалась раздроблена ударом об автомобиль. С ногами дела обстояли не лучше. Из свежих ран вытекала всё та же серая кровь. Анатолий перевернул труп носком ботинка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});