что чем дальше, тем мрачнее они оба становились, словно над их головами сгущались невидимые тучи.
Кинн и я обменялись взглядами с Кьярой, но она только пожала плечами.
Оранжерея оказалась огромным особняком в западной части Квартала. За арганитовой оградой высился четырехэтажный дом, небесно-лазурный цвет которого неприятно напомнил мне миниатюрную девушку с площади. Перед зданием зеленела высокая трава, росли давно утратившие свою форму кусты и деревья, в ветвях которых щебетали птицы, а на крыше под лучами солнца сверкала стеклянная оранжерея.
Нейт с тяжким вздохом дернул калитку в главных воротах, она подалась, и мы прошли по подъездной дорожке к дому. Вблизи стало видно, что фасад был украшен морским орнаментом из белой лепнины: морскими звездами, ракушками и неморами. Но время подпортило эту красоту: стены покрывала сеть мелких трещин, краска кое-где выцвела, а местами облупилась.
Нейт не стал стучать или звонить в звонок, а просто открыл дверь и впустил нас внутрь. Мы оказались в просторном холле, выложенном бледно-голубой плиткой, с застоявшимся запахом плесени и отсыревшей ткани. Никто не вышел нам навстречу, но наших спутников, похоже, это не смутило – они сразу направились к широкой лестнице, ведущей на верхние этажи. Шаги гулко отдавались в общем безмолвии, и я, чувствуя себя неуютно, постаралась держаться поближе к Кинну.
Когда мы подошли к лестнице, я обратила внимание, что дубовые перила даже в плачевном состоянии поражают искусной резьбой – здесь прослеживался всё тот же морской орнамент, что и снаружи, а кованые балясины извивались подобно водорослям. Вот только сине-зеленый ковер, покрывающий ступени, при каждом шаге издавал неприятный запах.
Вдруг на самом верху лестничного пролета кто-то промелькнул. Послышался скрип двери. Ферн пробормотал негромко:
– Да неужели…
С каждой ступенькой его движения становились более резкими, порывистыми, тогда как тяжело шагающий Нейт, казалось, окончательно ушел в себя. От напряжения, явно исходящего от обоих, мое сердце заколотилось.
Наконец мы поднялись на четвертый этаж. Ферн без лишних церемоний распахнул резные двери, выкрашенные белой с золотом краской, и первым прошел в светлую гостиную, отделанную в изумрудно-зеленых тонах.
– Ну что, Глерр, давно не виделись!
С ближайшего к нам дивана поднялся юноша – увидев его, я изумленно заморгала.
У него были темные вьющиеся волосы до плеч и очень светлая кожа, сквозь которую просвечивали вены. На тонко очерченном лице выделялись поразительные синие глаза, а фигуру отличала изящная худоба. Он был одет в белую рубашку с кружевными манжетами и воротником, вышедшую из моды, наверное, еще во времена моего дедушки. Из-под черных свободных брюк, прихваченных атласным поясом, выглядывали босые ступни.
Больше всего Глерр походил на экзотический цветок: посади его посреди оранжереи, он пришелся бы там к месту.
Меня настолько ошеломила его внешность, что я не заметила, как из соседнего кресла поднялась девушка с длинными золотистыми волосами, собранными у висков. Ее белое платье с кружевом идеально гармонировало с рубашкой Глерра. Но если он напомнил мне цветок, то она – куклу: таким бесстрастным было ее красивое личико.
Юноша, видимо, был старше нас с Кинном года на два, а девушка – наоборот, младше.
Сделав несколько шагов, Глерр с живым любопытством оглядел нас и улыбнулся – правда, его улыбке не хватило тепла.
– Приветствую! – сказал он, в голосе слышалось легкое придыхание. – Нейт. Ферн. – Глерр перевел взгляд с одного на другого, но не стал пожимать им руки. – Какими судьбами?
Он продолжал улыбаться, но у меня возникло стойкое ощущение, что он был рад не больше своей златовласой подруги, которая остановилась чуть позади и молча нас рассматривала.
Ферн шагнул вперед.
– Вам привет от Сая.
Улыбка Глерра мгновенно померкла, а синие глаза обеспокоенно устремились за наши спины, к двери.
– Сай… Он вернулся с вами?
– Во-первых, никуда мы не возвращаемся, это всего лишь дружеский визит. А во-вторых, у нас с Саем случилась небольшая размолвка.
Глерр заметно расслабился, а Ферн с наслаждением протянул:
– Но он о вас не забыл.
Синие глаза хозяина сузились, и Нейт поспешил вклиниться в разговор:
– Саю ни до кого нет дела, не переживай. Мы пришли узнать, как вы тут, и взять ключ от склада. Новичкам нужна одежда и обувь.
Глерр отвернулся от Ферна и, оглядев меня, Кинна и Кьяру, тихонько выдохнул:
– О да, несомненно…
Почему-то даже брезгливый взгляд Риссы не задел меня так, как это едва слышное замечание. Именно в эту минуту Ферн обратился к златовласой девушке:
– Не хочешь поздороваться, Лютик?
На ее бесстрастном лице впервые появились эмоции: она нахмурила брови и поджала губы.
– Не зови меня так, пожалуйста.
Голос у нее был тонкий и капризный. Ферн спросил в притворном удивлении:
– Как же мне тебя еще звать, Лютик?
– Для тебя я Люци́лла.
– А для Нейта? Может, он будет звать тебя Лютик? А, Лютик?
Вдруг за спинкой дальнего дивана кто-то захихикал. Глаза девушки потемнели от злости, она повернулась назад и сжала изящные руки в кулачки.
– Донни, паршивец, это ты? Значит, не ушел? Сколько раз тебе говорили, не подслушивай!
– Лю, успокойся. Он не стоит твоего внимания, – Глерр положил руку на плечо Люциллы, и ее лицо тут же разгладилось.
– Лю? – Голос Ферна заискрился от смеха, но прежде чем он успел что-либо добавить, вмешался Нейт:
– Донни, если ты тут, вылезай, позови остальных.
Из-за золотисто-зеленого дивана, шмыгая носом, вылез светловолосый парнишка лет десяти с оттопыренными ушами и озорными блестящими глазами. Нимало не смущаясь, что его застали за подслушиванием, он подошел к нам, обогнув Люциллу по широкой дуге. Пока мальчик смотрел на нас во все глаза, я вдруг почувствовала тяжелое молчание Кинна и Кьяры и с трудом сглотнула.
Он еще совсем ребенок.
Мы слышали о том, что дремер отправляют в Квартал с десяти лет, но одно дело слышать об этом, а другое – видеть.
Улыбнувшись, Донни шагнул к Ферну и преданно заглянул ему в глаза, отчего тот сморщился и нехотя взъерошил парнишке волосы.
– Рад, что ты тут освоился, малец.
– А то…
– Давай дуй, зови Тишу, Мара и Тáйли.
– Я мигом!
Донни послал нам белозубую улыбку и с громким топотом скрылся за дверями, ведущими налево.
В гостиной воцарилось неловкое молчание. Нейт представил нас и объяснил, что татуировка Кинна была поставлена незаконно. Глерр вскинул брови, но расспрашивать ни о чем не стал, зато пристально посмотрел на нас, будто подмечая малейшие детали. Особенно долго он разглядывал меня и Кьяру. Наконец с объяснениями было покончено, и Нейт сказал:
– Глерр, может, пока мы здесь, ты покажешь новеньким, что у вас тут