— Не будь снобом.
Она добралась до двери и вошла внутрь, прежде чем он снова смог схватить её. Там она остановилась, ожидая когда Чейн и Тень последуют за ней. Сначала она не могла ясно видеть через столбы дыма исходящие со всех столов. Она закашлялась, а из глаз брызнули слёзы.
Комната была большой и страшно многолюдной. Здесь находились самые разные гномы, которые пили из больших деревянных или глиняных кружек. Некоторые потягивали короткие трубки, выдыхая струйки или клубы дыма, влетающего до самого потолка. Только в центре комнаты было небольшое открытое пространство, где по широко каменной платформе ходил крупный гном.
Некоторые из этой толпы что-то кричали ему и стучали кружками, чтобы привлечь внимание, и тогда он подходил к ним. Он был не только очень широкий, но и высокий для своего рода. Волосы были светлыми и аккуратно обрезанными, а борода чуть темнее. Он носил хороший кожаный жилет и кольчугу поверх него. На локтях и плечах были стальные накладки. На его бедре располагалась пара боевых кинжалов, а на спине висел большой двуручный топор. Не было сомнений, что он мог выхватить его из-за спины любой рукой, если бы захотел.
— Что потом? — крикнул один из гномов. — Что же, Фаях'ар? Все готовы!
Винн оглянулась на голос, но не нашла говорившего. Но когда она оглянулась на платформу, её дыхание замерло…
Шею гнома-воина украшал серебристый торк.
Он был не просто воином, а Танаэ, отмеченным торком. Что он делал в питейном заведении? Рассказывал сказки?
Его голос был грубым и раскатистым, как камнепад в горах.
— После нападения гоблинов на деревню Шентэнгиз, никто не смел выходить за частокол в ночное время. Мне не оставалось ничего как путь… в компании с моим топором.
Зрители стали восклицать и ударили кружками по столу в ожидании продолжения.
— Что здесь происходит? — шёпотом поинтересовался Чейн.
Винн вспомнила, что он совершенно не знал гномского. Она пыталась объяснить, но споткнулась на имени рассказчика. Его компоненты были упрощением от гномских слов.
— Хм… Олень… нет, Молот-Олень. Он танаэ — образец добродетелей для своего народа.
— Герой? — недоверчиво прохрипел Чейн. — Это правда?
Кто-то фыркнул и Винн вздрогнула, когда встретилась с чёрными глазами. На расстоянии вытянутой руки от них сидел гном и склонив голову смотрел на них сердитым взглядом. Он медленно поставил кружку.
— Мои извинения! — быстро заговорила Винн, обращаясь к гному. — Мой друг невежественный иностранец… и он не в своей тарелке.
Она повернулась к Чейну и переходя на белашкианский резко зашептала:
— Лучше молчи! Гномская добродетель отличается от добродетели в человеческих культурах. Он рассказывает историю о своих подвигах.
— То есть, это и не добродетель вовсе. — прошипел Чейн. — Только бахвальство.
— Я не нашёл никаких следов. — тем временем продолжал молот-Олень переходя на низкий заговорщический шёпот, который заставил всех замолчать. — Но я чувствовал запах их происхождения.
Он остановился возле одного стола. В комнате молчали когда он сошёл с платформы.
Хаммер-Олень потянулся через ближайший стол. Он обхватил кружку и медленно потащил к себе, как будто она никому не принадлежала, а ждала только его. Всё это по-прежнему сопровождалось тишиной. Молот-Олень взвесил кружку в руке, сделал большой глоток и поставил обратно.
Винн понятия не имела, что это значит, но толпа взревела, когда он вернулся на платформу.
— Итак, я разыскал их. — продолжил Молот-Олень постукивая себя по носу. В комнате захихикали, припоминая шутку о зловонии гоблинов.
Винн перестала слушать. Совершенно точно, что тайна присутствия здесь танаэ не поможет ей найти Железную косу, а аристократическое презрение Чейна только приведёт их к беде.
Чейн посмотрел на неё и резко покачал головой.
— Эта семья должна жить где-то рядом. Прошептала она.
Тихо, стараясь не мешать рассказу танаэ, она проскользнула между столов.
— Простите меня. — прошептала она оказавшись между парой гномов сидящих на окраине. — Не могли ли бы вы сказать мне, где живёт Железная коса?
Гномы, как правило достаточно гостеприимны чтобы помогать незнакомцам. Если никто из них ничего не знал, девушка ожидала лишь молчания…
Но к её удивлению, мужчины услышав её слова уронили челюсть, а потом стиснули зубы, будто она совершила страшное преступление. Один гном резко встал и направился к платформе, где встал скрестив руки на груди, притворяясь что не слышал её. Другие заворчали и последовали её примеру.
Танаэ заметил это, но не прекратил своего рассказа.
— Когда пришли первые три, я сразу срубил их головы! — возвестил он громко. Он выхватил топор и крутанул его в воздухе, изображая, как срубал головы гоблинам.
Толпа торжествующе взревела и Винн вздохнула. Очевидно, она выбрала неправильных гномов. Пришлось возвращаться к выходу.
— Простите. — тихо обратилась она к одетым в кожаные фартуки рабочим. — Не могли бы вы…
Она не смогла договорить, потому что кто-то резко схватил её сзади за плащ.
Винн вытянулась на цыпочки и нехотя пошла дальше к выходу. Тень громко зарычала, а лицо Чейна потемнело и он начал продвигаться сквозь толпу к Винн.
Сердце девушки ушло в пятки, когда её подхватили оторвав от земли и она автоматически замахала руками.
Чейн положил руку на рукоять меча, когда каблуки Винн ударили об пол. Пошатнувшись, она повернулась и встретилась с разгневанным взглядом широколицей женщины.
— Если вы хотите, чтобы с вами не поступили по плохому, то по крайней мере должны молчать! — предупредила женщина и выпрямившись, отряхнула свой замасленный фартук.
Чейн беспокойно смотрел на то, как дюжина раздражённых товарищей гномки поднялись со своих мест. Тень оставалась на месте и перестала рычать, когда женщина отступила назад к столам.
Хотя танаэ не прерывал своего рассказа, взгляд его раскосых глаз был направлен в сторону Винн.
— Тогда я был один против всех! — вскричал Молот-Олень. — Я столкнулся с пятнадцатью или двадцатью гоблинами, когда они выскочили на меня из леса!
Винн закатила глаза.
И что? Ничего! Изредка гномы встречаются далеко за пределами поселений восточного Мелорна. И их обычно не больше десятка. Разочарование девушки возросло.
Кто ещё здесь мог помочь в ночное время? Но зато все готовы защищать сказку танаэ. С его чрезмерным драматизмом так можно было продолжать до рассвета.
Чейн мотнул головой в сторону двери.
Винн вздохнула и кивнула, борясь с раздражением и стараясь не выдать его на своём лице. Для бедной странницы это было бы слишком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});